Сбежать из Академии - Леока Хабарова

а Злорада Церберовна просто молча пожала Антону руку. Так или иначе, слава о смелом метафизике теперь гремела на весь Университет.

Ну а то, что он ко мне подбивает клинья… Так это вовсе не то, чем кажется! Мы просто друзья, которым вместе хорошо и весело. Или нет?

Воодушевлённая этими мыслями я летела по коридору и улыбалась. Возможно, моя жизнь хотя бы чуточку изменится! Возможно, в ней появится что-то, кроме работы и кто-то, кроме Мегеры!

— Нинка! — на моём пути возникла улыбающаяся физиономия, а следом меня заключили в медвежьи объятия, не особо справляясь, хочется мне того или нет. — Сколько зим!

— Приветствую, Рудольф Фениксович. — Я высвободилась из хватки, стараясь не смотреть на старого знакомца. Ста́тью, внешним лоском и густой, золотистого оттенка шевелюрой он пошёл в отца. Но вот глаза — зелёные-зелёные — были точь-в-точь, как у матери. Во взгляде Рудольфа упорно мерещилась Мегера, и я ничего не могла с этим поделать. — Надолго к нам?

— Проводить маман на банкет и заодно справиться, сколько я там кому каких копеек должен. Кажется, я что-то у вас веду. Так ведь?

— Да, всё верно. Пойдёмте, распечатаю нагрузку и расчётные листки. Вы уже заходили к Мегере Душегубовне?

— А, её нет, — отмахнулся Рудольф. — Я почти десять минут, как про́клятый, проторчал в приёмной, а потом отправился по корпусу бродить. Видел тебя с каким-то очкариком у библиотеки. Что за тип?

Не твоё дело!

— Наш новый метафизик. Вместо Эйдоса Платоновича.

— А-а… Ну и как он тебе?

Я вскинула брови. Ну и вопросы! А не послать ли этого хлыща куда подальше?

— Антон Сергеевич высококвалифицированный специалист и ответственный сотрудник, — ответила уклончиво.

— Да что ты говоришь! А за тобой он со всей ответственностью волочи́тся или так, на любительском уровне?

Безумно захотелось влепить ему пощечину. Ну и нахал!

— Нас связывают исключительно служебные отношения, — сказала со всей возможной холодностью.

Рудольф расхохотался. Шлёпнул меня по спине. Да так, что чуть дух не вышиб.

— Ба! Нинка! Ну! Ты чего ежом надулась? Шуток не понимаешь? Видела бы себя! Обхохочешься! Никогда не думал, что ты такая тугая. Улыбнись! Смешно же! Ха-ха!

Мне стало обидно. Захотелось сказать какую-нибудь ядовитую колкость, но… где гарантии, что Рудольф не наплетёт любимой мамочке с три короба о том, как я его оскорбила? С него станется!

Прецеденты уже случались, и не раз. Рудольф напропалую грубил, хамил, провоцировал драки, унижал, скандалил, а потом тайком жалобился, какие все вокруг козлы и крысы. В любом конфликте Мегера без колебаний принимала сторону сына и устраивала такие разборки, что стены тряслись. Даже если бы Рудольф нагадил в главном конференцзале — среди мрамора, нефрита и позолоты, — Мегера нашла бы ему оправдание. И наверняка отмазала бы.

Все без исключения знали — связываться с Рудольфом себе дороже. Он из тех, кому всё сходит с рук.

— Деньги переведёте Злораде Церберовне Добронравовой, — равнодушно сообщила, когда до кабинета осталось рукой подать. — Лекции за вас читала она.

— А, та колчушка с гнездом на башке?

И вот что ему ответить?

— У вас сохранился номер её счёта? — спросила, преодолевая последний пролёт.

— С какой стати?

— Я присылала вам его в прошлом месяце.

Директорский сынок фыркнул и отмахнулся.

— Нинка! Ну что за глупости? Ты же знаешь, я не пользуюсь этой дурной электрической почтой! Она исключительно для имбецилов.

— Я присылала вам его на электронный адрес, во все мессенджеры, заказным письмом, курьером и голубиной почтой. Шесть раз.

— Прости, не заметил. Столько дел! Совсем недавно летал в Куршавель на месяц. Скука смертная! Хочешь фотки покажу?

Массивная дверь приёмной была чуть приоткрыта, и я схватилась за ручку, как утопающий за спасательный круг.

— Возможно, позже, — растянула губы в подобии улыбки. Бороться с желанием плюнуть Рудольфу в холёную рожу становилось всё сложнее и сложнее.

— Ну, как знаешь! — протянул он. — А то сходили бы в ресторан вечерком. Поболтали. Я, знаешь ли, не сексист — позволил бы тебе заплатить за ужин. Ну? Что скажешь, Нинка-картинка?

— Меня это не… — я осеклась на полуслове.

В приёмной, аккурат у моего рабочего места столпилась, считай, вся кафедра. Злорада, Енисей Симарглович, Одоевская, Кощей и все остальные во главе с коброобразной Мегерой. Системный администратор Алёшенька сидел за моим компьютером, и, хмуро глядя на экран, сосредоточенно щёлкал мышкой. На лицах собравшихся читался глобальный трындец.

Я похолодела. Вопрос «Что случилось» застрял в горле колкой рыбьей костью. Кишки скрутило в узел под неизвестным геометрии углом.

Душегубовна вперилась в меня змеиными глазами и злобно прошипела:

— Ты чего натворила, убогая?

Глава 15

Мария Ивановна вносит коррективы

— Ты чего натворила? — повторила Мегера, разогнав прочь всех, кроме меня, Алёшеньки и любимого сыночка, который принялся лазать по шкафам в поисках вкусностей. Премилый непоседливый тридцатилетний холостяк. Тьфу, блин. — Под монастырь нас подвести задумала? Вредительница!

— Мегера Душегубовна! Я ничего не…

— С вашей почты прошла рассылка, — Алёшенька вскинул голову и поймал мой взгляд. Бывший инкуб, он тяготился своей красотой, поэтому носил нелепую бородку, длинные волосы забирал в хвост, а ярко-синие глаза прятал за толстыми стёклами очков. — В письме был вирус.

— Вирус? — я вскинула брови, не веря ушам.

— Именно. Червь мозгоед, больше известный как Мария Ивановна. Он поразил все кафедральные машины и парализовал локальную сеть.

Я сглотнула. Мегера телепнула языком и сверкнула глазами.

— Все данные уничтожены, — подытожил Алёшенька и поднялся. — Ну, я пошёл.

— Погоди! — я метнулась наперерез. — Неужели ничего нельзя сделать? Совсем ничего?

— Если б было можно, давно бы сделали! — рявкнула Мегера и зыркнула на Алёшеньку. — Свободен!

Бывший инкуб напялил красную кепку, развернул козырьком назад и исчез, растворившись в воздухе. Я осталась наедине с гигантской металлической коброй. Каменные глаза змеи прожигали насквозь.

— Это не я, — заявила, зеркаля взгляд начальницы.

— Коллектив подтвердил, что от тебя с утра пришло несколько рассылок. — Директриса начала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Видимо, хотела загипнотизировать. — Это так?

— Так, — кивнула я и принялась перечислять, загибая пальцы: — Анкета определения уровня панических атак, конкурс на лучшую похвалу Которектору, опрос по приоритетам питания летучих мышей в склепах тренировочного кладбища, напоминание об обязательном добровольном взносе на развитие ЗГУ, электронная форма для участия в массовом экзорцизме… Ничего подозрительного!

— Хм-м-м-м… — Мегера моргнула третьим веком. — Действительно. И, тем не менее, Мария Ивановна пришла от тебя. А это может значить только одно.

— Саботаж? — предположила, понизив голос.

— Нет, — змея наклонила ко мне голову и угрожающе раздула узорчатый капюшон. — Просто ты — некомпетентная тупая курица! Сейчас расскажу, как всё