Dura lex sed lex. Право на невесту (СИ) - Ясинская Лика

— Это не сумка, это переметный футляр для почты имперского гонца, — с досадой пояснил уже не совсем счастливый отец семейства. — С которым гонец просто так никогда не расстанется. И она не только в грязи, она еще и в крови! А наша дочурка её в дом притащила! Да еще и на виду у всех! Теперь её даже не утопишь в нужнике, застучит ведь кто-нибудь!

— Это из-за нее стражники второй день по городу рыскают, как будто им скипидаром задницу смазали? — тихонько спросила женщина у мужа. — Эту сумку ищут? А что в сумке-то? Ценное что? А то соседка говорит, что стражники, как с цепей сорвались.

— Откуда я знаю, что они ищут, — как-то обреченно вздохнул мужчина. — Может, сумку, может, самого гонца. Но хоть одно хорошо, ребятня её открыть не смогла. А то еще бы пришлось с сыскарями объясняться, что мы ничего не брали. А кто его знает, что императорские гонцы возят. Не знаю и знать не хочу! Сама знаешь, преступления против Короны… Это рудники сразу.

— Ты там поосторожней, Сив, — женщина неожиданно всхлипнула. — Лишнего не сболтни, а то прицепятся ведь… Сам знаешь, им бы только повесить преступление на кого, чтобы настоящего бандита не искать. Пошли, умоешься, я тебе воды полью. А рубашку и штаны сейчас из сундука достану. Ты бы поел еще перед дорогой, а то ведь незнамо сколько там проваландаешься. Я тебе быстренько супу разогрею, от детей осталось чутка.

+*+*+*+*+

— Господин Билон, к Вам посетитель, — безукоризненно одетый по последней моде секретарь городского мэра после стука вошел в кабинет. — Глава дознавателей, господин Гликер. Вы его примете или мне предложить ему явиться в приемные часы?

— Пригласи господина Гликера ко мне и приготовь нам напитки, — мэр Ривенти неприязненно посмотрел на навязанного супругой секретаря. — Я же уже говорил, что для него, городского казначея и судьи я всегда на месте!

— Как прикажете, господин мэр, — секретарь вежливо поклонился, но от мэра не укрылась пренебрежительная усмешка, проскользнувшая на его губах. — Что принести из напитков: чай, кофе, травяной взвар? К напиткам пирожные, печенье, круассаны?

— Нам — вино и фрукты, — с ядовитой улыбочкой распорядился глава города. — А себе можешь налить кофе. С круассанами. Причем последнее можешь употребить через противоположное рту отверстие! Исчезни с моих глаз, убожество!

— Как прикажете, господин мэр, — секретарь гневом начальника совершенно не впечатлился, в душе уже представляя, как он сегодня вечером будет жаловаться своей любовнице, по странному стечению обстоятельств приходящейся мэру Билону супругой, на жестокость начальника, и каким приятным способом она будет его утешать. — Подать сейчас или через некоторое время? Вино красное или белое? Какие предложить фрукты?

«— Издевается ведь, сволочь, — с тоской подумал мэр города, делая секретарю жест рукой покинуть кабинет. — А я его даже выгнать не могу! И знаю ведь, в чьих объятьях он проводит свободное время. И кто его, стервеца, сюда пристроил! Но сделать ничего нельзя, по сути своей, всем, что у него есть — и положением, и состоянием — он обязан своей жене. Придется терпеть этого наглеца! Но зря он радуется, месяца через три его супруга наиграется, и вот тогда придет его, мэра города Ривенти, время! И он посмотрит, как этот напыщенный индюк будет искать себе работу!»

— Что у тебя нового, Гликер? — со старым служакой мэр мог себе позволить фамильярное обращение в силу своего служебного положения. — Ты нашел убийцу императорского курьера?

— Нет, зато я нашел его переметный футляр, — после дежурного рукопожатия глава сыщиков города удобно расположился в кресле напротив хозяина кабинета. — Ну, не совсем я, конечно. Его сегодня принес один горожанин, а футляр нашли детишки. Кстати, не очень далеко от дома Альгейтов. Валялся в канаве. На нем следы крови.

— И что нам это дает? — мэр недовольно нахмурился и грозно посмотрел на спокойно сидящего Гликера. — Мы и так знали, что кто-то забрал сумку из дома Мари после убийства гонца. И с большой долей вероятности можно было предположить, что он её выкинет. Не стал бы он таскать с собой такую улику! Вот если бы кто-нибудь видел того, кто эту сумку выкинул. А так, пустая сумка со следами крови. Ну, и что?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Она не пустая, — торжествующе произнес главный дознаватель Ривенти. — Она полная! И не просто полная, она даже не открыта! Поэтому послание для Мари еще внутри! Должно быть, по крайней мере!

— Это очень и очень хорошо! — с восторгом в голосе отозвался господин Билон. — У нас должны появиться зацепки. А что значит, «должно быть»? А разве ты не проверил содержимое сумки? Ты что, совсем ничего не делаешь?

— Сумка, то есть футляр гонца, опечатан, — уверенности в голосе главного дознавателя заметно поубавилось. — Печатями императорской канцелярии. И я не знаю, имеем ли мы право их снять. Или нам надо ждать уполномоченного лица из Столицы?

— А вот это действительно проблема, — настроение мэра города резко ухудшилось, принимать такие серьезные решения он не любил. — Императорские печати. Ну, так сломай их, и мы скажем, что нам принесли сумку уже открытой!

— Нам поэтому её и принесли, что она оказалась и закрытой, и с нетронутыми печатями, — с кислой миной пояснил дознаватель. — В противном случае её бы просто уничтожили! А так побоялись, что мы в поисках этой сумки перетряхнем весь пригород. И свидетелей, что сумку нам принесли закрытой и опечатанной — половина улицы.

— Тогда что ты предлагаешь? — мэр Ривенти нервно почесал левой рукой затылок, с одной стороны залезть в сумку очень хотелось, с другой стороны страшило возможное неудовольствие чиновников из Имперской канцелярии. — Запрашивать инструкций из Столицы? Так они вполне могут ответить через пару недель и что-то типа: «а на что вас там держат, если не можете решить такой простой вопрос»? Причем, без малейшего намека, а что, собственно говоря, нам делать?

— А давайте позовем еще судью и наместника лорда-управителя Синории в Ривенти, — предложил со вздохом отчаяния господин Гликер. — И вскроем сумку в их присутствии? Составим опись и поместим на хранение или к нам, или в городской архив? Скажем, что это по необходимости. Для проведения следственных действий!

— А это хорошая идея! — глава города обрадовался возможности разделить ответственность за принятое решение с другими уважаемыми жителями Ривенти. — Я сейчас их оповещу! А вскрытие сумки проведем завтра утром. Скажем, сразу после завтрака. А давай еще кого-нибудь пригласим? Например, главного архивариуса, господина Вирка?

— Не надо больше никого, — поморщился Гликер, представляющий, какой балаган могут устроить из этого мероприятия посторонние. — Еще неизвестно, что в футляре вообще лежит. Он тяжелый, там не только бумаги. И еще существует возможность, что у гонца письмо для Мари было не единственным посланием. А что будем делать, если там еще послания и для других адресатов? Не будем же мы их развозить по всей Герии?

— Нет, разумеется, — мэр довольно потер пухлые руки. — Передадим их в Синорию, в канцелярию лорда-управителя. Пусть там сами разбираются! Нас касается только убийство императорского гонца в Ривенти. И ничего более. Ну, и где наше вино? Мы сегодня славно поработали, дорогой Гликер! Теперь можно и пропустить по бокальчику! Где там мой секретарь застрял? Нет, его точно надо будет уволить!

Часть седьмая

— Поели, теперь можно и поговорить, — Марк сыто откинулся на стуле и отодвинул пустую тарелку. — Энрико, ты ко мне предвзят, ужином никто не отравился!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— У меня на твою готовку давно выработался иммунитет, а вот по поводу нашей гостьи, посмотрим часика через два, — Энрико усмехнулся и искоса посмотрел на девушку. — Интересно, в этом доме есть травки для лечения желудка?

— За меня не беспокойтесь, выживу как-нибудь, — Мари украдкой рассматривала своих похитителей. — И поговорить я согласна. Вопрос первый, зачем вы меня похитили? Имейте в виду, выкуп за меня никто не заплатит. И ограбить меня не получится, все мои вещи благодаря вам остались в корзинах на улице. А пять имеющихся у меня золотых вас вряд ли обогатят. Я практически нищая.