История Мадлен - Полина Ром

году, ей всего шестнадцать лет. За её спиной стояли мадам Роза и еще одна дама, очевидно – фрейлина.

Мадам Роза заговорила первая:

— Ваше высочество, позвольте мне представить вам баронессу Мадлену де Вивьер.

Я поклонилась совершенно машинально, все же память тела, мышечная память – великая вещь. Иначе я бы выглядела нелепо. Таким поклонам учат с детства. Девочка рассматривала меня с любопытством, пусть я и была почти её ровесницей, но чем-то непонятным и неизвестным ей лично – некой обедневшей дворянкой.

— Скажите, мадмуазель Вивьер, а что еще говорила вам женщина во сне?

Стоп! Нужно прикинуться дурой и не отсвечивать! Никаких оценок сна, никаких намеков на то, что я знаю продолжение!Просто сообщение, которое я передала – не более! Я просто почтовый голубь, а не вершитель судеб.

— Больше ничего, Ваше Высочество. Я, признаться, не слишком поняла смысл сна. Даже боялась, не о покушении ли на его королевское величество идет речь.

— Но эта женщина, что вам приснилась… Чего она хотела?

— Я думаю, она хотела, чтобы свершилось то, что предсказано. Поэтому я и перестала думать о покушении. Не может же святая желать смерти королю?!

Девочка наморщила лобик – думала. Надеюсь, рядом с ней окажутся достаточно опытные женщины, которые подскажут, как именно может дофин «пролить из корня» свою королевскую кровь. Эта операция не так уж и сложна. А если у них родятся дети раньше, думаю, и вся история мира пойдет чуть по-другому. Кто знает, к худу или к добру я заварила кашу…

Девочка перевела взгляд на манекен в новом, только что сшитом легком туалете с нежными кружевами, и воскликнула:

— О, мадам Бертен! Я хочу купить вот это платье – оно просто очаровательно!

Боже, спаси Францию!

_____________________________________________

Фимоз — это заболевание, которое характеризуется затрудненным обнажением головки члена из-за суженного крайней плоти, что нередко сопровождается болезненными ощущениями.

Гродетур — плотная гладкокрашеная шелковая ткань темных цветов, немнущаяся и ноская; шла на дамские платья, рясы духовенства.

Глава 14

Представить себе только – из-за моей маленькой хитрости со “снами”, начали происходить подвижки в исторических событиях! По крайней мере, юная дофина уже обратила своё внимание на Розу Бертен на год раньше, если можно так выразиться, положенного.

Выходит, что одно моё, якобы, предсказание – сбылось, о чём Роза в красках нашептала, кому следует. В итоге, ко второму сну, насчёт дофина, отнеслись уже с большим доверием и вниманием.

Принцесса де Ламбаль, которая уже давно обслуживалась у мадам Бертен, приняла эту историю очень близко к сердцу. Принадлежа одному из знатнейших семейств Франции и не будучи алчной до денег, что уже само по себе удивительно, принцесса еще и не была властолюбива. Нежная, сентиментальная натура, не слишком умная, а поэтому и не лезущая в придворные интриги, она с искренним дружелюбием относилась к будущей королеве.

У нее была безупречная репутация, её влияние распространялось лишь на частную жизнь дофины. Она не вымаливала протекций для своих друзей, для членов своей семьи, не вмешивалась в дела государства, в политику. В её салоне не играли в азартные игры, она не втягивала Марию Антуанетту в водоворот удовольствий, нет, она тихо и незаметно хранила верность, искренне желая ей счастья.

Поэтому, вопреки великому влиянию второй фаворитки будущей королевы – графини Жюли де Полиньяк, она всеми силами старалась убедить дофину прислушаться к пророчеству, умерить страсть к развлечениям и уговорить супруга на несложную и так необходимую операцию.

На самом деле, Мария Антуанетта была довольно-таки легкомысленной особой. Особенно активно это стало проявляться с появлением в её жизни прекрасной Жюли. Все видели, какая неуёмная страсть к удовольствиям живёт в ней. Она веселилась буквально все ночи, до четырёх-пяти часов утра, то на балах, то на скачках, то в Опере, то в салоне Полиньяк, то на ужинах у мадам де Ламбаль, то за картами, то в Версале на весёлом празднике.

Везде были кавалеры, которые оказывали ей особое внимание, а она кокетливо принимала их ухаживания. Вот и гадали и слуги, и придворные: с кем это она изменяет мужу — с Лозеном, с Койиньи, с Ферзеном? А может, с другими претендентами? По подсчётам сплетников получалось, что у Марии Антуанетты огромное количество любовников.

И, естественно, это наносило непоправимый урон её репутации, что сильно расстраивало на самом деле верную подругу, искренне переживавшую за неё – Марию де Ламбаль.

В конечном счёте, очевидно, ей удалось достучаться до разума дофины. Мария убеждала будущую королеву в том, что, пока не родится наследник – её положение не просто шатко, а ухудшается с каждым днём. Непримиримая вражда между дофиной и графиней дю Барри – фавориткой Людовика XV, имевшей огромное влияние при дворе – в любой момент могла привести к чему угодно. К непоправимому.

С помощью интриг и хитростей графиня уже добилась отставки министра де Шуазеля – покровителя будущей королевы, которому не помогло даже заступничество дофина. Но для полного триумфа мадам дю Барри не хватало лишь одного – победы над Марией-Антуанеттой. С такими могущественными “друзьями” ведь и в монастырь какой удалённый можно до конца жизни угодить!

Вняв аргументам принцессы, жена всё-таки сумела уговорить дофина решиться на операцию и уже, наконец-то, изменить затянувшийся на годы статус их девственного брака.

Спустя одиннадцать месяцев после этой памятной встречи в магазине Розы Бертен, мы разрабатывали особый наряд для заметно остепенившейся, ожидающей пополнение Марии Антуанетты.

А я очень сильно надеялась, что это нарушение хода истории приведёт к желаемым добрым последствиям.

С другой стороны, меня всё чаще посещали мысли о собственном будущем. Работать с Розой было необыкновенно увлекательно. К тому же смерть от голода теперь уже точно не грозила. Однако, по здравому размышлению получалось, что откладывать на собственный дом я такими темпами буду до конца жизни.

Роза, будучи барышней прагматичной, моего соавторства в отношении создания “модных коллекций” нигде не афишировала. Хотя этот факт оказалось невозможно скрыть от бдительных конкурентов, но клиентура знала только мадам Бертен. Её, безусловно, было не трудно понять – удачливая, талантливая и решительная модистка её высочества продвигала своё имя. Однако, такое положение вещей не могло в должной мере устроить меня.

Не одной мадам Бертен сопутствовала удача. её конкуренты ожесточенно боролись за место под солнцем. У Розы было достаточно завистников, и, чтобы сохранить свое положение, ей приходилось ожесточенно сражаться с соперниками, к тому же и новички подсматривали за ней украдкой. Все с надеждой ожидали, когда