Разрушение кокона - Тан Ци
Разрушение кокона читать книгу онлайн
Что способно взволновать сердце бога?
Бог воды Лянь Сун – известный покоритель сердец, но его самого давно ничто не трогает. Тем удивительнее, что когда погибает богиня цветов, он жертвует частью своих сил, чтобы подарить ей шанс родиться вновь. Много лет спустя Лянь Сун отправляется в мир людей, чтобы отыскать ее перерождение, даже не подозревая, какие тайны давно забытого прошлого откроются ему на этом пути.
Юная княжна Чэн Юй – смертная, однако духи цветов называют ее своей госпожой. Она всегда кажется беззаботной и жизнерадостной, но во сне и наяву ее терзает чувство вины за поступок, о котором она не помнит.
Одним дождливым днем молодой бог и смертная девушка встречаются у переправы. Он ищет в этом мире хоть что-то настоящее. Она пытается спрятаться от теней прошлого. Кем они станут друг для друга: спасением или погибелью?
Чэн Юй, которая как раз обдирала с винограда шкурку, замерла.
– То есть делаем не как обычно?
Хуа Фэйу со вздохом кивнула. Она уже собиралась преподать княжне урок, как вдруг до ее ушей донесся звук шагов за дверью, и выражение ее лица застыло.
Чэн Юй тоже расслышала шаги. Девушка-дух сказала, что сегодня необычный день и она должна этот цветочек покормить. Как же ей кормить Хуа Фэйу? Та вроде взрослая, неужели ей нужно, чтобы ее кто-то кормил? Хотя княжна часто бывала в весеннем доме, большую часть времени она проводила во внутренних покоях Хуа Фэйу и никогда по-настоящему не видела, как близки и нежны могут быть мужчина с женщиной. Чэн Юй не знала, что ей делать. Ситуация несколько напрягала.
Служанки вовремя подали ей чашу вина. Под звуки пипы в дверь дважды постучали, затем легонько толкнули. Хуа Фэйу не придумала ничего лучше, чем броситься в объятия Чэн Юй, а потом, оттолкнув ее с видом оскорбленной невинной девы, которая предпочла бы смерть бесчестью, воскликнула:
– Молодой господин Юй!.. Вы!.. Не надо!..
Хотя княжна мало что понимала в происходящем, она все же была умной девушкой. Пусть она и пребывала в замешательстве, но смекнула, что ей нужно подыграть Хуа Фэйу. Она невозмутимо выговорила:
– Сестрица так красива, А-Юй[36] просто… Просто не мог удержаться.
Что ж, подбор слов был удачный, но исполнение – малость деревянное.
Хуа Фэйу прижала платок к лицу.
– Молодой господин Юй, ваши чувства тронули меня до глубины души, но я… – На этом моменте она притворилась, будто только заметила стоявшего на пороге господина в белом, побледнела и совершенно очаровательным голоском воскликнула: – Господин Лянь!
Чэн Юй подумала, что, возможно, ей нужно еще раз внести свою лепту, поэтому с тем же деревянным лицом «помогла» своему цветочку:
– Сестрица, я вовсе не хотел вас оскорбить, я правда…
Хуа Фэйу к тому моменту уже обогнула столик для циня, и не успела княжна и глазом моргнуть, как бросилась к появившемуся в дверях господину, собираясь спрятаться у того за спиной. Чэн Юй про себя озадачилась: «Зачем так далеко? Я же не собираюсь в самом деле тебя обидеть…»
С этими мыслями она скользнула взглядом к дверям вслед за убегающим цветочком, но в итоге ее внимание приковал складной веер, который стоявший на пороге господин держал в правой руке.
Нет ничего удивительного в том, что посетители весенних домов брали с собой веера. Чэн Юй и сама нередко носила веер, притворяясь юношей свободных нравов. Однако веер господина Ляня в белом отличался от всех прочих.
В то время любили веера. Обычно их остов изготавливали из дерева или бамбука. Если случалось так, что какие-нибудь молодые господа из особо богатых семейств вставляли в веер пластинки из нефрита, это уже считалось диковинкой. Однако остов веера господина в белом был выполнен не из дерева, не из бамбука и даже не из нефрита. Черный как смоль, он излучал холодный свет, как некий металл. Также непонятно было, из чего сделана поверхность веера. Только красный нефрит в виде крошечной слезы, свисавший на черной шелковой ленте с ручки, отличался от остального веера по цвету.
Сперва Чэн Юй не могла отвести взгляд от веера, потом, справившись с собой, посмотрела на руку, его державшую, – и снова замерла.
Рука была белой, как нефрит, даже более изящной и красивой, чем у женщины, – однако любой человек с первого бы взгляда определил, что она принадлежит мужчине. Хватка на веере казалась будто бы расслабленной, но со своего места княжна видела четкие очертания суставов. В руке явно ощущалась сила.
Пожалуй, только такая рука и могла держать этот удивительный черный веер.
Когда Чэн Юй насмотрелась и приготовилась наконец перейти к делу, собираясь поднять взгляд на лицо господина в белом, который свел Хуа Фэйу с ума, возможность была упущена. Цветочек развернулась и молнией оказалась перед молодым господином, закрыв его почти полностью, а тот отступил на два шага, окончательно пропав из поля зрения Чэн Юй.
Она только услышала, как от дверей донесся голос мужчины:
– Оказывается, у госпожи Фэйу гость… – Тон его был прохладен.
Княжне показалось, что она уже где-то слышала этот голос.
Хотя Чэн Юй проявила себя не с лучшей стороны, Хуа Фэйу с большой самоотдачей действовала в полном соответствии с задумкой. Глаза «госпожи Фэйу» наполнились слезами:
– Эта ничтожная тоже не понимает, почему молодой господин Юй так внезапно…
– Как будет время, – с оттенком небрежности перебил ее мужчина, – я еще раз приду послушать ваше исполнение «Песни разлученных журавлей»…[37]
Любопытство Чэн Юй было так велико, что она тихонько сделала шаг к двери, потом еще один и приподнялась на цыпочки, пытаясь разглядеть, как выглядит этот мужчина.
В этот момент он как раз протянул руку, чтобы закрыть дверь, – только мелькнуло красивое лицо, тут же исчезнув за дверной створкой. Чэн Юй успела уловить лишь форму глаз – то были узкие и вытянутые глаза феникса. Вернее, она рассмотрела только один глаз со слегка приподнятым внешним уголком. «Исключительная красота, затаенное величие», – подумалось ей. Будто божественный свет замкнут в глубине этих глаз.
На миг девушке показалось, что мужчина тоже посмотрел на нее, а затем уголки его глаз чуть-чуть, едва заметно изогнулись, однако она поняла, что это была улыбка.
Чэн Юй невольно сделала еще один шаг вперед. В тот же момент дверь полностью закрылась, и лицо молодого человека исчезло из виду. Прежде чем княжна успела опомниться, за стеной послышались удаляющиеся шаги.
На комнату опустилась тишина.
Чэн Юй немного помолчала и не очень уверенно спросила Хуа Фэйу, замершую перед столиком для циня:
– Я хорошо сыграла?
Та тоже чувствовала себя не очень уверенно. Помявшись в задумчивости, она наконец присела рядом с Чэн Юй.
– По-моему, хорошо. – И добавила: – По-моему, все отыграли очень даже хорошо. – Цветочек спросила у двух своих служанок: – Разве я только что не блестяще отыграла сцену «красавица побледнела от ужаса»?
Служанка кивнула – ну точно цыпленок, клюющий рис. Хуа Фэйу преисполнилась уверенности и решительно заявила княжне:
– Согласно книге, он должен ревновать и беспокоиться. Хотя он этого и не показал, думаю, вернувшись домой, точно будет и ревновать, и беспокоиться…
Чэн Юй перевела дух.
Единственный мужчина в комнате, владыка всех цветов Яо Хуан понял, что уже не может дальше слушать глупости Хуа Фэйу, поэтому не удержался от холодного и язвительного замечания:
– Как по мне, тот человек не просто «не показал» ревности и беспокойства, а
