ЛВ 2 (СИ) - Звездная Елена

Оно и понятно — у меня с Водей сила близкая, к земле она близкая. А земля она силу магическую, ту что противоестественна природе, впитывает как заряд молнии. От того и избегали мы соприкосновения с землей.

— Аспид бы сам излечил, — прорычал вождь Далак, аккуратно разложенный Лесей и Яриной на ближайшем к нам дереве.

— Это если силы останутся, — заметила я.

— У него останутся! — убежденно заверил волкодлак.

Водя промолчал, лишь на миг взглянув на меня. А я что?! Что тут сказать-то?

— Вы простите нас за грубость невольную, — повинилась перед вождем. — Да только скверну Гиблого яра по-быстрому да без потерь магических излечить можно в этой заводи.

Далак рыкнул было что-то, но умолк, обмяк и вскоре спал, как и остальные, похрапывая на ветвях.

А Водя тихо сказал то, о чем я сама думала:

— Заводь, напоенная силой чародейки, лечит скверну…

— Созданную чародеями, — эхом добавила я.

Помолчал Водя, и совсем тихо сказал:

— Иной раз думаю — зачем вмешался? Ту, что дорога была не сберег, ту что люблю уже не уверен, что сберегу. Так зачем?!

— Ради реки, Водя, — глядя на битву вампиров, отозвалась я. — Ради реки.

А у вампиров снова становилось жарко.

В прямом смысле слова. Не знаю, откуда у них артефакты алхимические… точнее догадываюсь, но не ведаю где аспид раздобыл их в таком количестве, но сейчас вампиры сражались огнем и мечом. А еще они не отступали. Ни на шаг. Несмотря на то, что против них сейчас весь Гиблый яр восстал!

— Знаешь, я тебе так скажу, — руку протянув, я коснулась его ладони, сжала, — магия эволюционирует, как впрочем, и все иное. И чародеи в этом извечном колесе истории, были как земледельцы, что землю лишь раз используют. Это знаешь как — сожгут лес, и на той силе, что в земле сохранилась, на пепле погибших деревьев, сеют зерно по весне. По осени урожай собирают, зиму за счет него живут, а по весне, Водя, они новый участок леса сжигают.

Помолчал водяной, да и спросил:

— От чего не на старом, возделанном уже участке?

— А там урожай будет меньше, — отозвалась, напряженно за вампирами следя. — Да и не жалеют чародеи ни жизни чужой, ни земли, ни ресурсов. Ничего не жалеют.

— Откуда знаешь-то? — водяной махнул рукой кракенам, чтобы последних волкодлаков чащам отдавали.

— Да по истории магии проходили, — я оторвалась от вампирского боя, проследила, чтобы Леся все как полагается, сделала.

А то уже уронила одного волкодлака, у того шерсть мокрая — отличный проводник, от того силу всю земля мигом впитала, и пришлось оборотня по-новой в заводь отправлять.

— Чародеи, — вновь вернувшись к наблюдению за вампирами, продолжила я, — они на нашем континенте не так давно, лет триста всего-то, а вот через море, там делов понаделали, и остались после них реки мертвые, степи выжженные, да леса гнилые.

Помолчал водяной, да и признался:

— Не знал.

— История Эволюции Магии, третий период, — педантично уведомила я.

— Хм, — чувствую теперь не я одна историю зубрить буду. — А в первом периоде что было?

— Мы, — на картинке, которую добросовестно передавали и совы, и привлеченные орлы, которые могли хоть что-то видеть в свете огня, я лично видела, что дела у вампиров плохи. — Мы и нечисть. Те, кто получил силу от земли-матушки, те кто обрел магию, чтобы защищать тех, кого породила мать-земля, в кого вдохнула жизнь. А потом появились алхимики.

Водя молчал, выражая все свое внимание неподдельным интересом, но…

— Эту часть истории магии я слегка пропустила, — призналась нехотя.

Да и кому захочется признаваться, что пока все ученицы Славастены зубрили учебник по истории магии, я перечитывала письма ее сына. У нас с Тиромиром способ сообщения был такой — он оставлял мне послания в учебниках, я ему под тарелкой с имбирным печеньем, которое ему относили в полдник, во время пятиминутного перерыва между занятиями по боевой магии. Поплатились в итоге оба. Он прокололся, когда его лич атаковал на тренировке, и вместо заклинания нужного, оттарабанил мои дилетантские стихотворные признания ему в любви. Над ним тогда вся магшкола потешалась, пока Ингеборг не вмешался. А я… я получила неуд по истории алхимии, после чего меня на два месяца лишили десерта и ужина. Есть хотелось страшно, от голода заснуть не получалось, вот и утешалась как могла алхимией. Доутешалась — в одной из монографий оказалось описание знака «Inventa» — открытие. Была глубокая ночь, делать было нечего, я начертала знак, и с двадцатой попытки открыла вход в алхимическую библиотеку. Это стало моим утешением на довольно долгий период — когда сажали в карцер, когда запирали в подвале без еды и воды, когда лежала в лазарете, и от боли сон не шел. К сожалению наставниц, историю алхимического периода магии я так и не выучила, зато кое-какие знания по алхимии таки оставили след в моей насквозь затуманенной любовью голове.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Третий период — чародеи. Четвертый — маги, — закончила непритязательный экскурс в историю.

Водя помолчал, затем тихо сказал:

— Допустим, чародеев уничтожил я. А кто алхимиков?

— Сами справились, — я плечами пожала, совершенно без интереса относясь к данной тематике. — У алхимиков был принцип — чтобы что-то получить, нужно отдать нечто столь же равноценное.

— У ведьм примерно также, — заметил Водя.

— Ну, в принципе, — была вынуждена согласиться я.

— И ведьмы вымирают… — совсем задумчиво протянул водяной.

М-да-м.

— И алхимия запрещена сейчас, так? — последовал новый вопрос от Води.

— Как и чародейство, — отстраненно подтвердила я.

Не стала говорить о том, что скоро и ведьм запретят. Очень скоро… Как только станет известен тот факт, что прирожденные ведьмы в момент смерти способны передавать свою силу магам… Причем только прирожденные, а природные, такие как Изяслава¸ могут передавать свою силу лишь сыновьям и только, да и то, там скорее суррогат, чем сила. И посему, маги, те, что сейчас у власти и в полную силу вошли, очень скоро, начнут уничтожение природных ведьм, если уже не начали. Ведь кто сейчас противостоит мне в Гиблом яру я знаю, но остается вопрос — кто уничтожил все иные Заповедные леса?! И самое ужасное, что где-то в глубине души я знаю ответ — кто-то свой. Кто-то, кто знал обо всех возможностях хозяев лесов, кому были ведомы сильные и слабые стороны, кому известны все правила Силушки Лесной. Вот так и ведьм уничтожал кто-то свой, права была Ульгерда.

— Весь, я с тобой, — тихо напомнил водяной.

— Это я знаю, — ответила, стараясь отогнать грустные мысли.

Ведьмы о беде уже знают, да и умны они — разберутся. Пока на Ведьминой горе вот от мира изолировались, а Ведьмина гора она покрепче любой крепости будет, любую осаду выдержит. Так что природные выжить сумеют. А прирожденные — нас таких каждая вторая девочка, просто у кого-то сила пробуждается, а у кого-то спит всю жизнь… если это счастливая жизнь.

— Ничего, — села ровнее, плечи расправила, — вот с Гиблым яром разберемся, а потом уже займемся тем, кто ведуний уничтожил. По лесам брошенным полетаю, метла то все равно при мне, и выясню все.

— Это вряд ли, — Водя посмотрел на заводь, на сражение вампиров и добавил. — Весь, тебе лес покидать нельзя, ты последняя лесная ведунья, единственная осталась. Так что, покуда иных себе на смену не вырастишь, не обучишь, Заповедный лес покидать права у тебя нет.

И вот правду ведь сказал, а так тоскливо на душе стало, что хоть вой. Не ждала я такой ответственности, ничего такого вообще не ждала. Я в этот лес пробралась почти воровкою, ложью прикрываясь, болью своей упиваясь, да планов на будущее не строя. Лес меня спас, за то я помогала ему как могла, но наставницей стать? Других ведуний обучать?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Водя, не смогу я, — прошептала испуганно. — Кого учить? Как? Я сама еще не обученная, мне в конце года и курсовую сдавать, и две научные работы, и десять экзаменов!

Странно посмотрел на меня водяной, поняла его сомнения я… М-да. В свете предстоящих экзаменов, идея заняться расследованием уничтожения ведуний лесных, показалась мне вконец заманчивой. Определенно все лучше, чем лесоводство с лесоведением учить. Вот «Лесная магия» другое дело, этот предмет мне очень нравился, учила с интересом да с легкостью, а все остальное… Я по большей части на знания лешего, да на свою ведьминскую силу полагалась, и тем нарушала законы и заповеди ведунов да ведуний.