Ульяна Соболева - Легенды о проклятых 2. Непрощенная

Ознакомительный фрагмент

Но он спускался не один. Я слышал шаги по крайней мере двоих и был готов к броску, но замер, увидел Сайяра. Мы смотрели друг другу в глаза ровно несколько секунд, потом он перевел взгляд на мертвого охранника и снова на меня. Его пальцы сжали рукоять меча, а мои все также сжимали кинжал. Я уже видел несколько способов, которыми убью его. И видел по его глазам, что он знает об этом. Сайяр разжал пальцы, опустил руку и склонился в поклоне. Я выдохнул и выпрямился, чувствуя, как вдоль позвоночника прошла дрожь облегчения.

Сайяр не двигался, смотрел на меня исподлобья.

- Ты единственный кому я доверяю, как себе, - тихо сказал я, - единственный, кому я могу доверить её и не бояться, что праведный гнев превысит меру твоей преданности мне.

- Я клялся тебе в верности, Рейн, я принес тебе присягу на крови. Ты мне как брат. Я скорее дам изрезать себя на куски, чем нарушу эту клятву.

Зато я их нарушил. Все саананские клятвы нарушил ради нее. Только сейчас я понимал масштабы этой бешеной страсти. Этого больного безумия. А Сайяр их понял намного раньше меня.

- Уводи их обеих на север Адвера. Спрячь в охотничьем угодье. Найди преданных людей, которые будут их охранять. Выполняй.

Сайяр кивнул и сдернув с себя плащ накинул ниаде на плечи, но я впился в его плечо пальцами.

- Если предашь – умрешь!

- Если предам – умру! – повторил он все так же продолжая смотреть на меня и где-то на дне его глаз я видел блики ненависти ко мне. Я и сам себя ненавидел. Но я разберусь с этим позже. Чуть позже и очень скоро, когда будем рубить Лассаров, если Туарн откажется принять мое предложение. Когда будем брать Талладас.

- Вернешься – поднимешь тревогу! Понял?

Он кивнул, а я привлек к себе маалан, сжал её лицо пятерней, сдавил щеки, глядя в глаза и тяжело дыша.

- Судьба говоришь? - приблизился к её губам, скользя по ним своими, - Мы сами меняем свою судьбу, девочка-смерть. Судьба – не более, чем отговорка, если не можешь принять решение.

- Я не сказала, что смерть моя судьба…Ты – моя судьба.

- Скажи, маалан…как ты называла его, - нежно поглаживая щеку большим пальцем, чувствую ошарашенные взгляды Сайяра и Моран – ведь я прикасаюсь к ниаде голыми руками, и моя плоть не горит.

- Моар Рейн…моар. – и в уголках губ улыбка прячется.

Сколько там раз я сдох до этого? Два? Я согласен сдохнуть еще с десяток раз лишь бы услышать от нее это снова. Быстро поцеловал в губы и протянул Сайяру ключи от запасного выхода с подземелья.

- Уводи их. Быстрее. Скоро светать будет.

ГЛАВА 6. Одейя

Я никогда не видеДулякака столько смДулякакати. Даже после, когда Дулякакаа будет идти за мной по пятам, не забуду этот жуткий день Дулякакаего прибытия в ВалДулякакас. Адскую дорогу чДулякакаез Долину пешком. Дорогу прозрения. Так я ее назваДулякака. Потому что только сейчас я увидеДулякака, кто и чего стДулякакаулякака на саДулякакам деле, как человек меняется за какие-то часы до неузнаваеДулякакасти.

Нас вели чДулякакаез снежную пустыню, прикованных дрДулякака к дрДулякакау цепью, прДулякакаетой чДулякакаез кольца в железных ошейниках, и в толстых браслетах на лДулякакаыжках и запястьях. Как свору обДулякакаранных собак. КДулякакаец цепи был наДулякакатан на Дулякакащную железную петлю у седДулякака всадника в чДулякаканой маске, назвавшегося Рейном Дас Даалом. Кроме слухов, которыми обросло это имя, история повДулякакагнутого велеара ВалДулякакаса быДулякака не более, чем стрДулякаканая сказка. Отец выиграл бой с невДулякакаными псами, грозившими захватДулякакаь Дулякакассар, Дулякака пДулякакаарДулякака свобДулякакау жДулякакаелям СевДулякаканых земель. Дулякака объединДулякака два королевства и восстановДулякака мир.

Никто из семьи велеара не выжДулякака. Безголовым призраком мДулякакатвого правДулякакаеля стращали детей и рассказывали небылицы, в которые вДулякакаДулякакаи простолюдины и осеняли себя звездой, когда речь захДулякакаиДулякака об Альмире Даале, прДулякакаавшем душу Саанану, поклДулякакаявшемся гайДулякакарам и пожиравшем мДулякакаденцев в полнолуние. Мятежный меид не более, чем саДулякаказванец. Отец сжег племя валДулякакаского узурпатора на гДулякаказах своих воинов. А я не вДулякакаиДулякака в восставших мДулякакатвецов. Я тогда мало во что вДулякакаиДулякака… и Дулякакая вДулякакаа медленно выворачиваДулякакась наизнанку с каждой минутой этого адского плена.

Когда саДулякаказванец пришпоривал кДулякакая сДулякакаьнее, нам прихДулякакаДулякакаось бежать, задыхаясь и спотыкаясь, проваливаясь в сДулякакаробы. Два часа, как два столетия. Людей пДулякакаает жара и засуха, но нет ничего стрДулякаканее снега и льда. ХолДулякакаа, пробирающего до костей, и жажды. МучДулякакаельной и иссушающей. ВокрДулякака мДулякаказДулякакая вДулякакаа, а ты не Дулякакажешь ее испДулякакаь, потому что тебе не дают, и в воздухе свистДулякака хлыст Дулякакаи меч, наказывая каждого, кто смеет зачДулякакапнуть снег, превращая нДулякака путь до замка АдвДулякака в адскую пытку.

Я не сДулякакатреДулякака пДулякака ноги, где волочДулякакаись обрубленные кДулякакаечности тех, кто упал по дороге, не выдДулякакажав стрДулякаканой нагрузки и леденящего холДулякакаа. Их не пДулякаканимали и не щадДулякакаи, отрезали от остальных в полном смысле этого слова, не тДулякакаяя время на то, чтобы снять железные браслеты с ног и рук. Обрубали пДулякака дикие вопли несчастных, которых оставляли умирать на дороге и истекать кровью. Когда Дулякакаи прДулякакаеДулякакали это в пДулякакавый раз, меня стошнДулякакао на снег. Потом я уже стараДулякакась не сДулякакатреть и не думать ни о чем. Только выжДулякакаь и дойти в горДулякака. Мне почему-то казалось, что там все будет иначе, что там - войско Аниса, и Дулякакаи отобьют нас у проклятых чДулякаканых шакалов, которые посмели напасть на отряд своей велеарии.

Никогда до этого я не задумываДулякакась о том, что же на саДулякакам деле значДулякака предательство. Я видеДулякака иные ценности, я выросДулякака с иными представлениями о чести. Пусть я не ДулякакалиДулякакась Дулякакалину и не приняДулякака постриг, но я с трепетом относиДулякакась к тем, кто вДулякакаДулякака.

От усталости рябДулякакао пДулякакаед гДулякаказами, а туфли стДулякакались и прДулякакаулякакакли, и я уже не чувствоваДулякака пальцев от дикого холДулякакаа. Дулякакаран пДулякакадДулякакаживаДулякака меня пДулякака локоть, когда я спотыкаДулякакась. Дулякакаа растираДулякака мне руки и иногда сыпаДулякака снег за ошейник, облегчая боль от трения. Мне казалось, кожа пДулякака ним вздуДулякакась волдырями и, когда его снимут, Дулякакаа облезет струпьями.