Дмитрий Леонтьев - Бастион

— Что же может быть хуже?! — опешил Тверской.

— Перестать быть людьми, — пожал плечами священник. — Зажраться, стать сильными и агрессивными, просто оскотиниться, наконец. Такие государства долго не живут.  Да и в наших бедах виноваты лишь мы сами, вот Бог и попустил, не стал заступаться, дозволил глотнуть того, к чему стремились...

— И чем же мы так его прогневали?

— Вседозволенностью. Мы даже единоверцев своих в рабство обратили, назвав это "крепостничеством". Сами разделили себя на какие-то сословия, противоестественные самой природе человека. Было все просто: священники — наставляют и молятся, крестьяне — добывают еду и изобретают технические новшества, дворяне — защищают. А теперь всплыли откуда-то целые касты купцов в политике, и политиков в купечестве... Миром начинают править деньги. А такой мир долго не простоит. Образованные люди отворачивались от Церкви, уходили в масонство, крестьяне и рабочие — в раскольники, бунтари и атеисты. Церковь больше не пользовалась авторитетом, отдав чад своих в рабство друг другу. Вот Бог и покарал нас, вразумляя…

— Сермяжная доля правды в этом есть, — не стал спорить Тверской. — Но ведь это не пугачевский бунт, и не восстание Стеньки Разина. Тут иная опасность, иное иго...

Он иронично покосился в сторону Кленова, и тот так же иронично закивал ему в ответ:

— Хотите догадаюсь, кого опять во всех грехах винить станете?

— Вам не надо догадываться, вы и так знаете наверняка, — парировал Кленов. — Все вам не терпится свое царство на земле установить. Так ведь не получиться. Везде получиться, кроме России.

— Это еще почему?

— А леший его знает. Заколдованная стана какая-то. Было первое иго — кто от татар освободил? Дмитрий Донской. Было второе — кто полякам усы надрал? Дмитрий Пожарский... Бог даст, дождемся и третьего Дмитрия...

— Вы все-таки антисемит, — убежденно сказал Кленов.

— Я — аналитик. У меня работа такая. Кто до семнадцатого года вообще о большевиках слышал? Да практически никто. Вот эсеры — те да! Задали нам жару. Анархисты, эсдеки всякие... А большевики? Да их даже всерьез не воспринимали — кучка болтунов — эмигрантов…

— А евреи здесь при чем?

— Давайте вспомним, — спокойно отозвался Тверской. — Свердлова Яшу даже трогать не будем — с ним все ясно. Ленин, он же — Ульянов. Надеюсь, вы не будете утверждать, что вам не известна девичья фамилия его матери: Мария Израилевна Бланк? Этот подлец, не стесняясь, говорил Горькому: "Сейчас любой умный русский либо еврей, либо с примесью еврейской крови". А ведь дед господина Ульянова был вполне приличный человек. Врач. Тараса Шевченко, можно сказать, с того света вытащил. Подавал на имя государя докладную, как иудеев можно привести к православной вере. А во что выродился внучек? Черт с ним, пойдем дальше. Красную армию кто возглавляет? Троцкий Лейба Давидович. В Питере и Москве кто руководит? Зиновьев, он же Овсей — Герш Аронович Родомысльский и Каменев, он же Лев Борисович Розенфельд. Главные исполнители расстрела царской семьи, друзья Свердлова — Яша Юровский и Шая Голощекин. Главный антирелигиозный орган "Союз воинствующих безбожников" возглавляет Губельман — Ярославский. Моисей Соломоновича Урицкого и Лазаря Моисеевича Кагановича, мы просто пропускаем, без комментариев. Зато вспоминаем главного защитника большевицких интересов за рубежом — Парвуса, он же — Гельфанд Израиль Лазаревич. И наркома финансов — Николая Крестинского, иудея, принявшего православие и так же легко сменившего его на атеизм. Радек — он же Собельсон Карл Бергардович. Генрих Ягода — друг и соратник Свердлова, обокравший отца Яши Свердлова аж дважды! Литвинов, он же — Меер Генох Мовшевич Валлах, Блюмкин Яша, он же — Симха — Янкель Гершев. Создатель так называемого "комсомола" — Шацкин Лазарь Абрамович. Якир Иона Эммануилович, издавший знаменитый приказ о "процентном уничтожении мужского населения казаков". Клара Цеткин, Бела Кун, Григорий Сокольников — он же Герш Янкелевич Бриллиант... А еще ведь есть создатель меньшевизма Мартов, он же — Юлий Осипович Цедербаум и Володарский, он же — Моисей Маркович Гольдштейн. Есть Сольц Арон Александрович, более известный как "совесть партии". Есть убийца Столыпина Мордехай Багров... Да я вам часами могу всю верхушку и "совесть" Советов перечислять. Это что — совпадение? Еще Председатель Министров Витте, в 1903 году указывал, что евреи составляют около половины численности революционных партий, хотя их всего шесть миллионов в 136 миллионной России. Вся Россия об этом говорит, и только вы отрицаете очевидное. Батюшка, вы скажите: я прав?

— Никоим образом, сын мой.

— Это еще почему?! — опешил ротмистр.

Даже Кленов с явным удивлением воззрился на священнослужителя.

— Вот вы упомянули Столыпина, — сказал иерей. — А ведь именно он настойчиво предлагал уровнять евреев в правах с русскими, но натолкнулся на фанатичный мистицизм Николая Второго. А вы представьте на секунду: каково чувствовать себя человеком "второго сорта"? Да, революцию устроили именно они, но ведь они не устраивали ее в Англии или Голландии. Вот как раз вы, с вашим характером, на их месте, своих обидчиков еще не так бы рвали...

— И туда полезут, — убежденно сказал Тверской. — И по всему миру власть установить попытаются. Странно, что вы, священнослужитель, не понимаете, что эта революция не политическая, а религиозная! Еще Достоевский об этом предупреждал. Сотни, тысячи священников уже расстреляны, сожжены в паровозных топках, задушены, утоплены, а сколько их еще будет! Церкви взрываются, превращаются в склады с гнилой капустой, в коммуны...

— На все воля Божья…

— Странный вы батюшка, человек, — посетовал ротмистр. — Они же вас, в первую очередь, и... Впрочем, дело ваше. Кстати, вы уже слышали, что Троцкий лично распорядился об установке в России, аж целых трех, памятников Иуде? Как "символу свободы, революции и отвержению христианства". Рассматривался вопрос о становлении памятника Люциферу, но сочли его "не разделяющим идеи и потребности рабочего класса". Вот, наверное, тот обрадовался.

— И как же вы с такими убеждениями к большевикам собираетесь? — поинтересовался Кленов. — Не боитесь?

— А чего мне боятся? Возьмут! Возьмут, и еще двумя руками к груди прижмут! Если б вы знали, любезный, сколько у меня в этом портфеле материалов на каждого из них! Или вы думаете, что это сплоченные единой светлой идеей коллектив? Увы, но это обычная банда, а точнее — банка с пауками. Я за ними давно наблюдаю. Вот только еще не решил на кого поставить...

— А за бумажки свои не боитесь?..

— Это — шпаргалки, — отмахнулся Тверской. — Основное — здесь, — он постучал себя по лбу. В портфеле лишь коды, цифры, счета...