В самом Сердце Стужи. Том III - Александр Якубович

я не успел. Совсем как пару недель назад, Эрен схватила меня за край нагрудника и потянула к себе. Если бы я не хотел, то даже не шелохнулся бы с места — жена могла просто повиснуть на моей броне без каких-либо неудобств для меня — но я наклонился так быстро, как только мог. Все, как и в тот раз, когда я вернулся из поселка охотников. Только вместо быстрого стыдливого чмока в щечку, который я получил в нашей комнате, сейчас Эрен наградила меня долгим горячим поцелуем на глазах у всей дружины. Ну, точнее, они видели только мою сгорбившуюся спину в плаще, ведь я целиком закрывал Эрен ото всех, но то, как быстро отпрыгнула в сторону Лили, и при этом залилась краской, вполне явно свидетельствовало о том, что же в текущий момент происходит между бароном и баронессой.

— Какие же глупости вы иногда говорите, — с легким придыханием сказала Эрен, все еще держа меня за край брони. — Какие у меня могут быть дела в ваше отсутствие? Я буду занята лишь мыслями о вас, Виктор.

— Ты слишком жестока, Эрен.

— Не более чем вы того заслуживаете, — ответила жена, напоследок сверкнув на меня своим стальным взглядом. — Но ведь в ожидании суть жизни жены солдата, так?

Мне нечего было на это ответить, так что я просто еще раз поцеловал ее на прощание. Отпуская край черного нагрудника, кончики ее пальцев скользнули по броне, словно она пыталась прикоснуться ко мне в последний раз перед отбытием. Но больше откладывать выдвижение было нельзя.

Более не глядя на девушку, я отвернулся, натянул на голову шлем, запрыгнул в седло.

— Отряд! Вперед! — гаркнул я.

— Выдвигаемся! — повторил команду Ларс.

В городе оставалось всего несколько моих человек, а мастеровым, которые формировали ополчение, были даны соответствующие указания на случай нападения. Оставался в Херцкальте и Арчибальд — он был важнее здесь, чем на тренировочном турнире. И только Арчи я мог доверить охрану Эрен в мое отсутствие.

Уже светало, город проснулся. Немногочисленные жители высыпали на улицы, чтобы проводить отряд, а у самых северных ворот я с удивлением увидел тучную фигуру верхом на муле.

— Препозитор! — удивился я, когда понял, что передо мной именно жрец Алдира, хотя других таких толстяков вряд ли можно было найти до самого Патрино.

— Барон! — воскликнул розовощекий белокурый жрец, приветственно поднимая руку.

Пропуская колонну, в которую вытянулся отряд, я поравнялся с мулом жреца и остановил коня рядом.

— Если вы не против, то я бы хотел присоединиться к вам, — с улыбкой сообщил жрец.

— Отчего вы приняли такое внезапное решение? — спросил я. — Насколько я знаю, жрецов на поле боя не заманишь. Даже на потешное.

— Эпоха боевых сакраторов и целителей-девотусов и вправду ушла, Храм более не поощряет боевых жрецов, — опять улыбнулся Петер. — Но не могу же я игнорировать глас Господень? Я чувствую, что Алдир зовет меня, так кто я такой, чтобы противиться воле Его?

— Алдир приказал вам отправиться со мной на учения? — поднял я бровь.

— Ох, барон, если кто-то заявляет, что Господь шепчет ему на ухо, то такому человеку место не в бою, а в доме призрения, ибо ему требуется помощь и уход, — рассмеялся Петер. — И такому человеку уж точно не стоит давать в руки ничего режущего или острого! Я же говорю, что чувствую, что должен отправиться с вами, только и всего. В вашем отряде найдется место для одного толстого жреца?

Я еще раз посмотрел на мула, через круп которого были переброшены туго набитые седельные сумки. Кроме того, животное тащило еще и пару бочонков литров по десять каждый, подозреваю, с вином и пивом. Короче говоря, Петер подготовился и взял все самое необходимое для него: еду и питье.

Отказать этому хитрецу я просто не мог. Тренировка тренировкой, но всегда есть риск получить травму, даже во время договорного боя. А тут жрец, способный исцелять касанием и молитвой, сам желает отправиться вместе с нами в поле! Конечно же, я должен взять его с собой!

Так наш отряд пополнился тем самым «толстым жрецом», как сам себя назвал Петер, а настроение парней, которые были не слишком-то и рады покидать обжитую казарму и уезжать от своих подружек на целую неделю в поле, заметно улучшилось. Мы же с Петером коротали время за беседами, ведь богословы — это в первую очередь философы, а с философами всегда есть о чем поговорить.

— У вас крайне интересный взгляд на жизнь, барон, — внезапно выдал Петер после очередного раунда нашей беседы, которую пришлось прервать из-за обеда и дневного привала. — Вы точно были наемником?

— С вами едут почти три десятка свидетелей, препозитор, — улыбнулся я.

За месяцы общения с одной лишь Эрен я стал позволять себе лишнего. Говорить слишком сложно и на темы, которые если и поднимались в этом мире и в этой эпохе, то где-нибудь на дебатах священнослужителей или в закрытых аристократических клубах. И от образованного Петера это не укрылось.

— Все равно, я крайне рад тому, что принял ваше приглашение и отправился в Херцкальт, — продолжил жрец. — И мир, который я ощущаю в этом месте, я не чувствовал нигде раньше.

— Вы мне льстите, — глухо ответил я.

— Да нет, — возразил Петер. — Вы знали, что община гудит, словно разворошенный улей? Даже ко мне за советом люди приходили, что им делать, а ведь пахарь редко просит у бога совета о том, как ему возделывать землю.

— И что же спрашивали? — спросил я.

— Всякое, — уклончиво ответил Петер, глядя перед собой. — Но вы должны знать, милорд Гросс, что люди все видят и все помнят. То, что вы дали в этом году столько земли под пахоту, да еще и пообещали помочь волами, а податей взымете как в прошлом году за меньшие земли и урожаи… Это дело богоугодное.

— Стяжательство богоугодно? — с улыбкой спросил я.

— А причем тут к вашей милости и возможности людям сытнее кормить свои семьи и своих детей стяжательство? — удивился жрец.

— Так все эти дела ради будущих прибылей, — прямо ответил я. — И если общинники или даже крепостные будут к вам приходить за ответом, то так им и отвечайте. Лорд Гросс