Наследие Норгорас. Дар бездны (СИ) - Мезина Ли

Томить? Вечное существо? Бывшее свидетелем истории мира со времен… его создания? Может чуть позже! Очень смешно! Так и вижу как несколько секунд для него могут стать чем то действительно затянувшимся. Конечно, правда, скорее всего это окажется пара сотен лет!

— Габриэла!

Раздражение, зазвучавшее в голосе, тут же отозвалось в окружающей меня завесе. Мельчайшие частицы задрожали и торопливо стали рассеиваться, образуя вокруг меня пустоту. Обвинять магию в предательстве было бы глупо. Прекрасно понимаю желание спрятаться от этого всемогущего существа. Которое для самых серебряных песчинок является ещё и создателем.

— Владыка, — привычно спрятала замешательство за книксеном. Да и незнание этикета бездны, не освобождает от соблюдения правил приличия Фаристоля. — Какая неожиданная встреча.

Подняла взгляд на Властителя бездны, пожалуй, сильнейшее существо во всем нашем мире. Демон был облачен в черные брюки и, на этот раз, даже удосужился надеть рубашку в цвет. Правда, растегнутые пуговицы совершенно не скрывали рельефного торса и мышцы груди. Скорее наоборот подчеркивали антрацитовую кожу.

На лице мужчины блуждала легкая улыбка, что только подчеркивала острые, звериные черты. А в серебристых глазах плескалась чистая магия. И теперь я знаю откуда именно этот цвет у магического тумана завесы. Ещё одна принадлежность хозяину.

— А вот я, напротив, кажется ждал этого момента целую вечность, — Владыка сделал приглашающий жест, и остатки марева окончательно развеялись. Явив мне знакомую бальную залу.

— Не слишком ли торжественный прием для одной случайно перенесшейся человечки? — признаться огромное и абсолютно пустое помещение производило впечатление ничуть не меньше, чем заполненное высшими демонами.

— Скромность, как это по-людски, — криво усмехнулся Властелин, — и почему вы считаете это благодетелью? Что может быть глупее, чем преуменьшать собственные достоинства, обесценивать тяжкий труд, игнорировать сильные стороны, лишь бы не задеть нежные чувства тех, кто ими не обладает?

— Наш мир полон глупостей на любой вкус, так что советую вам обратить внимание на любителей бравады, которые раздражают любого, даже случайного, слушателя. На выскочек, что утомляют даже самых терпеливых и преданных друзей, соратников, партнеров. На достигаторов, тех кто ради самой незначительной победы, готовы рискнуть всем нажитым, — вот и умничка! На место поставили, светскую беседу поддержали, ещё бы суметь сбежать…

— И как, скажи, не мучаться в ожидании встречи с такой смелой человечкой? — мужчина склонил голову к плечу демонстрируя, что оценил только мои личные качества, а не суждения.

— Что вам от меня нужно? — времени, у меня не так-то и много. Тратить года на витиеватые словесные реверансы, мне некогда.

— Смелой, мудрой, решительной человечкой. Да не просто девицей, а той самой женщиной горного герцогства. Хранительницей завесы на Фаристоле. Настоящей правительницей Норгорас. — Владыка перечислял мои несуществующие регалии. И отчего-то у меня было ощущение, что делается это вовсе не для меня. — Мне нужна ты.

— Признаться, я думала, что вам пришелся по вкусу огненный нрав Хелены, — прости сестра! Тебя я потом придумаю как защитить, а вот мне сейчас, оставшись наедине с всесильным демоном, просто жизненно необходимо перевести его внимание со своей скромной персоны.

— И не ошиблась, а значит, советую забыть о глупых формальностях. Разве они нужны в кругу семьи? — какой еще семьи? Я что перенеслась не на изнанку нашего мира, а на его зеркальное отражение? Где правитель бездны, видимо, совсем выжил из ума… — Но своей личной жизнью я предпочту заняться в спокойное время. А вот для него, я ждал именно тебя Габи. Девушка, пробудившая и подчинившая дар бездны.

— Ждали? — не смогла сдержать горечи в голосе. Пришлось добавить надменности и вздернуть подбородок, чтобы хоть как-то реабилитироваться. — Разве не вы сделали все, что я даже не узнала о его существовании. Не то чтобы не получила такую силу?

— Серьезно? — бровь мужчины изогнулась, да так и зависла, подчеркивая его скепсис. — Габи, не разочаровывай меня. Неужели, ты правда считаешь, что стерев любую возможность об открытии секрета рода Норгорас на целые века, я бы допустил такую череду случайностей? Позволил бы кругу призыва возникнуть рядом именно с гончей Райнхарда? Пропустил бы тебя во время второго испытания стелы? Дал бы просто жить и дышать еще в младенчестве? Нет, конечно. Но, моя дорогая Габи, это будет наш маленький секрет, хорошо? Пусть все продолжают пенять на досадное переплетение судеб. Нам это даже на руку.

— Для чего?

— Как это? Для спасения всего мира, конечно!

Глава 14

Габриэла ша Норгорас

Это может значить что угодно. В конце концов, у демонов очень извращенные понятия, и подразумевать под «миром», «спасением» Владыка может совсем не то, что я. А значит глубокий вдох, спокойный тон, никакой иронии и паники.

— Простите? — никакой, я сказала! Что за ехидные нотки и вздернутая бровь?

— Габриэла, тебе совершенно не за что извиняться. Напротив, твоему самообладанию, после такой то новости, нужно аплодировать, а если кому и просить прощения, то только мне. Все время забываю, как мало вы, люди, знаете правды о собственной истории.

— Нам, людям, в этом кое-кто сильно помог, разве нет? — ни в какие ворота! Чувство самосохранения у меня, видимо, осталось на Фаристоле.

— Все так. Не в моих правилах жалеть о собственных поступках и решениях, но коль сегодня у нас утро откровений, то признаюсь. Столь тщательно проделанная работа впервые сыграла не в мою пользу. Отрезала все пути назад. Заставила ждать столетия.

Владыка встал в полоборота и принялся рассматривать огромные полотна, которые поразили меня еще на балу. Прикусив язык и придушив собственное любопытство, я заставила себя присоединиться к культурному обогащению. Мужчина в любом случае расскажет лишь то, что сочтет необходимым. А значит, нет никакого смысла мешать его ностальгии и демонстрировать нетерпение, что совсем не красит герцогиню первого рода аристократов.

— Демоны и люди всегда уживались в одном мире, — низкий голос зазвучал как раз когда я рассматривала картину изображающую страстный поцелуй нага с человеческой девушкой. Откровенный, горячий, от которого по коже бежали мурашки. Не то произведение, что я бы вывесила на всеобщее обозрение, но куда мне до раскрепощенных нравов жителей бездны? — Жили, конечно, раздельно, однако были вполне довольны соседством. Мы слегка снисходительно относились к вам, не спорю. Не пытались запоминать имена, не сильно отличали деда от внука, все же срок жизни, отпущенный нам Богами, выстроил между демонами и людьми непреодолимую стену. Но, как оказалось, есть что-то, над чем не властно даже время.

— Любовь?

— Она. Как оазис посреди пустыни. Возникла также внезапно, и также не поддавалась ни одному логическому объяснению. Высший, что первым полюбил человеческую женщину впервые узнал, как скоротечно время. И первым понял, как его обуздать. Он заключил со своей избранницей кровный договор. Разделил с ней бессмертие и жизнь. Обрел истинное счастье. Начал новую веху в истории нашего мира. — радости в голосе демона не было совсем, словно сейчас он рассказывал мне о самой большой ошибке прошлого.

— Считаете зря?

— Нет, напротив. Это должно было произойти хотя бы ради тех, кто обрел свою половину через ритуал. Но, к сожалению, их было меньшинство. — от печали в мужском голосе по спине пробежал холодок. — Большинство же узнав о такой возможности поступили безрассудно. Демоны, что совсем сходили с ума от скуки, стали пытаться увидеть в человечках свою пару. Ушлые девицы ухватились за возможность жить вечно. В итоге, все они нашли лишь горе и безумие, связав собственные жизни не с теми навечно.

— Это ужасно! Но ведь всегда есть выход… пусть и радикальный, хотя все лучше, чем такое мучение.

— Ты смелая, решительная девушка. Но не суди всех по себе. Думаешь покончить с собой или с частичкой своей души так просто? Даже если ты ее ненавидишь? — ком встал в горле, стоило только представить, что тебе нужно убить себя, или того, кого ты выбрал в избранники. Хоть и ошибочно… — Это загадка мироздания, Габриэла, но чем дольше ты живешь, чем больше разочаровываешься, чем больше кажется, что в жизни ни осталось ничего нового. Тем больше ты цепляешься за собственное существование. Просто поверь. Тысячелетний демон не хочет умирать ровно также, как и столетний старик.