Горничная немого дома - Ольга Сурмина

ужасная, не похоже на костер. На улице что, пожар?

- Может быть. — Встревоженно отозвался парень. — Мне это не нравится.

Молодые люди переглянулись. А затем, не помня себя, рванули вперед, по мощеной улице. Сердца заходились от страха, ноги несли их вперед, и от бега начинали болеть колени. Никто из них представлял, чтобы в их районе что-то, загорелось. Хотя, теоретически, то было возможно. В каждом доме свой газовый котел, свое оборудование. Может, что-то вышло из строя. Что-то пошло не так.

Главное, чтобы люди вовремя среагировали. Главное, чтобы огонь не пополз на соседние дома.

Нона чувствовала, как руки начинали трястись. Мама жаловалась, что отопительная система в доме как-то странно ведет себя. Газовая колонка, запросто, могла выйти из строя. Запросто могла быть утечка. Запросто... хотя голова упорно, не хотела об этом думать. Горит кто-то еще. Горит не ее дом.

Однако, чем ближе молодые люди приближались к дому, тем сильнее колотилось все внутри. Неподалеку вырисовывался силуэт огромной, красной машины.

Слышался шелест воды и говор людей, а дымом заволокло все вокруг. Увидев, как горит кухня собственного дома, как несколько комнат с левой стороны были охвачены адским пламенем, Сальровел закричала. Блики огня просвечивались сквозь деревья яблонь, сквозь высокие травы. Раздавались какие-то вопли, что-то, говорили мужчины в коричневых плотных костюмах. Пожарники.

«Люди внутри» - раздавался голос.

Синело в глазах. Дрожали губы. Не своим голосом девушка снова закричала: «мамочка!!», и бросилась сквозь дым, сквозь поваленный штакетник. Что-то в спину ей орал брат. «Мамочка!!» - слезы катили по щекам, и растворялись в дыму. В груди что-то отдавалось страшной болью, от которой становилось тяжело дышать.

С тупой яростью Сальровел заскочила вслед за пожарниками в дом, и тут же почувствовала, как сзади ее схватили чужие сильные руки. Она сразу начала вырываться, тяжело дышать. Рыдания сковывали тело. От страха, отчаяния, и шока темнело в глазах.

«Мисс, что вы делаете!» - кто-то кричал ей на ухо. — «Мисс!»

 

Она их больше не слышала. Судорожно вырывалась, неслась в горящий дом.

Коридор, каким она его знала, больше не был на себя похож. От кухни практически ничего не осталось.

Похоже, мама была права.

Девушка так и сидела. На больничном полу, схватившись руками за голову. Волосы опалил огонь. На руке и ноге виднелись темно-красные ожоги, однако, Нона не обращала на них никакого внимания. Озноб гулял по телу, тяжелый тремор мучал усталые конечности. Парень, склонившись над ней, придерживал у носа бумажную салфетку, и кровь с нее капала на пол.

- Почему папа не занялся отоплением. Ну почему. — Повторяла Сальровел дрожащим голосом. — Почему.

- Тише, тише. — Теодор пытался приобнять, когда у самого дрожали руки. Мокрые глаза бегали из стороны в сторону.

Больше не будет никаких гостей у мистера Джеймса. Больше он не закричит басистым голосом, и не поприветствует папу утром. Больше мама не вынесет во двор лимонный пирог.

Больше не будет самолетиков из бумаги.

Казалось, в одночасье все рухнуло. Сестра Сальровела младшего никак не могла это осознать, да и он, вроде бы, тоже. Если бы не пошел гулять, она бы умерла?

Ведь... она не пошла бы его искать. Не носилась бы по округе, не дала бы тяжелую пощечину.

Хотя, если бы он сразу обо всем рассказал, то тотчас поехал бы в больницу с семьей. Тогда, возможно, утечка газа произошла бы в пустом доме. Возможно, они все были живы. Кто знает.

Тяжелые рыдания сотрясали белый больничный коридор. Девушка царапала пальцами плитку пола, и те покрывались кровавыми ссадинами. Остались вдвоем, близнецы Сээль-Ровелл. Или, как теперь считал паспортный стол, Сальровел.

Вдвоем, с умирающей бабушкой в серой квартире. И один из них тяжело болен. Как оказалось. Ей стоило быть сильной, несмотря ни на что. Сильной, пока жизнь не доломала то, что сегодня осталось от немногочисленной семьи Ноны. Сильной.

Нужно заставить себя встать. Узнать по поводу счетов родителей, про наследство.

Однако, ноги не слушались. Слезы капали на пол.

«Мамочка, почему?» - все еще раздавался шепот.

«Я люблю тебя, мама».

 

настоящее время

 

Она красными от ужаса глазами смотрела в пол. Руки сжимались сами собой. Он нашел ее телефон. Но даже если так, подобрать пароль он не сможет, значит и посмотреть, кому Сальровел звонила, тоже. Не может быть уверен, что она что-то, вспомнила.

 

Мистер Холгарт.

Сжав зубы, «синяя» поднялась с кровати, и потащилась к выходу. Холодная ручка двери прожигала, словно ударяла током, в ноге звенела боль. Что она ему скажет?

Девушка не представляла. Но ползла за ним, даже если придется что-то мямлить, сквозь зубы. Ногти впивались в кожу на руках.

Сегодня выбора может не остаться.

Это хорошо? Плохо?

Возможно, скорее хорошо, чем плохо. От этих мыслей становилось страшно.

Оказавшись в коридоре, Сальровел услышала за своей спиной тихий голос управляющей, которая притаилась за дверью, у стены:

- Ну и куда ты собралась?

 

 

44. Обещание

 

- Ну и куда ты собралась? - Управляющая тяжелой грустью посмотрела на «гостью». Сжала в руке лист бумаги, и сунула его в карман. Помимо инструкций, ей итак было, что сказать. - Не знаю, осознаешь ты или нет, но это разобьет ему сердце. Что ты задумала делать? Сказать всю правду перед Хайнгом, унизить Рика? В очередной раз унизить.

- Я... - В горле встал ком. В глазах посинело от ужаса, а сердце болезненно замерло, и встало где-то в горле. Она что, знает? Знает, что амнезия — притворство.

Но откуда?! Холгарт понял, и сказал ей это? По почему он сам тогда...

- Нельзя сидеть вечность на двух стульях, придется выбирать. И если ты сейчас спустишься вниз, и скажешь все, что думаешь, это разобьет Ему сердце. Обратного, пути не будет. — Очки сверкнули в полумраке третьего этажа. — Можешь идти, я не держу тебя. Иди, уничтожь его, отомсти за брата.

- Я не... - Девушка оцепенела. Нервный холод раз за разом бежал по телу, а все внутри завязывалось в узел. — Я просто хотела уехать... начать все заново. Но если Рик скажет Шейну, что я... все пропало. — Взгляд беспорядочно носился по этажу.

От нервов подкашивались ноги.

- Нона. — Полушепотом сказала Ран. - Скажи. Ты всегда была настолько наивной, или тебе лошади мозги отбили?

- Что?! — «Гостья» отпрянула чуть назад, затем с подозрительной злостью прищурилась. Тело напрягалось от обиды. — Вы это о