Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана Змея

Но, увы, сделать это при муже и свекрови не представлялось возможным.

— Да, кстати, — заметила Изабель, когда Диего закончил рассказ. — Я слышала, что Эстелла ди Гальвез снова объявилась в своем поместье.

— Вот как? — он приподнял бровь. — Надеюсь, ее арестовали?

— Насколько мне известно, нет. Но раз уж ты будешь встречаться с губернатором, возобнови вопрос о слушании по ее делу. Не могу простить ей кражу нашего хлопка. Эта мошенница доставила всем нам столько неприятных хлопот!

— Непременно, — он утер губы салфеткой и расплылся в ехидной усмешке. — Однако она крупно просчиталась. Я не только вернул хлопок и получил признательность от муниципалитета, но и благодаря ей стал владельцем острова, который обещает стать для нас золотоносной жилой. Как тут не уверовать в силу провидения!

— Ох, это чудесный, чудесный день! — улыбнувшись, воскликнула свекровь.

День и впрямь выдался чудесный: с самого утра светило солнце, а сквозь легкую дымку облаков небо не уронило на землю ни единой капельки. После обеда Диего отправился в муниципалитет с картой выбранного острова, которому он сам дал название «Драконий Дар», для того чтобы оформить право владения и получить разрешение на разработку железных рудников, а также забрать лицензию на право покупки рабов для Хаб-Арифа. Изабель, переволновавшаяся из-за встречи с сыном, отправилась прилечь в свои покои, а я, покрутившись перед зеркалом, отослала Сай и поспешила к Джаю.

К моему огорчению, его снова заковали перед тем, как проводить ко мне. Но, разумеется, это не помешало мне броситься к нему на шею, покрыть заросшее щетиной лицо поцелуями и прильнуть к любимому всем телом, чтобы в полной мере ощутить его близость.

— Я тосковала по тебе, — оторвавшись от желанных губ, шепнула я ему на ухо.— Диего сказал, что ваша поездка сложилась удачно?

— Вполне, — улыбнулся Джай, не сводя с меня жадных глаз.

— А ты вовсе не похудел, выглядишь даже крепче, чем был!

— Я хорошо питался, — его улыбка стала еще шире. — Хорошо иметь луженый желудок. А вот Аро и твоему красавчику так не повезло.

— Как твоя рана?

— Почти не чувствую. Тебе не о чем волноваться. Лучше расскажи, как ты, милая?

Я обняла его лицо ладонями и нежно приласкала широкие скулы. Заглянула в бездонные колодцы серых глаз. Мне не хватило бы всего времени мира, чтобы насмотреться на него…

— Очень хорошо. Я хотела сказать тебе… Вчера малыш начал шевелиться.

— О!.. — выдохнул Джай, и его глаза округлились. — Правда? Значит, он и в самом деле там? — Он скосил взгляд мне на живот. — А с виду и не скажешь. Все жду, когда ты станешь кругленькой, как бочонок.

— Глупый, — я щелкнула его по носу кончиком пальца, и он зажмурился, словно довольный кот. — Я и так уже не влезаю в старые платья.

— Новые тоже неплохи, — хмыкнул Джай, мимоходом скользнув взглядом по моим открытым плечам. — И… на что это похоже?

— Ну… — я растерялась, пытаясь подобрать подходящие ощущения, — как будто внутри меня плавает крохотная рыбка и выпускает пузырьки воздуха. — Я внезапно прислушалась к себе и улыбнулась. — Вот сейчас…

— М-м-м, как бы я хотел тебя потрогать, — с сожалением протянул Джай и дернул оковами. Увы, в этот раз все заклепки упрямо держались на месте.

— Не думаю, что ты смог бы это ощутить, — попыталась я его утешить, целуя в колючий подбородок. В шею. В выпуклую косточку у основания ключицы. — Еще слишком рано.

— Вель… — он закрыл глаза и слегка запрокинул голову, нежась под моими легкими поцелуями. — Мне невыносима мысль, что я больше никогда не смогу обнять тебя.

Я вздохнула, прижавшись лицом к его могучей шее. Чувствуя губами пульсацию кровеносной жилы, вдохнула его запах — терпкий, мужской, успокаивающий.

— Возможно, стоит еще раз попытаться переубедить Диего. Но все же я не думаю, что он позволит…

— Если не дурак, то не позволит, — хмыкнул Джай и, опустив голову, запечатлел поцелуй на моей макушке. — А он не дурак.

Едва способная контролировать себя, я запустила ладони ему под рубашку, погладила поясницу, нащупав подушечками пальцев старые неровные рубцы от плетей. Почувствовала, как он вздрогнул от прикосновения. Как напряглись литые мышцы на его спине.

— Лучше пусть все остается как есть, — вздохнула я с сожалением. — Иначе я не сумею сдержать слова, данного Диего.

— Ты ведь и так его не сдержала, — ухмыльнулся он и тяжело задышал мне в ухо. — Разве не помнишь?

— Это была твоя вина, — нахмурилась я, уткнувшись лбом ему в грудь.

— Ну конечно.

Даже не глядя на него, я ощутила его насмешливую улыбку. Слушала взволнованное дыхание, биение сильного сердца и просто не в силах была разомкнуть объятия. Поерзав носом у меня в прическе, Джай глубоко вздохнул.

— Зато ты сдержала другое слово. Я видел женщин, что прислуживают теперь в нашей мужской обители.

— Верно. Мне пришлось переселить кое-кого, чтобы отделить место для женской половины. Керуш-Зиб обещал проследить, чтобы никто не обижал рабынь. И ты уж, будь добр, проследи.

— Керуш-Зиб? — удивленно переспросил он.

— Так зовут Жало, разве ты не знал? И еще мы снова начали поиски — по списку, который ты составил. Это будет… сложно, я понимаю. Но я сделаю все, что в моих силах.

— Я тоже, милая, — прошептал он мне в волосы, и от его жаркого дыхания меня охватило сладким трепетом с головы до ног. — Я тоже.

После встречи с Вель настроение значительно улучшается. Несмотря на то, что мои мечты на ее более смелое поведение остались мечтами, и собственная неудовлетворенность здорово мешала разумно мыслить, на душе почему-то остается приятная легкость. Некоторое время наблюдаю за ходом тренировок: парни, время от времени поглядывая на меня, усердно делают вид, что прилежно трудятся, и что на девчонок-рабынь, снующих теперь туда-сюда в хозяйственном закутке, им глубоко плевать.

После того как Зверь, взявший на себя сегодня роль наставника, объявляет отдых, парни разбредаются кто куда. Зверь, не таясь, уходит миловаться с Лей, что вьется вокруг него с самого приезда. Остальные же, воображая, будто ведут себя как обычно, начинают исполнять брачные танцы: то поигрывают мышцами у бочки с водой, с фырканьем окатывая друг друга, то затевают мальчишечью потасовку, чтобы якобы случайно выбить из рук прачки кадушку с бельем, самые смелые норовят заглянуть в огромные кастрюли с готовящейся едой и весело скалятся, огребая по лбу деревянным половником.

Усмехнувшись, подзываю к себе Жало.

— Госпожа сказала, что ты здесь следишь за порядком.

— Так и есть, — кивает он, поскребывая бритый затылок.

— И… как?

— Тихо, — лаконично отвечает Жало.

Я смотрю на его лицо, освещенное мягкими лучами закатного солнца, и замечаю, как сильно он изменился. Отпечаток безграничной печали и отчаяния исчез без следа, оставив место спокойной уверенности. Сейчас он собран, сосредоточен на деле и примирен сам с собой. Я знаю, что он все так же стремится на свободу, но вижу, что ему хорошо быть там, где есть его семья.

— Девицы… хм… не жалуются?

— Не слышал. Мы смотрим за ними, Вепрь. Ночью они запираются, у дверей обязательно дежурят двое наших. Если и проберется какой лис в этот курятник, то они такой переполох устроят, что мы точно услышим, будь уверен. А если которая из них и захочет ночью уйти, так то ж по доброй воле.

Я глотаю недоверчивый вздох и ловлю себя на том, что качаю головой. То, что здесь тихо — это хорошо… Но удержать бы эту тишину.

— Драк не было?

— Как же без них, — скалится Жало. — Но до увечий пока не доходило. Никому не хочется умирать на столбе, как Дикобраз.

Мои плечи судорожно передергиваются. Я пообещал себе, что однажды дон Диего ответит мне и за Дикобраза… и за многое другое. Однако сейчас я не могу не признать, что его жестокость возымела действие на горячих парней.

Ладно. Пусть пока все так и остается.

После свежести морских вечеров ночью в моей каморке слишком душно. Дождь так и не соизволил пролиться с небес и унять жар высохшей земли. Некоторое время ерзаю на кровати, пытаясь найти себе место, но тело от духоты кажется распухшим, будто вареные потроха. Сдергиваю с себя промокшую от пота одежду, переворачиваю набитую соломой подушку другой стороной, ложусь навзничь, закидываю за голову руки и закрываю глаза.