Жемчужина боярского рода. Часть 2 - Ива Лебедева

постепенно приходил в себя. Выпрямился на стуле, передернул плечами, потер ладонями лицо и вдруг превратился в себя прежнего. Закрытого на все застежки холодного аристократа. Только глаза больше не были ледяными, смотрел он как человек.

— Это означает, что для меня надежда все еще не потеряна, — заявил он. — Возможно, память чужой души и отодвинула мою Оленьку в неизвестные дали. Но она может вернуться. Или хотя бы ее любовь ко мне.

— Ты давай вот что… — Я беспокойно заерзала, чувствуя странные движения на дне души. — Оставь свои любовные стремления на потом, хорошо? Сначала надо выжить. Нам обоим. А мне еще и получить свободу от рода Барятинских. И я не пойму, если ты откажешься мне в этом помогать!

— Не откажусь, — со вздохом мотнул головой Игорь и встал. — Ни от своих обещаний, ни от попыток выжить, ни от… тебя. Понял, Вьюж? Она еще не твоя. — Он криво усмехнулся и вдруг предложил: — Идемте чай пить? Нам всем не помешает горяченького. С печеньем.

Глава 19

Следующие три дня прошли на удивление спокойно. Я все еще была слаба после приключений в лабиринте и того странного приступа, что случился по вине самоубийственных наклонностей Снежинского.

Скучать мне не давали. На улицу не выпускали — прежде всего этому противился Алешка, упорно ложась поперек порога и не давая мне через себя переступить. Зато в доме все время кто-нибудь толокся. Прежде всего, конечно, Алексей, который, по-моему, даже к себе не ездил, выходил поздно вечером из моего дома, где-то шатался три-четыре часа и потом тихой сапой просачивался обратно со свежими продуктами в корзинке. Его пес пропускал беспрекословно.

Но мало мне было этого гостя, Игорь тоже зачастил. Он не настолько обнаглел, чтобы сидеть у меня на голове чуть ли не сутками, но приходил каждый день. Тоже приносил вкусняшки, а еще книги и настольные игры, чтобы «не скучать, пока тело окрепнет и можно будет заняться делом».

Да я и без него не скучала! Все пыталась занырнуть в саму себя поглубже и выяснить, как много там осталось от прежней Оленьки. Я же помнила слова монахини, говорившей голосом богини: душа прежней хозяйки ушла, но оставила мне свою память. А насколько далеко ушла? Может ли вернуться? Что надо для этого сделать, а чего, наоборот, делать не стоит?

По всему выходило, что ушла душа совсем недалеко. И у меня сразу возник вопрос: а насколько добровольно она это сделала? И не являюсь ли я наглой узурпаторшей?

Я-то ведь не хочу помирать… я только нормально жить начинаю!

В этом вопросе от Алексея был толк, надо признать. Он меня и смешил, и злил одновременно, а значит, отвлекал от невеселых дум и заворота мозгов. И Снежинского шпынял, чтобы тот не смотрел на меня то задумчивыми, то тоскливыми глазами.

Но все равно на четвертый день я взвыла и устроила скандал всем троим кобелюкам, узурпировавшим власть в моей квартире. Хватит! Хватит стеречь меня, как невесть какое сокровище! Мне пора делами заниматься, как минимум проверить, что с заявкой на выход из рода, и наведаться в храм, узнать, что там с Милой и Лисом. Самой узнать, а не слушать рассказы Вьюжина, успевающего, по его словам, везде пробежаться.

— С заявкой не спеши. — Когда я завела за завтраком об этом разговор, Алексей, уже наполнивший миску Алеши собственноручно сваренной мясной кашей, поставил посудину на подставку и отступил, давая псу спокойно поесть. — Все равно сначала тебе надо решить вопрос с Барятинскими. Его величество, конечно, запретил им самодурствовать в вопросе выкупа, но они наверняка попросят по верхней планке возможной суммы. То бишь тысяч сто. У тебя есть такая сумма?

— Нет. — Я пожала плечами и взяла из его рук кружку с кофе. На удивление, рафинированный и, казалось бы, балованный наследник боярского рода очень уверенно чувствовал себя на нашей маленькой уютной кухоньке. Сам ходил в ближайшие лавки и на рынок за продуктами. Сам готовил для меня и для Алешки. Сам мыл кастрюли и сковородки… и все с таким видом, будто всю жизнь занимался подобными делами.

— Ты же знаешь, что я не могу дать тебе денег на выкуп, — вздохнул парень, пристраиваясь на табуретке с чашкой чая. — Никто не может. Это краеугольное условие выкупа. Только твои, самостоятельно заработанные деньги.

— Верно, — согласилась я и расчетливо прищурилась, решая, стоит ли быть настолько откровенной. За прошедшие дни я привыкла, что Вьюжин все время рядом, что мне с ним безопасно, тепло и очень удобно. Но некий червячок сомнения все еще шевелился где-то в глубине мозга. Не слишком ли он хорош? Прямо пряник сахарный, а не претендент на руку и ливер… — Но тут есть нюанс.

— Обязательство рода? — Еще и сообразительный, гад. Сама не знаю, радует меня это или раздражает. — Николай наверняка рассказал о нем Павлу Платонычу. Они постараются придумать, как нейтрализовать это дело.

— Знаю. — Я снова кивнула и взяла из вазочки печеньку. И с подозрением уставилась на собеседника: — Почему она теплая? Ты же не выходил в лавку!

— Потому что недавно из духовки, — пожал плечами Алексей. — В лавке не было с черносливом и орехами, а ты другие не любишь.

— Так! — не выдержала я, бросила печеньку в тарелку и отодвинула чашку. — А ну, признавайся!

— В чем⁈ — опешил Вьюжин.

— Где у тебя кнопка⁈ Как выключить идеальность? Что ты за ней прячешь, тайны прошлого? Грязные секретики? Ты что, кошек в детстве душил? Или еще что-то такое же мерзкое делал⁈

— С чего ты взяла⁈ — Кажется, Алексей не знал, то ли смеяться, то ли пугаться моей вспышки.

— А ну, прекращай быть таким пряником! — бушевала я. — Быстро стал тем вредным гадом, каким на кордоне был! Мне тот нравился больше! Ну и чего ты ржешь⁈ А ты, ушастый, не смей лыбиться! — это я уже на Алешку вызверилась. А то обрадовался, мохнатый, что хозяйку дразнят, пасть разинул, язык вывалил и улыбается!

— Берегинюшка моя, я тебя понял, — отсмеявшись, замахал на меня руками парень. — Ты все же настоящая женщина. Сама не знаешь, чего хочешь!

— Знаю, — насупилась я. — И не заговаривай мне зубы. Что ты узнал про Милу? Когда ее встречать?

— Сегодня, — огорошил меня Алексей. — Матушка настоятельница сказала, что твоя подруга выйдет из глубокого затвора уже сегодня. И по идее, ее не нужно бежать встречать, они с Лисом прекрасно найдут дорогу домой. Но…

— Что «но»⁈

— Матушка настоятельница не только мне отвечает на вопросы, — вздохнул Вьюжин. —