Юлия Стрельникова - Сказки должны кончаться свадьбой

И я согласилась. Если бы я искала смерти, то осталась бы в огненных, выжженных войной землях Аризены. Если бы не любила жизнь, то покорилась бы дядиной воле.

Сама клятва была недолгой. Всего несколько слов стоя на коленях. Серый Лорд принял и подтвердил ее, коснувшись моего лба, все также отстраненно, как и сообщал приговор.

После этого мне разрешили покинуть зал. Ноги не гнулись, и стоило немалого труда переставлять их.

Когда до спасительного выхода оставалось всего три шага, меня догнал полный любопытства голос молодой Владеющей, до сих пор молчавшей:

— Что ты отдала Смерти в откуп за отсрочку?

Я не остановилась и не повернула головы. Впрочем, никто и не ждал ответа. Дверь с тихим шорохом закрылась за моей спиной. Глупая девчонка. Никто не жаждет показывать свои слабые места. И я не скажу.

Я отдала Смерти в качестве платы единственное, что до сих пор сумела сохранить неприкосновенным — собственные сны.

Глава 8

Звук моих шагов и тихий скрип двери не разбудили Мелинду, не прервали ее мирного сна. Я взглянула на нее, привычно проверяя все ли в порядке и снова, как и всегда залюбовалась на миг золотыми кудряшками, рассыпанными по покрывалу, длинными ресницами, точеным носом. Видно на кузину ушла вся красота, которую боги выделили нашему роду. Мелинда вздохнула, поворачиваясь на бок, и сказочное наваждение разбилось на сотню хрустальных осколков.

Она не беспокоилась обо мне, пока я боролась со смертью за жизнь Крела. Она мирно спала сейчас, когда решалась моя судьба. Так должно было быть, убеждала я себя. Так правильно. Это ведь я должна заботиться о ней, а не наоборот, потому что это она — госпожа, а я лишь обязана следовать за ней. И согласилась я на такой порядок вещей по собственной воле, хорошо понимая, что именно делаю. Пусть и дальше пребывает в неведении, спит мирно и крепко, пусть набирается сил после дороги, не думая о моих проблемах.

Но вопреки собственным уговорам и доводам, я досадовала. Пожалуй, даже злилась. Держать все мысли в себе для меня не внове, но хотелось хотя бы сочувствия, если не понимания. Один понимающий взгляд, мимолетная улыбка, чтобы я перестала ощущать себя бесконечно одинокой.

Серый Лорд меня напугал. В нем совсем не было доброты, только долг — и его пощада не обманывала меня. Если этот человек вдруг решит, что я опасна — мое сердце просто перестанет биться по его повелению. Его не остановит ни то, что я спасла жизнь его брату, ни то, что мы связаны Клятвой. Здесь слишком хорошо знают, что колдунов нельзя оставлять в живых. И, несмотря на суровость такого подхода, невозможно не признать, что он оправдывал себя. Особенно если знать, откуда и почему пришли эти сильные и бескомпромиссные воины. А я знала. Увидела слишком много на Той Стороне тропы. Но об этом, как и о многом другом, как о медальоне, все еще лежащем на дне моей сумки я буду молчать. Даже глядя в лицо смерти.

Верно говорят, что во множестве знаний — много печали.

В горле пересохло, меня колотила запоздалая нервная дрожь и я не в силах была налить из кувшина воду не расплескав ее.

Когда-то мне пришлось привыкнуть к мысли, что кто-то чужой имеет право распорядиться моей судьбой. Теперь же предстояло осознать, что отныне есть человек имеющий право распоряжаться всей моей жизнью и смертью.

Я еще раз взглянула на мирно спящую, ни о чем не подозревающую сестру и покинула комнату.

Собственная кровать показалась огромной, холодной и неуютной, но усталость взяла свое.

Стоило закрыть глаза, как со всех сторон на меня навалились ледяная тьма и вечный ужас. Мои сны больше не принадлежали мне…

Но каждый раз, погружаясь в ледяной ужас сна, я буду помнить о том, что таким образом отвоевываю еще один день жизни для хорошего человека. Мои кошмары — небольшая цена за право выжить. Я ни мгновения не жалею о совершенном…

Ледяные лапы выпустили меня лишь тогда, когда за окном уже начались ранние зимние сумерки. Пусть в поту, пусть от страха, но даже так тело отдохнуло, а разум сумеет оставить кошмарные сны в небытии до следующей ночи.

Пришла пора подниматься и помогать своей госпоже собраться для того чтобы предстать перед обитателями замка в наилучшем виде. Как ни крути, а девушке по своей ли воле, против ли нее приехали, чтобы соединить свои жизни с Серыми воинами, и, несомненно, каждая из них приложит силы для того чтобы завоевать себе лучшую из возможных судеб. А для этого им потребуется не только вести и чувствовать себя, но и выглядеть, как женщинам. Уверена, что в каждых покоях сейчас властвует суета и шум. Невесты прихорашиваются.

Мои процедуры гораздо проще: поправить прическу, проверить платье и умыться. Я не собираюсь, не только блистать, но даже сколько-нибудь привлекать внимание к своей персоне. Женская доля — не моя судьба.

Ледяное умывание не принесло желаемого облегчения. Голова была тяжелая, как будто ее набили песком и опилками. От постоянного сидения в седле заныло давно не напоминавшее о себе бедро.

Моя комната располагалась совсем рядом с той, что выделили сестре. Когда я заглянула в ее покои — Мел уже проснулась и перемещалась по комнате одетая только лишь в тонкую сорочку. Вокруг — на кровати, на столе, даже на полу пестрым цветным ворохом вольготно расположились ее наряды. Туфельки лежали вперемежку с украшениями, нижние юбки почему-то были напялены на верхние. Порядок ее сейчас не заботил. Она перебирала наряды, отдаваясь этому занятию целиком. И совсем не потому что была глупой избалованной девочкой. Вовсе нет. Во-первых при должном настрое такое занятие поглощает все внимание, позволяя отрешиться от ненужного, пугающего, непонятного, уйти из реальности ненадолго в мир приятного времяпрепровождения. А во-вторых, первый ужин в замке надо встречать достойно. Мы в значительной мере — это наш внешний вид, маска, обертка. И кузина, глубоким женским чутьем осознавая эту истину, старалась нарядиться получше, доказать себе и окружающим, что она королева. Я порадовалась про себя, что Мел так быстро взяла себя в руки. И привычно захлопотала вокруг нее с щетками, заколками и булавками, между делом пытаясь распределить вещи по комнате в более традиционном порядке. Но, несмотря на такой обоюдный энтузиазм, прошло не мене часа, когда Мелинда вздохнула и неохотно признала, что получившееся — лучшее из возможного в данных условиях.

После чего нарядной бабочкой выпорхнула из комнаты, оставив меня наедине со своими провезенными через ледяную пустыню нарядами. Я снисходительно вздохнула и принялась за уборку. Похоже, что вдали от родителей в девушке вдруг проснулась безалаберность. Пусть я и ворчу сейчас как старуха, но как бы она не утратила меру, решив, что все ей позволено. Или наоборот хорошо, что Мелинда немного побудет беззаботной?