Испытания госпожи Трейт (СИ) - Снежная Дарья

У меня с души камень свалился. Ура! Один позор отменяется!

— Спасибо тебе, Фло.

— Обращайся! — девушка протянула мне бумаги обратно. — Хотя вообще ты и без меня молодец! Отличные условия! Теперь самое главное — признавайся, он хорошо целуется?

— Нормально, — буркнула я, пряча контракт в портфель.

Я даже не стала спрашивать, откуда она знает, что мы целовались. Вернее, что он целовался. А я — делала вид, что меня там нет. Это Флора. Она все знает. Все знает, всех видит насквозь. Ужасное, ужасное существо!

Вместо этого я решила сменить тему и поинтересовалась:

— О чем ты хотела поговорить? На выходе из ИЦ ты сказала, что у тебя что-то срочное, но потом мы отвлеклись на Уолтера с его бумажками…

Флора помрачнела.

Флора

Быть в курсе всех событий соседнего отдела не так-то просто, особенно если приходится совмещать шпионскую работу с официальной, а к этому приплюсовать еще и зарождающийся служебный роман, но я старалась. Потому что господин Гиллем последнее время выглядел неважно. А неважно глава ИЦ и отдела магических технологий выглядел тогда, когда у него были проблемы. А после свертывания испытаний нового магического генератора, проблемы у господина Гиллема не прекращались, и источник у них был один — Оливия Трейт.

Однако стоило признать, что в этот раз мои старания были совершенно не при чем — мне просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте. А именно в приемной его кабинета в тот момент, когда секретарша, воспользовавшись моим присутствием, отлучилась со словами: «Ох, Флора выручи, я буквально на пару минуточек, ну очень надо, а ты знаешь Гиллема! Если выйдет, а тут никого, то меня сожрут».

Я милостиво согласилась.

Спасибо нашему завхозу! Прекрасно смазанные ручки совершенно не скрипели. Всех дел — чуть-чуть надавить…

Сквозь тонюсенькую щель разом стало гораздо слышнее.

Что поделать, такая у нас, шпионов, работа — за начальниками лабораторий подслушивать!

Я замерла, вслушиваясь в раздраженный голос Гиллема. Он мало того, что орал, так еще и, судя по громким шагам, метался по кабинету.

— …овца безмозглая! Бараниха! По инстанциям она бегает, писульки строчит! Позвал на свою голову молодого перспективного специалиста!

— Ну как специалист она все же… — попытался возразить другой голос, принадлежащий господину Вистону, заместителю, однако быстро стушевался и прибавил: — Но как баба — дура. Не знает, когда надо заткнуться.

— Понимала бы, с кем она связалась! Почему все остальные молчат в тряпочку, как и было приказано? Да и лично я уже устал разгребать созданные ей проблемы. Значит так. Если увольнения ей мало, будем действовать дальше. Я ей такую репутацию организую, что к ней не то, что не прислушаются, а на смех поднимут, если она еще хоть словечко вякнет!..

В коридоре зазвучали шаги, я вздрогнула, мягко защелкнула дверь обратно и сделала шаг от двери, возведя глаза к потолку и прижимая принесенные папки к груди.

— Спасибо, Фло, выручила!

Я кивнула, сгрузила ношу на стол и покинула приемную. На сердце было как-то маятно, неспокойно. Беспокойство о подруге зудело и тревожило, и хотя письма мы писали вместе, и тогда мне это казалось отличной идеей, теперь думалось, что зря все же. Надо было сначала все выяснить, а потом писать с доказательствами. Но кто ж знал, что Энтони Уолтер так удачно подвернется на пути?..

Беспокойство это чем дальше, тем становилось крепче, и я очень обрадовалась, увидев Оливию, машущую мне рукой через дорогу от ИЦ, когда вышла с работы. Впрочем, новости у подружки были куда более впечатляющими, и я отложила добытую информацию до того момента, как она сама не спросила.

Лив выслушала и улыбнулась — тепло и понимающе, но совершенно не обеспокоенно.

— Нашла из-за чего переживать! Ну ославят они меня как сумасшедшую дурочку, ну не смогу я больше никуда устроиться на работу, ну не прислушается ко мне больше никто из правительственных организаций и отправятся все мои письма в корзины для бумаг. Дальше-то что? На работу меня и сейчас никто не возьмет, да я и не могу сейчас устраиваться на работу, мне надо заняться исследованиями. А потом все равно в течение года не смогу никак обнародовать результаты. К тому же, — она просветлела лицом, — они ведь понятия не имеют о нашей сделке с Уолтером! Я буду молчать и не дергать правительство, они решат, что я вразумилась и угомонилась. И все! А через год уже все будет иначе.

— Но…

— А насчет денег не переживай, не пропаду. Моих сбережений еще на пару месяцев хватит, — она снова улыбнулась, но на этот раз саркастически, — а если Уолтер будет почаще меня в рестораны водить, так и дольше! А потом вернусь к родителям на какое-то время. Подготовлю диссертацию и материалы для широкой публики… и вернусь завоевывать обратно сердца научного сообщества! По крайней мере, тогда у меня уже будут весомые аргументы, а не фразы вроде «они меня обидели!».

— К родителям она собралась, — я поджала губы. — А я?

— А ты временно найдешь себе соседку в здравом уме и твердой памяти без волчьего билета и сомнительной репутации, — Оливия теперь выглядела довольной, хотя еще вот-вот хмурилась из-за контракта и платья. Кажется, она действительно выстроила себе план и теперь намеревалась ему следовать с упорством разогнавшегося носорога. — А может и вообще — замуж выйдешь! Как там поживает господин Шеффрой?

Вроде бы, ее слова звучали совершенно разумно. И правда, Оливия сейчас и не собирается больше штурмовать никакие государственные структуры, поэтому чего бы Гиллему и таинственной компании еще как-то ей вредить?

Но беспокойный зуд все равно не унимался…

А вопрос про начальника почему-то воскресил в памяти лицо, которое к этому начальнику и, вообще-то, мужчине мечты, не имело ни малейшего отношения.

— А у меня сегодня как раз свидание, — беззаботно отозвалась я, выстраивая в голове план действий и грядущего диалога. — Забегу домой, переоденусь — и туда.

Оливия вздохнула, каким-то просто магическим образом умудряясь совмещать во взгляде радость, гордость и осуждение.

Брайан Шелтон, любезно оставивший мне свой адрес для связи, проживал в неоднозначном районе. Вот вроде бы все целиком прилично — четырехэтажные многоквартирные особнячки для людей с достатком, но без нужды в огромном количестве квадратных футов, аккуратные лужайки перед ними, засаженные цветами по сезону (а прямо сейчас — вечнозеленой растительностью), блестящие мобили, всех форм и расцветок, припаркованные вдоль тротуара, как по ниточке…

А за идеальными фасадами, в каком-то квартале от вылизанного бульвара, светилась разноцветными огнями, красными фонарями и мигающими иллюзорными вывесками казино и игорных домов улица Веселых Лоточников.

Хорошо устроился!

Я замерла возле ближайшего мобиля, придирчиво изучила свое отражение в стекле, поправила прическу, проверила помаду, убедилась, что платье сидит идеально, открывая и скрывая все, что нужно. В наше время, когда в моде фигура «доска обыкновенная, прямоугольная» девушке моих пропорций нелегко приходилось в поисках подходящей одежды. Предложение нескольких портних и продавщиц перетянуть грудь в погоне за идеальным силуэтом, я отвергала категорически. Придумают тоже! Главное достояние, оружие и аргумент, а они — перетянуть!..

Приосанившись, я решительно поднялась по ступенькам нужного дома. Держись, Брайан Шелтон, я иду!

Третий этаж — третья квартира. Я немного потопталась и все же нажала на кнопку дверного звонка. За дверью пропела трель. Несколько мгновений застывшего дыхания — дома? не дома? — и шаги за дверью. Господин Шелтон распахнул ее, не утруждая себя пошлыми ктотамами с такой доброжелательной улыбкой, что у меня против воли вырвался дурацкий вопрос:

— Вы кого-то ждете?

Ну а вдруг я не вовремя, а то они слишком мне какой-то радостный!

— А должен? — изумился мужчина.