Юлия Жукова - Замуж с осложнениями - 3

Ознакомительный фрагмент

       — К вашему сведению, — мягко начинает Азамат, — вы вчера пытались перепить Владыку Подземного Царства.

       Бойонбот тоже закрывает рот рукой, а Тирбиш громко втягивает в себя воздух.

       — Какой же я идиот! Змеелов, да ещё драконьи яйца! Это же всё про мангуста! И вы говорили, что он нам во время войны сильно помог...

       — Но мы же его видели! — спохватывается Бойонбот. — После высадки, когда он ещё... ну, вы помните... Он совсем не так выглядит!

       — Дурень! — подключается пришедшая в себя матушка. — Он же бог, как хочет, так и выглядит! Вот я тоже хороша, надо ж было на тень посмотреть!

       — А тень была при нём очень послушно весь вечер, — делится наблюдениями Азамат. — Сегодня утром немного погуляла по кухне до его прихода, а потом снова к ногам пристала. Вот позавчера на веранде тень дольше него задержалась, Лиза её видела. Ты, Тирбиш, тоже мог бы.

       — М-да-а, неудивительно, что он исчез на ровном месте.

       — Ой, и под столом тоже он был? — спрашивает Бойонбот.

       — Может, он, а может, посланник его.

       — То-то он всё смеялся, что я ему указываю, — матушка зябко поёживается. — Думаешь, обиделся?

       — Думаю, нет, — улыбаюсь я. — Мой опыт показывает, что он вообще не обижается. Но вы на всякий случай извинитесь при следующей встрече, ему будет приятно.

       — И часто он к вам заходит, что ты его уже так выучила хорошо? — матушка таращится на меня округлившимися глазами.

       — Зашёл первый раз, но я с ним во время войны много общалась.

       — Ой, жуть, — матушку, видимо, бросает то в жар, то в холод, потому что она принимается обмахиваться хваталкой. — Неужто ребёнка благословил?

       — Дважды, — кивает Азамат. — Первый раз ещё внутри. Я только поражался, как это до тебя слухи не дошли, что Ирлик-хон благословил наследника.

       — А, — отмахивается матушка хваталкой, — в моей деревне никто в такие слухи не поверил бы. И мне бы враки рассказывать не стали про мою родню. О-хо-хо, ну Азамат, ну у тебя и жизнь весёлая!

       — А вы-то откуда узнали, что это он? — Тирбиш продолжает нас допрашивать, видимо, всё никак в голове не уложится, что и правда вчера пил с богом. — Только по тени?

       — Я его уже видела в этом обличье, — говорю.

       — А что ж вчера не сразу поняли, что это он?

       — Поняла-то я сразу, но не хотела тебя пугать.

       — Да ладно, я бы не испугался! — возмущается Тирбиш.

       — Нет, — усмехается Азамат, — ты бы просто глупостей наговорил. А Бойонбот начал бы заикаться. Знаю я вас.

       — П-погодите! — Бойонбот немедленно демонстрирует, что с ним случается на нервной почве. — Н-но ведь вы к н-нему н-не обращались, как к б-богу!

       — Видишь ли, Бойонбот, — ухмыляюсь я, — когда я его впервые встретила, я не знала, что он бог. Потом, когда узнала, спросила, надо ли мне его правильно величать. Он сказал, что не надо. Вот так и получилось, что я ним на "ты".

       — А я весь вечер старательно избегал обращения, — сознаётся Азамат. — Сказал бы "вы" — Ирлик-хон мог и обидеться, а сказал бы "Вы", все бы сразу поняли, оно же совсем по-другому звучит. Вот хорошо на всеобщем, один-единственный способ обратиться, хоть к богу, хоть к кому. Вряд ли только Ирлик-хон на нём понимает. Кстати, Лиза, написала бы ты своей родственнице, пока я не уехал. Чтобы не откладывать в дальнюю суму. А ты, Бойонбот, давай собирайся, нам улетать надо.

       Писать бабушке дело дохлое, потому что она не разделяет почту на домашнюю и рабочую, и среди сотен ежедневных писем легко затеряться. Я сверяюсь с календарём, устанавливаю, что сейчас на Земле восемь часов вечера и звоню бабуле.

       — Гринберг на связи! — решительно сообщает бабушка, появившись на экране. Бойонбот шарахается и чуть не сносит стол.

       — Бабуль, привет, это я. Как у тебя дела?

       — А, Лизонька, — смягчается бабушка. — Как твои дикари, цивилизуются?

       К счастью, мы говорим на родном.

       — Да вот, представляешь, мой муж решил выучить наш язык.

       Бабушка с подозрением прищуривается.

       — И куда он для этого обратился?

       — Пока никуда, я подумала, что надо тебя спросить.

       — И то хлеб. А то я уж боялась, он от тебя учиться стал. А ты же сама, как инопланетянка, даже истории не знаешь толком, сколько я ни трудилась...

       — Ладно, ладно, бабуль, не обо мне речь. Ты можешь ему порекомендовать какие-нибудь удалённые курсы, самоучители там?

       Бабушка постукивает торцом карандаша по столу, раздумывая.

       — Этот твой муж, он ведь заметный человек на этой вашей планете, так?

       — Ага, Император.

       Бабушка склоняет голову набок.

       — Это значит, не просто курсы надо, а чтобы с дипломатическим уклоном. Ему же для переговоров язык нужен.

       — Ему язык нужен, чтобы понимать, когда я с ребёнком сюсюкаю.

       — Это всё болтовня, — категорически отрезает бабушка. — Он собирается иметь отношения с Землёй? Вот и пусть имеет их через нашу страну, а не через каких-нибудь... Ты, Лиза, в этих делах ничего не понимаешь. Твоего необразованного варвара надо просветить в области нашей многовековой культуры.

       — Вообще-то у него два высших образования...

       — В каком институте получал? — настораживается бабушка.

       — Здесь, на Муданге.

       Бабушка машет рукой.

       — Ещё курсы проходил по Сети, — настаиваю я.

       — По Сети! — с отвращением фыркает бабушка. — Ты ещё скажи, что он газеты читал!

       — Ему Кандинский нравится! — выпаливаю я последний аргумент за образованность Азамата.

       — Кандинский! — восклицает бабушка. — Говорю же, варвар! Ты, Лиза, как похвалишь, потом не отмыться! Всё ясно с твоим вождём краснокожих. Надо его воспитывать, воспитывать, и ещё раз воспитывать. Он на каких-нибудь языках говорит?

       — На муданжском, на всеобщем, и джингошский понимает.

       — На всеобщем хорошо?

       — Примерно как я.

       — Да ты тоже тот ещё носитель... Ладно, видимо, он не безнадёжен. Но никаких курсов. Я сама составлю программу и буду с ним заниматься лично через визуальную связь.

       Бабушка принципиально не использует слово "нетбук", как и многие другие заимствования из всеобщего.

       — А может, не надо? — блею я. Бабушкино отношение к народам расселения никак нельзя назвать нейтральным и дипломатичным. — Понимаешь, он ведь очень занятой человек. И различие по времени здесь и дома очень большое. Неудобно же будет... Тебе тоже некогда... Он бы самостоятельно позанимался, когда минутка выдастся...