Украденная невинность, или Право первой ночи - Надежда Олешкевич

жидкостью. Похоже на вино… Что это — даже гадать не берусь! Вздохнув, покосилась на две такие же… колбы. Смесь в одной была болотного, а в другом небесно-голубого оттенка.

Где ошибка?! Я все делала, как положено! Не может ведь быть, чтобы мой самый любимый предмет настолько мне не давался. Это жестокая шутка судьбы. Я сжала пальцы в кулаки: ну уж нет. Дело в другом. Может, на самом деле ошибки вообще нет?

Из-за проклятого принца меня уже долгое время преследовали однокурсники. Вдруг это их проделки? Возможно, проблема не во мне! Но если кто-то таким образом возжелал довести меня до отчаяния — пусть не надеется. Не доставлю подобной радости никому.

Волею случая я дотянулась до звезды, попала в академию, о которой даже мечтать не смела. И я не сдамся. Докажу, что не виновата. Докопаюсь до истины. А потом стану одним из самых лучших целителей в столице, чтобы не зависеть ни от мужа, ни от его семьи… Чтобы ни одна высокомерная богачка не посмела скривить напудренный носик и обвинить меня в какой-либо мерзости.

Да, я мечтала добиться успеха сама. И планировала во что бы то ни стало воплотить мечту в жизнь.

Поэтому решительно покинула лабораторию, чтобы доказать Хорсу свою правоту, но наткнулась на человека, кого так долго и тщательно избегала. Оставалось только порадоваться, что это произошло в присутствии профессора. Страшно представить, как поступил бы принц, застань он меня наедине…

— Кстати, об этом, — спокойно произнес Вилайн, стоило высказаться ему прямо в лицо.

Тер Орнанд обогнул стол и знакомыми поглаживающим движением обхватил мой подбородок. Взгляд блондина неуловимо изменился. Только что азартно светился, будто у загнавшей добычу гончей, а теперь таинственно замерцал, завораживая меня бурей эмоций.

Правила балом уже знакомая мне злость, но к ней примешались сладость неуместной нежности и терпкость одержимости. От этого дикого коктейля у меня прервало дыхание. Разве возможно так читать человека? Еще минуту назад он был закрытой книгой, а теперь…

Вилайн очертил большим пальцем мои губы. Гулко сглотнув, он хрипло произнес:

— Я требую свое право, птичка. Прямо сейчас!

— Ч-что?

Я так растерялась, что пропустила момент, когда он наклонился, чтобы впиться в мои губы жадным и жестким поцелуем. Принц снова и снова наказывал меня. Но при этом дарил языком уже испытанное некогда удовольствие. Я на миг забылась, полностью отдалась ощущениям, погрузилась в стыдные воспоминания нашей первой ночи и вдруг почувствовала слабость в коленях.

Почему Вилайн на меня так действовал? Я не только не любила его после всего, что случилось, а уже адски ненавидела! Однако стоило нашим телам соприкоснуться, как произошла неподвластная мне реакция.

Как в моих зельях!

Совершенно нелогичная и невозможная. Но вот я снова таяла в объятиях мужчины, которого не желала, сейчас изнемогала от жажды его плоти. Захотела снова ощутить его в себе, вобрать обжигающую страсть до последней капли. Стонать для него. Видеть, что ему нравится то, как я раз за разом достигаю пика, становясь послушным пластилином в умелых руках.

Будто темное колдовство…

Собрав все силы, я оттолкнула Вилайна и бросилась мимо него к спасительной двери. Да! Надо сбежать, а потом обратиться к целителю. Он мне выпишет снадобье от любовного зелья, которым меня однозначно опоили. Может, та же дэ Ниур постаралась подлить его в мой чай.

Не могу я желать того, кого не люблю. Это не мои чувства!

Последние пару шагов. Ладонь опустилась на ручку. Свобода близко, осталось только оказаться в коридоре.

— Куда собралась, птичка? — услышала я за спиной рык Вилайна.

Дверь со стуком захлопнулась перед моим носом. Комната на миг по всему периметру осветилась яркими искрами, запечатывая выход чарами.

Глава 13. Эмилия

Я прижалась к прохладному дереву лбом и застонала от бессилия. Не оборачиваясь, ощутила, что принц приближался. Будто от его тела исходил нестерпимый жар. Словно можно вообще чувствовать другого человека на расстоянии. Всхлипнув, я прошептала:

— Отпустите. Прошу!

Он схватил меня за запястье и, развернув, с силой впечатал в свое тело. Всмотрелся в глаза. Наклонился, словно собираясь вновь вскружить голову поцелуем, но вместо этого двинулся к уху и обжег шепотом:

— Я. Тебя. Хочу, — раздельно проговорил он. Притом прозвучало как-то странно, будто его желание — моя вина. — И ты будешь со мной, птичка. Будешь, потому что я вижу, как блестят твои глаза, как от желания приоткрываются губы, как под толстой тканью платья твердеют твои соски… Ты хочешь меня тоже.

Я запротестовала и уперлась ладонями ему в грудь. Выгнулась, желая увеличить между нами расстояние и вдохнуть хоть немного воздуха, но ощутила сильную руку на спине. Вилайн дернул меня на себя. Опалил жарким дыханием щеку:

— Ну же, скажи это снова.

— Что? — задрожала я от разливающегося по венам жара. — Что сказать?

— Правду, — тон его изменился, стал глубоким, ласкающим слух. — Но можешь и солгать. Меня это заводит! Сразу хочется наказать тебя так, чтобы ты потеряла сознание от оргазма.

— Не надо, — с ужасом глядя на него, прошептала я.

— Не то, — скривился принц, поглаживая мои плечи.

Его руки опустились к груди, очертили ее, заставляя меня холодеть от дикости происходящего. Я посмотрела на ловкие пальцы, которые шустро начали расправляться с рядом пуговок. С пропускающим удары сердцем и как-то отстраненно отметила, каким приятным и напряженно томительным показалось скольжение платья вниз. Вздрогнула, едва Вилайн сжал обнажившийся сосок и, поигрывая им, одновременно прикусил зубами кожу на моей шее. Я застонала. Мужчина выдохнул:

— Уже ближе, птичка. Ну же, я жду твоих слов.

— Я не знаю. — Я пыталась отстраниться, но руки, бессильно толкающие его в накачанную грудь, дрожали. — Пожалуйста, вы уже получили все, что хотели. Оставьте меня!

— Не могу, — лаская мою грудь, хрипло ответил он. — Рад бы, да не получается, птичка… не могу выбросить тебя из головы, не в силах перестать желать тебя. Услышать твой стон, увидеть, как ты кончаешь для меня. Снова и снова! Ощутить твой аромат… Как ты пахнешь там, птичка?

— Что? — задохнулась я от стыда.

А он, прикрыв глаза, с шумом втянул носом воздух и слегка поморщился:

— Жаль, не могу насладиться твоим ароматом. Думаю, он сладкий, как нектар, и нежный, как роза… — Он распахнул глаза, наполненные туманной страстью, и рыкнул: — Так?

Теперь дрожа всем телом, я пролепетала:

— Я… Я не знаю.

Тут его рука легла на мне на живот и скользнула вниз. Я отшатнулась. Собралась протестовать, как вдруг ощутила прикосновение между ног и, застонав,