Разрушение кокона - Тан Ци

Однако Фэнцзю остановила его руку, не дав одеться, и тихо, слегка дрожащим от сдерживаемых слез голосом проговорила:

– Я еще не нанесла лекарство.

Он замер.

– Разве тебе не страшно?

– Нет, – глухо ответила она.

Фэнцзю взяла оставленную Фэй Вэем чашу с лекарством и принялась обрабатывать рану. В чаше были нефритовые ложечка и палочка для нанесения, но она боялась, что твердый камень может причинить боль, и потому, подумав, отложила их в сторону. Окунув пальцы в мазь, она начала наносить ее с предельной осторожностью.

Тело под ее касаниями напряглось, и Фэнцзю, обеспокоившись, что причиняет боль, стала двигаться еще нежнее. Из-за такой осторожности на обработку всей раны ушло много времени.

Покрытый белой мазью след от плети теперь напоминал изящную и гладкую ленту, ниспадающую по крепкой спине. «Хотя рана уже не так ужасно выглядит, – подумала Фэнцзю, – но наверняка все еще болит. Иначе почему, когда я наносила мазь, у него на спине выступила испарина? Наверное, от боли».

С этой мыслью она положила одну руку на плечо владыки и с сочувствием прошептала:

– Все еще больно? – И не дожидаясь ответа, добавила: – Я подую.

Наклонившись, она прикоснулась другой рукой к обнаженной коже рядом с раной, приблизила губы и начала осторожно дуть на обработанный участок.

Она почувствовала, как сидящий перед ней мужчина дрогнул.

– Все еще болит? – Сердце Фэнцзю сжималось от беспокойства за него, но она не могла придумать другого способа облегчить его страдания. Ее правая рука, прижатая к его спине, невольно скользнула вниз, а губы переместились к другому участку раны. – Тогда я еще подую.

Едва ее теплое дыхание вновь коснулось спины Дун Хуа, как руку, что она положила на его левое плечо, вдруг схватили. Не успев опомниться, она ощутила резкий рывок – и в следующий миг уже полулежала на коленях владыки, крепко прижатая к его груди.

Фэнцзю растерянно подняла глаза и встретила потемневший, неотрывный взгляд молодого мужчины. Когда он обхватил правой рукой ее затылок, вынуждая приблизиться, она наконец поняла: его напряжение и дрожь только что были вызваны вовсе не болью. Ее лицо мгновенно вспыхнуло, словно кленовый лист, тронутый морозом.

– Я… я не… – Она хотела объяснить, что действительно всего лишь обрабатывала его раны, не пытаясь его соблазнить. Но слова застряли в горле, когда владыка склонился и поцеловал ее.

Это был очень глубокий и очень долгий поцелуй.

Отстранившись, Дун Хуа закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу. От его поцелуев все тело Фэнцзю наполнилось жаром, а в голове стоял туман. Но она все же попыталась оправдаться, прошептав:

– Я не хотела…

Он едва заметно улыбнулся, все еще не открывая глаз:

– М-м, ты не хотела. Хотел я.

Его слова смутили ее еще сильнее. Она слегка прикусила нижнюю губу и потянулась, чтобы обнять его за шею. Но тут взгляд Фэнцзю упал на его словно вырезанные из нефрита плечи – и она вдруг вспомнила о его ранах. На миг замерев, девушка осознала, что не стоит напрягать раненого, и тут же попыталась выбраться из его объятий. Заметив ее движение, владыка открыл глаза, посмотрел на нее – и внезапно подхватил на руки. Она испуганно вскрикнула и по наитию обвила его шею.

Всего несколько шагов.

И они оказались у нефритового ложа.

На Лазурном море уже наступила ночь, все звуки умолкли. Во внутренних покоях горели жемчужины Ночи, но раковины, в которых они лежали, были полуприкрыты, и просачивающегося мягкого сияния не хватало, чтобы высветить каждый уголок. Комнату окутывал таинственный полумрак.

Фэнцзю оказалась среди пушистых облачных одеял, а в следующий миг владыка уже склонился над ней. Ее лицо запылало – она сразу догадалась, что может произойти дальше.

– Твои раны… – прошептала она.

Дун Хуа вновь прижался лбом к ее лбу. Похоже, ее забота о его ранах в такой момент показалась ему очаровательной. Владыка усмехнулся:

– Забудь.

Затем провел пальцем по ее губам и в тусклом свете покоев вновь запечатал их поцелуем.

За дверьми внутренних покоев Фэй Вэй остановил Бай Гуньгуня, который, услышав о возвращении владыки, радостно спешил к отцу.

Управляющий не знал, как объяснить ребенку, почему сейчас – да, пожалуй, и всю ночь – ему не стоит входить. Пока он лихорадочно соображал, Гуньгунь задумчиво произнес:

– Отец снова помогает Цзю-Цзю с уроками?

Фэй Вэй замер:

– С… с… уроками?

Гуньгунь кивнул:

– Да, это обычное дело. Очень часто, когда я прихожу к Цзю-Цзю вечером, старший братец Чун Линь говорит, что отец помогает ей с уроками и мне нельзя им мешать. – Он беспомощно вздохнул. – Учитель матушки очень строгий. Если она будет отставать, он ее сурово накажет. Поэтому уроки отца очень важны, я понимаю.

Фэй Вэй не знал, что ответить, и лишь деревянно кивнул:

– Да, уроки очень важны. Хорошо, что вы это понимаете, юный господин.

Мальчик хмыкнул:

– Тогда я не буду мешать отцу и Цзю-Цзю заниматься.

И послушно удалился.

Фэй Вэй со сложными чувствами смотрел, как маленькая фигурка исчезает в каменном проходе. Его сердце сжалось от легкого укола совести…

На небе сияла ледяным светом круглая луна.

Полна и прекрасна жизнь двух влюбленных, полна и прекрасна луна. Завтра будет хороший день.

Глава 9

Проснувшись, Фэнцзю поняла, что находится не в зале Зимних холодов Лазурного моря, а в зале Восьми листьев, что в Рассветном дворце. Она медленно села на кровати и сразу заметила на столике для циня керамических лисичек – тот самый набор, который владыка сделал, чтобы порадовать ее, когда она очнулась после битвы с Мяо Ло.

Фэнцзю на мгновение замерла.

Она сразу поняла – это Рассветный дворец двести шестьдесят тысяч лет спустя. Она вернулась.

Богиня Цзу Ти говорила, что, когда придет время, она и Гуньгунь естественным образом вернутся из прошлого в настоящее. Прижав пальцы к вискам, Фэнцзю изо всех сил попыталась припомнить последние события. Кажется, они с владыкой были в школе долины Вечного расцвета… Неужели… Ее пальцы замерли. Неужели, когда в школе Стоячих вод она коснулась той шкатулки из нефрита с горы Фули, пришло время, о котором говорила богиня Цзу Ти?

Фэнцзю скрестила ноги на краю кровати и еще раз все обдумала. Скорее всего, так оно и было.

Владыка решил отправиться в школу Стоячих вод через месяц после того, как на Девяти небесных сферах Хоу Чжэня провозгласили третьим Верховным богом. Дун Хуа сказал, что хочет успеть забрать кое-что до