Елена Вихрева - Благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Больше я не заслужил, тенши, — негромко произнес он, и лукавая улыбка мелькнула на его губах и затаилась в чернильных глазах. — К тому же я извинился.

— Ты думаешь, что можешь просто так шарить у меня в голове? — Анита была рассержена не на шутку. — Пусти, — она дернулась, но он держал крепко. — Мне больно…

— Это ведь ложь, эмуншер, — мягко произнес он, но все же отпустил ее.

— Ты не имел права влазить в мои воспоминания, — с обидой в голосе сказала она.

— Ты права, — в его взгляде мелькало что-то непонятное, но они так и манили ее, завлекали, — я не должен был так поступать с тобой. Но я совершенно не жалею, — с вызовом закончил он.

— Ах не жалеешь…

— Ни капли, — подтвердил он. — Теперь я знаю, что между тобой и Исао ничего не было. Рубашку ты сняла с него чтобы раны обработать.

— И дальше ты не смотрел? — она скептично посмотрела на него, он кивком подтвердил, что это так, и девушка мелодично рассмеялась. — Посмотрим, что ты скажешь на это, — ее губы прижались к его, и он рухнул в ее воспоминания…

Если она хотела его шокировать, то ничего у нее не вышло, как и не вышло разозлить — хотя он все же немного завидовал другу и ревновал, но его грело то, что она не пошла с ним далеко, да и большая часть из того, что она показала ему, произошла не в реальности.

— Если ты хотела спровоцировать меня, тенши, — горячий шепот коснулся ее шеи, а пальцы скользнули под полоску топа на спине и принялись едва ощутимо ласкать кожу, — то тебе это удалось…

Прикосновение его губ опалило ее, и она выгнулась в его руках. Еще один поцелуй и еще… его губы чувственно скользят по ее плечу, спускаются к самой кромке топа и продолжают свое путешествие по этой линии, затем медленно поднимаются вверх и накрывают ее губы, приглушая стон. От его поцелуев и нежных прикосновений она теряет голову и страстно отвечает, ее руки притягивают его ближе, пальчики зарываются в его волосы на затылке, стоны один за другим срываются с ее губ. Он чувствует, что еще миг и останавливаться будет слишком поздно, да он и не сможет — все и так давно вышло из-под контроля, а место и время снова неподходящие.

— Рэм, — шепчет она и тянется к нему.

Ее голос, чуть хриплый от просыпающейся страсти, настолько соблазнителен, что мужчина просто не в силах устоять.

— Тенши, — прямо в ее губы выдыхает он и дарит ей головокружительно сладкий поцелуй, в котором сплелись бесконечная любовь и нежность с обжигающе горячей страстью.

Мужчина осознает, что они прошли точку невозврата, когда ее руки пускаются в путешествие по его телу. От этих легких прикосновений ее тонких пальчиков он уже буквально дрожит, ее невинные ласки действуют не него так, что он уже едва дышит и полностью теряет голову. Он больше не сдерживается — его ласки становятся все откровеннее, поцелуи все жарче…

Анита льнула к нему, реагировала на малейшее прикосновение, подставляла губы для поцелуев и едва сышно просила еще и еще. И все же Рэм должен был услышать ее ответ, без этого он не мог себе позволить быть с ней. Да, что они зашли слишком далеко, настолько далеко, что даже и подумать о том, чтобы сейчас остановиться, было смерти подобно. Но он не мог не дать ей выбора.

— Тенши, — он едва заставил себя разорвать поцелуй. — Ну же, эмуншер, посмотри на меня, — он едва выговаривал слова, но как только их глаза встретились — он мгновенно понял, что она совершенно не соображает, что происходит — стон отчаяния вырвался из его груди: она все еще считала, что находится не в реальности, а в ментальном поле собственной личности. Мужчина сдавленно выругался, а потом рассмеялся — он хотел показать ей, что не стоит играть с огнем, а вышло, что снова проиграл. Он уже должен был понять, что с ней ничего не бывает просто. На один долгий миг он ощутил искушение взять то, что она предлагала, но решительно отбросил эту мысль. Он снова заглянул в ее глаза, едва ощутимо коснулся поцелуем губ, а затем подхватил на руки и бросился в ванную — сейчас им обоим был необходим ледяной душ…

— Рэм, что ты творишь?! — Анита вырывалась из его крепких объятий, пытаясь избежать ледяных струй.

— Прихожу в себя, — холодная вода помогала плохо — тело требовало того, что воля категорически запрещала.

— А я что здесь делаю? — у девушки от холода начали стучать зубы.

— То же, что и я, — он закрыл глаза, отказываясь смотреть на облепившую ее одежду, ставшую при этом абсолютно прозрачной.

— Рэм, мне очень холодно, — подрагивающие ледяные пальцы коснулись его лица. — Отпусти меня, пожалуйста.

— Прости, эмуншер, — он открыл глаза и с сожалением посмотрел на ее посиневшие губы — она действительно замерзла не на шутку.

Мужчина выключил воду и прижал ее покрепче к своему пылающему телу.

— Как ты можешь быть настолько горячим? — едва выговорила она, прижимая замерзшие пальцы к его груди.

— Рядом с тобой мне все время жарко, — он так выразительно посмотрел на нее, что она залилась краской смущения. — Особенно сейчас, — хрипловато добавил он и прижался к ее губам жарким поцелуем, но таким нежным, что она сама потянулась за вторым, едва он оторвался от ее губ. В этот раз он поцеловал так, что ее мгновенно бросило в жар. — Больше не холодно?

Она не с первого раза сумела понять его вопрос, а поняв смогла только отрицательно покачать головой.

— Жаль, — чувственно шепнул он, — а я так надеялся на еще один поцелуй.

— Целуй, — едва слышно произнесли ее губы, и он застыл не в силах поверить собственным ушам.

— Тенши, — выдохнул он и медленно позволил ей соскользнуть на пол.

— Неужели я должна сама тебя соблазнять? — лукавый блеск в глазах, она прижимается к нему и притягивает к себе для поцелуя — и пусть это всего лишь легкое прикосновение, но оно говорит ему о многом.

— Так то было «да»? — едва слышно спрашивает ее мужчина, уверенно привлекая к себе — он уже не сомневается в ее ответе.

— Именно, Рэм, — мягко и соблазнительно произнесла она, чуть прикрыв глаза ресницами, чтобы спрятать их выражение, а потом припечатала: — было, — и, высвободившись из его объятий, подхватила полотенце и выскользнула из ванной.

— Анита, что к фоморам, ты творишь?! — он нагнал ее и прижал к стене — полотенце упало на пол.

— Пусти, — она дернулась, но это было совершенно бесполезно. — Тогда было «да», а сейчас точно четкое «нет». Рэм, пусти.

— Не пущу… не могу…

— Тогда ты сказал мне «нет», — она яростно уставилась в его абсолютно черные с алыми бликами глаза, — а сейчас «нет» говорю я.

— Прости, тенши, я услышал твое «да», — его губы скользнули от ее виска до уголка губ, — и теперь больше ничего не имеет значения, — осторожный, мягкий поцелуй, а потом глубокий и страстный, отбирающий дыхание.