Хозяйка пиццерии - Оксана Гринберга

Сказал им, чтобы те продолжали опрос свидетелей из окрестных домов, тогда как сам он закончит здесь все лично.

А закончит, получалось, со мной?

Уловив мои мысли, Румо негромко зарычал, потому что шипеть я его отучила еще за неделю пути до столицы. Сказала, что нормальные собаки в Андалоре так себя не ведут.

Как по мне, рычал он вполне правдоподобно, но, кажется, следователя не убедил. Нахмурив брови, тот покосился на Румо, и охотник из другого мира понятливо закрыл рот.

Вернее, пасть.

Или все-таки рот?

Я вздохнула, заодно подумав, что сейчас начнется допрос, но уже меня. И не ошиблась.

– Расскажите мне, Элиз из Дентрии, – произнес Раэль Валкрест, – что вы делаете в Энсгарде? Вся ваша компания.

– Мы переехали сюда из Сирьи, – ответила я, – потому что там стало довольно-таки невозможно жить. Возможно, вы не в курсе…

– Я в курсе, – отозвался он. – Продолжайте!

Я продолжила, потому что нам нечего было скрывать (если только мне). Коротко рассказала о том, что Кирк выгодно и вовремя продал свою таверну, а так как я присматривала за сестрами Таррин, то после трагической гибели их отца мы решили объединиться.

И вот мы здесь, в Энсгарде. Прибыли сегодня утром и планируем жить в этом доме. Он в процессе оформления наследства, но все документы на собственность лежат на столе, и господин следователь волен с ними ознакомиться.

Но в целом, у нас большие планы на будущее, правда, уже в столице.

Раэль Валкрест кивнул, словно соглашаясь, что такие планы имеют право на жизнь. Затем кинул на меня острый взгляд, и я подумала… В его праве решить, осуществятся они или нет.

– Ваша компания довольно разношерстная, – произнес следователь. – В ней есть трактирщик и его помощник, повар и две достаточно пустоголовые девицы, – (уверена, он говорил о сестрах Таррин). – И еще вы, Элиз Данн, а заодно существо, природа которого мне не ясна. Но сперва у меня будет вопрос к вам. Знаете ли вы, что следы магии Темных довольно сложно скрыть?

Его голос прозвучал угрожающе, а взгляд зеленых глаз стал ледяным. Но меня пугало не только это. Внезапно я подумала, что следующие свои вопросы Раэль Валкрест захочет задавать не здесь, а в застенках своего управления, откуда я уже не выберусь.

Но чтобы такого не произошло, я решила нанести «упреждающий» удар.

– В Хордвике меня укусил паук, – заявила ему. – Их укусы ядовиты, и это известно всем. Ни люди, ни драконы обычно после такого не выживают, но мне все-таки удалось.

– И как же вы это сделали? – склонил он голову, но в его глазах был все тот же холод. Не поверил, ясное дело!

Но я не собиралась сдаваться.

– Именно так все и было, господин следователь, и тому у меня есть множество свидетелей. Например, лорд Маркус Корвин, возглавляющий гарнизон и Пустынные Патрули Сирьи, который и нашел меня в Хордвике. Также в курсе моей ситуации Ночной Патруль Сирьи и его глава… Дайхан Имри. – На его имени я все же запнулась. – Уверена, они подтвердят каждое мое слово. Если, конечно, вам что-то говорят эти имена.

Следователь молча меня разглядывал, но мне показалось, что лед в его глазах начал таять. И я решила ускорить процесс, потому что у меня имелся куда более весомый аргумент.

– Я выжила благодаря своевременному лечению мессира Густафа, который заведует лазаретом в цитадели Сирьи. Он описал свой метод, а также последствия моего укуса в послании к архимагу Дерну. Вот! – и протянула следователю запечатанное письмо, порадовавшись, что прихватила его вместе с паспортом.

– Сломайте печать, – сказала следователю – Я настаиваю! К тому же мессир Густаф собирался опубликовать свой способ лечения в «Магическом столичном Вестнике». К сожалению, я не знаю, газета ли это или альманах, но в редакции наверняка в курсе и подтвердят мои слова.

Ну что же, письмо следователь прочел, затем вернул его мне.

– Архимаг Дерн, насколько мне известно, вот-вот возглавит столичную академию, – произнес он вполне будничным тоном.

И я возликовала: кажется, он мне поверил!

– Будет интересно, что он о вас скажет, Элиз Данн! Признаюсь сразу, моих способностей не хватает, чтобы в этом разобраться, и ваши магические вибрации ввели меня в заблуждение. Мы ищем Темных, – пояснил он, – потому что в Энсгарде давно уже не так безопасно, как было раньше.

После чего повернулся и посмотрел на Румо.

Тогда-то я решила нанести и второй «упреждающий» удар.

– Это моя собака, – сказала следователю. – И ее тоже укусил паук в Хордвике. Такая вот у нас с ним неудачная история!

– Ах вот как! – склонил он голову. – Но в вашем письме о собаке не упоминалось.

– В «Вестнике» о нем тоже ничего не будет, – вежливо сказала ему. – Не думаю, что кого-то в Андалоре может заинтересовать лечение собак после укусов ядовитых пауков. Но Румо… Кстати, это его имя. Так вот, после укуса он тоже немного изменился. Стал довольно-таки сообразительным для пса.

Решив, что я уже достаточно соврала – три короба и маленькое лукошко в придачу, – я замолчала, с трудом подавив тягостный вздох. Затем с честным видом уставилась в глаза следователю.

– Кто сможет подтвердить, что вы прибыли с караваном этим утром? – поинтересовался он, открывая блокнот.

Я назвала ему все знакомые имена, но записал Раэль Валкрест только Саргета и Вожатого Кормаха, после чего, поблагодарив меня за беседу, поднялся на ноги.

– Не покидайте Энсгард, вся ваша компания, – сказал мне.

Собирался уже уйти, но…

– Погодите! – воскликнула я. – То, что произошло с Долли… Говорят, это сделало чудовище. Какой-то Темный зверь…

Раэль Валкрест смотрел на меня, словно размышлял, стоит ли доверить мне столь важные сведения.

– Если это и был зверь, то в человеческом обличии, – наконец произнес он – Вряд ли животные обладают магическим даром и способны нанести больше двадцати ударов кинжалом своей жертве. Причем Долли была у него далеко не первой. И я сомневаюсь, что она станет последней.

После чего все-таки ушел, на прощание бросив на меня пронзительный взгляд.

Дверь за ним закрылась, но я еще долго не могла отделаться от ощущения, что Раэль Валкрест продолжал смотреть на меня сквозь нее.

Глава 4

Распахнув дверь, я вышла из дома. Поежилась – к ночи в Энсгарде серьезно похолодало и заморосил небольшой, но противный дождь.

В воздухе стоял влажный и тяжелый запах печного отопления. Где-то вдалеке залаяла собака, на что Румо, замерший рядом со мной, философски зевнул. Вскоре она затихла, но Румо зевнул еще раз.

И я прекрасно его понимала.