Дарья Кузнецова - Во имя Долга (СИ)

— Это не я, это Ванечка.

— Какой, дыру над тобой в небе, Ванечка?! Нет тут никакого Ванечки, Сёмочка один! Давай, ну, пожалуйста, шевелись же ты, — голос её задрожал, — не то от злости, не то от обиды, — и моё лицо обожгла ещё одна целительная оплеуха. Борясь с дурнотой, я локтем отжался от стены, покачнулся, но своевременно был подхвачен своей нежданной спасительницей.

— Ванечка — козлина блудливая, — пояснил я. Перед глазами по-прежнему было пёстро и мутно, и у меня никак не получалось понять, почему я всё ещё жив и нахожусь в сознании. Мне же, кажется, перерезали горло? Или это было не со мной? Или этого вообще не было? — А я — болтливая.

— Вот уж точно, — пробурчала зверушка. — Но в твоём случае одно другому не мешает.

— Не мешает. Но должно быть разделение труда: это одно из свойств индустриального общества, — согласился я.

Так мы и плелись в неизвестность. Пару раз я слышал, как мимо грохотали чьи-то ботинки, но на нас почему-то не обращали внимания. Видимо, хозяевам корабля действительно было совсем не до нас. Ну, или эти звуки мне просто мерещились.

Большей частью я бредил, но иногда случались просветления. В такие моменты я искренне дивился героическому упорству зверушки и тому, что хоть кое-как, но — умудряюсь идти вперёд. Наверное, объяснением последнему служили вколотые стимуляторы, которые худо-бедно, но — действовали. А вот объяснить поведение зверушки я для себя так и не смог. Да и не очень-то пытался, сосредоточенный больше на том, чтобы уцепиться за ускользающее сознание и не рухнуть на пол. Даже сквозь бред я прекрасно осознавал: подняться на ноги я точно не смогу, даже с помощью Жени.

Некоторое прояснение наступило, когда моя спасительница издала долгий переливчатый вздох облегчения и буквально уронила меня в кресло. Резкое движение отозвалось вспышкой острой боли, которая почему-то не отключила меня совсем, а, наоборот, взбодрила. Я даже сумел оглядеться по сторонам и понять, что крошечное тесное помещение с шестью креслами в три ряда, — это какой-то небольшой космический корабль. Спасательная шлюпка?

— Надеюсь, нас не собьют, а просто подберут, — пробормотала зверушка, усаживаясь в соседнее кресло.

— Покажи, кто там, — попросил я. — И, кстати, как тебя зовут на самом деле?

— Рури, — после короткой паузы всё-таки ответила она, пытаясь разобраться в управлении.

— Спасибо тебе, Рури, — кивнул я. Она бросила на меня странный короткий взгляд, я не смог разобрать выражения лица в полумраке, но едва заметно кивнула в ответ. А потом ожил обзорный экран, отображая тех, кто сейчас потихоньку превращал в космический мусор последний из кораблей Чёрных Демонов.

Три здоровенных плоских посудины листовидной формы, ведущий звена — средний эсминец и два ведомых — тяжёлые катера прикрытия.

— Эй, ты чего? — всполошилась девушка, оборачиваясь ко мне. А я не мог ответить: я смеялся. Даже, скорее, ржал. Морщился от боли, шипел, задыхался, но остановиться не мог. — Это отходняк от лекарств? — взволнованно уточнила Рури. Я, зажмурившись, сумел только качнуть головой: смех скрючивал меня, буквально выворачивал наизнанку, и никак не желал оставлять. — Ты их знаешь, что ли?

Я закивал, а Рури отвлеклась на управление, продолжая тревожно на меня поглядывать.

Чёрного гоблина мне в печень, ну как, как такое может быть?! Тут не захочешь — а поверишь в сглаз, проклятье, порчу и судьбу. Расскажи кому — ведь не поверят! Сначала Айдар с его Демонами, теперь ещё и эти!

— Они нас поймали, тянут к себе, — наконец, сообщила Рури. — То есть, убивать не планируют. Что не так?

— Это иллурские пограничники, — сумев справиться с почти истерическим состоянием, пояснил я.

— Хм. Они тоже тебя очень не любят, и продолжат пытать? — озадаченно покосилась на меня девушка. — Может, тебя правда прибить, чтобы не мучился?

— Иллурцы? Ты про них совсем ничего не слышала? Нет, они до такого никогда не опустятся, — я качнул головой.

— Слышала, но очень немного, — осторожно ответила она. — Нам эта встреча грозит большими неприятностями?

— Нет… Только мне и по службе, — я поморщился. Дурнота опять начала накатывать волнами, и я поспешил прикрыть глаза, немного отрешаясь от реальности. — Мне потом собственное начальство скальп снимет, или смежники, одно из двух. Главное, с иллурцами никогда не спорь, не возражай, и вообще лучше молчи. У них… сложные отношения с женским полом. Я тебе потом, если хочешь, всё объясню.

— Опять плохо? — сочувственно хмыкнула она.

— Нет, на этот раз хорошо, — с трудом ухмыльнулся я в ответ. — Наслаждаюсь эротическими видениями, поскольку ни на какие более активные действия не способен. Даже меня не каждый день спасают полуголые красотки!

Она в ответ тихо прошипела что-то невнятное про дыру в небе и горбатых с могилами, и замолчала. Что меня полностью устраивало: очень хотелось хоть немного перевести дух и отдышаться перед очередным испытанием, а разговор отнимал очень много сил.

Стоило обдумать и попытаться проанализировать происходящее, начиная с собственной глупой самонадеянности, приведшей к таким последствиям, и заканчивая предстоящей встречей с иллурцами. Но мысли категорически не желали собираться в связные цепочки, и то фокусировались на моей героической спасительнице, почему-то одетой в одно только нижнее бельё, то съезжали на что-то вовсе нереальное, и мне казалось, что я — семилетний мальчишка, спящий в своей кровати в одной на двоих с братом комнате, и видящий захватывающий сон о собственных будущих приключениях.

Одна только цель не давала мне окончательно уплыть в беспамятство: нужно было выдержать первый раунд переговоров с иллурцами на своих ногах и более-менее в своём уме. А дальше всё будет хорошо, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации. Иллурцев, конечно, сложно назвать лучшими друзьями Федерации, но с ними можно договориться, и они отличаются определённым благородством и гуманизмом. Во всяком случае, они точно не дадут мне склеить ласты.

Рури-Рааш.

Сказать, что Зуев выглядел хреново, — здорово ему польстить. Разглядывать его раны я избегала, тем более, всё равно ничем не могла помочь, но одного взгляда на его бледную в синеву физиономию с запавшими мутными глазами для этого вердикта хватало. Кажется, в организме мужчины вовсе не осталось крови; слишком много её было вокруг, на его коже и на столе.

Когда найденные мной тут же, среди всевозможных препаратов, стимуляторы не оказали на него никакого воздействия, хотя должны были по меньшей мере разбудить, я почти испугалась и очень разозлилась. И, странно, на мои неловкие попытки поднять человеческое тело в вертикальное положение Зуев отреагировал весьма положительно: очнулся.