Дж. Уорд - Клятва Крови

— Что? — пробормотал он.

— Если твоя карьера в качестве профессионального киллера пойдет под откос, не вздумай соваться в дизайн интерьеров. Это не твоё.

Рейдж рассмеялся.

— Ну ты и говнюк.

— Да, а ты просто душка. Пусть и устроил тут погром на двести тысяч баксов. Не волнуйся, оплатим все с твоих налогов. Типа вычет на возмещение ущерба.

Он сжал его плечо, а потом Рейдж ощутил, как ангел отступил назад. Он сделал глубокий вдох, понимая, что ему нужно продержаться до тех пор, пока они с Мэри не окажутся наедине.

Потом он слетит с катушек.

В лифт. Медленный подъём. Легкий рывок, когда они добрались до поверхности.

Холодный сухой воздух был невероятно приятен легким, но ни капли не уменьшил боль в груди. И они с Битти хрипели и стонали, пока остальные грузили их на заднее сиденье «Мерседеса» S-класса.

Рейдж с трудом это пережил, и не потому, что болел каждый сустав и мышца в теле.

Это он должен был поднять Битти и устроить на заднем сиденье. Он должен был сложить инвалидное кресло и поставить в багажник. Он должен был придерживать ее на каждой кочке по пути домой.

Он должен был нести ее в ее спальню, когда они добрались до особняка.

— Рейдж?

Когда Мэри позвала его, он повернул голову в сторону переднего сиденья седана. — Да?

— Ты готов?

— Да.

По крайней мере, это они сказали вслух. На самом деле их разговор был следующим?

Рейдж, я знаю, что тебе плохо. Можешь потерпеть до дома, чтобы мы смогли поговорить об этом? Я очень волнуюсь за тебя, и я бы поговорила прямо сейчас, но понимаю, что ты не хочешь откровений на людях.

О, Боже, Мэри, это было ужасно. Я чувствую себя отвратительно. Ты будешь меня любить, даже если я окажусь худшим отцом на всем белом свете, и вряд ли уже исправлюсь?

Ты неплохой отец, Рейдж. У всех нас есть свой предел, всегда бывают ситуации, когда мы считаем, что могли бы справиться лучше. Но, прошу, помни одно: отцовство — долгий путь, и ты лишь в самом начале. Не делай поспешных выводов и обобщений.

Когда машина пришла в движение, Рейдж сделал глубокий вдох и…

Битти потянулась к нему через сиденье и взяла за руку.

— Спасибо, что поехал со мной.

Он повернул к ней голову.

— Что?

— Для меня очень важно, что ты поехал… и что ты был со мной в палате.

Рейдж отшатнулся.

— Битти… без обид, но от моего присутствия стало только хуже. Я же разнес всё подчистую.

— Я не прошла бы последний этап без тебя. — Ее голос был одновременно застенчивым и таким приятным. — Знаешь… мой родной отец… он никогда не делал для меня ничего подобного. Он никогда… он не хотел везти меня в больницу. Даже когда мне было больно… — Битти прокашлялась. — Поэтому спасибо. Ты самый лучший отец.

А потом она положила голову ему на плечо.

Обжигающие слезы набежали на слепые глаза, и ему пришлось заморгать.

— Битти?

— Да?

Рейдж сжал ее маленькую ладошку и прокашлялся.

— Хочешь мороженое, когда приедем домой?

— Да, с удовольствием. Мятное с шоколадной крошкой? Мы все можем поесть. Возьмем три ложки.

Закрыв глаза, Рейдж не мог поверить, насколько сильной была ее способность к прощению. Он чувствовал себя воскрешенным, не понимая при этом, чем заслужил подобную щедрость. Как эта малышка могла принять его, если он не смог стать для нее гибралтарской скалой[37], когда так хотел?

Скорее, он стал Годзиллой.

Он чувствовал, что Мэри смотрит на них с пассажирского сиденья. А потом его женщина прошептала, потому что всегда умела подбирать слова в нужный для того момент:

— Необязательно быть идеальным, чтобы тебя любили, разве это не прекрасно?

— Да, — хрипло ответил Рейдж. — И три ложки — это рай для меня.

Глава 11

Выданный Братством телефон затрезвонил в районе четырех утра, и Акс ответил, сидя перед камином в коттедже отца.

— Слушаю?

И будто он был гребаным телепатом…

— Привет, это Элиза, — произнесла женщина, о которой он думал нон-стоп.

— Я получил работу?

Повисла пауза.

— Да, получил. Другой кандидат оказался женщиной, и мой отец…

— Никогда бы не нанял ее. Очевидно же.

— Эм… ты мог бы вернуться к нам? Отец хочет, чтобы ты подписал кое-какие бумаги, и я подумала, что мы могли бы обговорить следующие пару ночей? Не думаю, что мы определились, сколько именно вечеров…

— Дай мне десять минут.

— Эм, ладно. Хорошо. Спасибо.

Акс отключился, а потом уставился на телефон в руке.

И, три… два… один…

Разумеется, Пэйтон позвонил сразу же. И Акс не стал расшаркиваться в приветствиях, просто принял звонок, оставляя телефон на месте — у бедра.

Из крошечного динамика раздался рев.

— Мать твою, ты издеваешься?! Какой лапши ты навешал им на уши?! Ты не имеешь права… никакого!.. охранять мою кузину! Ты…

Акс приложил телефон к уху.

— Пэйтон, это не тебе решать. Уж прости…

Бамс! Бамс! Бамс!

Акс повернул голову в сторону входной двери.

— Шутишь, да?

— Открой проклятую дверь! — раздалось требование.

Отключив связь, Акс поднялся, хрустнув коленями. Ругаясь себе под нос, он подошел к двери, повернул ручку и раскрыл створку.

— Для справки — я никогда не запираю дверь, — сказал он скучающим тоном. — В следующий раз, когда придешь с высокопарными речами, заходи, не стесняйся.

Отворачиваясь, он свято верил, что Пэйтон бросится следом и — сюрприз, сюрприз — аристократ так и сделал, прошествовав через тесную комнату к огню.

— Сложно включить отопление? — спросил Пэйтон. — Здесь темно, как в пещере, и адски холодно.

— Вас, богатеньких, с рождения учат судить остальных? Или дело просто в огромных бабках?

— Придурок, это тебе не игра!

Повернувшись к парню, Акс закатил глаза.

— А похоже, что я тут разложил «Монополию»?

Пэйтон не унимался.

— Скажи, что ты откажешься от этого. Или я заставлю.

— Кем ты себя возомнил? Заявляешься в мой дом, раздаешь указания. Ты меня не знаешь, я тебе не родственник, и чем занимаюсь в свободное время — не твое собачье дело.

— Скажи, что не хочешь ее. Давай, солги мне в лицо и скажи, что не хочешь ее… а потом начни нести чушь о том, что будешь вести себя как профессионал!

— К твоему сведению, Богатенький Ричи… — Акс ткнул двумя пальцами парню в грудь, — Всю жизнь я провел в окружении недосягаемых для меня вещей. Офигеть как привык к этому. И ты, черт возьми, должен прыгать от счастья. Ведь этим вы и занимаетесь. Смотрите свысока на плебеев вроде меня.

— Ты — мужчина. Твое происхождение тут не при чем.

— Ооо, ну тогда ладно, чего уж. Значит, у мужчин не может быть самоконтроля. Вообще ни капли.

— Не может! Ты, сученок…

— Тогда получается, что ты трахаешь Пэрадайз. За спиной Крэйга. Я все понял. Интересно было узнать.

Парень нахмурился.

— Что ты несешь?

Холодно улыбаясь, Акс подался вперед.

— Ты хочешь эту женщину. Охренеть как хочешь. Я вижу, как ты смотришь на нее, притворяясь равнодушным и все такое. Но это чушь. Поэтому да, если у мужчин совсем нет самоконтроля, значит, очевидно, твой член побывал у нее во рту…

Хук справа прилетел под идеальным углом, и вышел потрясающим: от удара голова Акса запрокинулась, мозги затрещали в черепушке, а зрение на мгновение закоротило.

— Чувак, ты бредишь, — выдавил Пэйтон. — Ты совсем…

Второй раз. За последние сутки. Ублюдок врезал ему уже во второй раз.

Акс достал пистолет из-за пояса и прижал дуло к виску парня так быстро, что Пэйтон не успел отступить.

— Предохранитель снят. А терять мне нечего. Поэтому начнем с того, что больше ты меня не ударишь. Двух раз хватило. Третий — и отправишься на тот свет.

Пэйтон моргнул. Пару раз. А потом Акс посмотрел ему прямо в глаза. Желая подчеркнуть всю серьезность своего заявления.

— Проваливай, — сказал он угрожающе.

— Ты не прав относительно меня и Пэрадайз. У нее есть мужчина. Она выбрала его. Я никогда не был с ней и никогда не буду. Поэтому завязывай с этой дурью… и если ты сам сейчас не позвонишь отцу Элизы, я отправлюсь к ним и скажу, что ты отказался. Ты не войдешь в тот дом…

Акс сдвинул дуло в бок всего на дюйм и спустил курок. Выстрел был громким, столкновение пули со стеной — еще громче.

Вскрикнув, Пэйтон накрыл голову руками и рухнул на колени. Но у Акса кончилось терпение. Свободной рукой он схватил новомодную и охрененно дорогую куртку, за шкирку дернул парня вверх, развернул и толкнул к стене у камина с такой силой, что потрескалась штукатурка.

— Хочешь знать, почему здесь так холодно? — выдавил Акс. — Потому что я не могу оплатить отопление. По этой же причине здесь темно. Ты можешь позволить себе роскошь не думать, откуда появится твой следующий завтрак или новый «Мерседес», но я считаю каждый цент и ем в учебном центре так часто, насколько это возможно. У тебя нет никакого права указывать мне, что делать… и мой отказ от работы по той лишь причине, чтобы ты как можно меньше думал об убийстве другой своей кузины — не моя, черт возьми, проблема. И, П.С. пошел нахрен… стоишь тут в своих модных туфельках, когда сам проворонил любимую женщину, и считаешь, что раз я беден, то не могу удержать себя в руках? Мы не можем повлиять на влечение, но мысли — это еще не действия. Даже для простых гражданских.