Я стану твоим ангелом - Ольга Вадимовна Гусейнова

– эта хитиновая тварь за мгновение высосала из меня часть энергии. Секунда-вторая на осознание – и на меня устремился внимательный и удивленный взгляд жутких фасеточных глаз «многоножки». Он даже обернулся посмотреть, ведь «поделиться» энергией способна только женская особь и не самая слабая.

Невольно ускорилась, чтобы убраться отсюда как можно дальше, с содроганием осознав, что Бельдилаж был прав: если бы на аукционе меня выкупил жамту, долго бы не протянула. Если не сам «муж», то «плод» от него меня бы иссушил. Слишком низкий энергоресурс. И не потому, что я тогда проходила дополнительное обучение, а в принципе. Эта встреча подтвердила убийственный прогноз ледяного ларса.

Я непростительно отвлеклась, переживая очередную страшную встречу. Преступно в нынешней ситуации! В результате, вывернув из-за угла, чтобы перебраться на следующую платформу для проверки пропускного пункта, столкнулась с чем-то большим и словно каменным.

Раздалось гневное восклицание на незнакомом языке, но голос этот я слышала и ужаснулась до вздыбившихся волосков на коже. Вырвавшись из захвата, подняв голову, я затравленно уставилась на трех траков – убийц, за которыми не более четырех часов назад наблюдала из темного угла. А их раненный подельник, видимо, где-то залечивает пострадавший бок.

– Простите за невнимательность, – просипела я на всеобщем, обходя зеленых пупырчатых мордоворотов, которые злобно таращились на меня.

– Извинился и все? Думаешь, этого хватит? – прошипел один из них тоже на всеобщем.

– Приношу свои самые глубочайшие извинения, господа, простите, – сипела я дальше, радуясь, что меня хотя бы за мужскую особь приняли.

Второй трак, переваливаясь с пятки на носок, волнообразной походкой направился ко мне с явно недружелюбными намерениями, отчего меня затошнило со страха. В лучшем случае набьет морду, сочтя наглецом, о худшем в этой кошмарной вселенной думать не стоит, иначе жить совсем перехочется.

Прекрасно помня, чем у них могут заканчиваться разговоры, я сорвалась с места. Петляя как заяц, старательно меняла платформы и уровни, уходя от возможной погони. Сердце выскакивало из груди от быстрого бега с сумкой на плече и отчаянного страха. Как мне покинуть станцию? Как? Ведь дольше оставаться здесь нельзя! Система безопасности хостела среагировала, а кто гарантирует, что где-то не среагировали другие, просто незаметно для меня? Местные криминальные личности, если зададутся целью, меня в два счета отыщут. Одна надежда: не сочтут достойной наказания за такую мелочь. Но раз они толкутся на станции, значит, здесь их рабочее место. И мы не раз еще столкнемся.

В полной безнадеге я остановилась у лестницы, чтобы отдышаться. Прикрыв глаза, глубоко и медленно дышала, восстанавливая силы, а хотелось кричать от бессилия и отчаяния. Наконец переведя дух, бросила взгляд вниз, где у ближайшего стыковочного шлюза медленно опустился узкий пандус, готовясь выпустить пассажиров или экипаж небольшого межзвездника эконом-класса. Зона для премиум-судов очень важных персон, ВИПов, по земному, и военных кораблей находится в другой стороне космопорта, на пятом уровне, куда доступ разрешен исключительно по спецпропускам.

Сняв очки, я вытерла ладонью слезы, а то перед глазами из-за них все расплывалось. По-простецки вытерев еще и мокрый нос рукавом куртки, вновь глянула на платформу. В этот момент с опустившегося на нее пандуса сошли трое рослых эмаргов. Я невольно нахмурилась, отметив, что они в привычных землянам плотных куртках и брюках, а не в традиционных дерасах, цвет которых означает принадлежность к роду или социальный статус. На ногах необычная, но удобная обувь.

Можно сказать, прибывшие эмарги одеты по-походному, почти по-военному, вероятно, наемники. Суровые, неприятные лица с острыми, птичьими чертами и особенно выдающимися носами. Сероватая кожа, головное оперение. Внимательные, цепкие глаза тут же зашарили по сторонам. У одного эмарга заметно топорщилось на макушке несколько перышек, придавая ему немного забавный вид, хотя вряд ли к типу с такой хищной физиономией подойдет подобное определение.

Но этот торчащий хохолок запустил цепочку воспоминаний о пребывании в резиденции Маду: страшные незнакомые лица-рожи… странные одежды… непонятная речь… боль… адреналин… И вместе с зашумевшей в голове паникой в памяти возник смутный образ не проронившего ни слова эмарга с черными равнодушными глазами, сильно выступающим орлиным носом и тремя перьями на макушке, трепетавшими от движения воздуха в подземной лаборатории… Это же телохранитель господина Маду, который два раза сопровождал его в «холодильник», где возвращали к жизни Снегурочку. К тому моменту я провела там несколько недель, утопая в боли, поэтому вспомнила его с огромным трудом. И лишь по одной детали – трем забавным перышкам.

Наши с «незабавным» типом взгляды встретились. Я уловила всю палитру эмоций, отразившихся в его черных, смутно знакомых глазах. Как равнодушный взгляд менялся на цепкий, изучающий, еще недоверчивый, а уже через миг он вспыхнул узнаванием, торжеством узревшего добычу хищника и азартом охоты.

Я сняла очки всего на минутку, вытереть слезы, но эта минутка слабости оказалась роковой.

Ощерив в зловещей ухмылке острые мелкие зубы, эмарг бросил спутникам всего два слова, но их хватило, чтобы уже три пары глаз устремились на меня. В следующий миг мы сорвалась с места: я – прочь по переходу, они – вверх по лестнице, за мной.

Если человек тонет, его действия по спасению себя любимого носят инстинктивный характер. Вот и я, подобно утопающему, инстинктивно бежала, не чуя ног, не думая, потому что на такой скорости больше работают мышцы, а не мозги.

Вначале мне помогло оторваться от преследователей знание космопорта. В отличие от них, только прилетевших, я здесь пятый день. Однако дальше я начала стремительно терять фору. К тому же второй забег за короткий промежуток времени давался куда тяжелее, чем первый, от траков. Устала. Ну не марафонец я, а спринтер и не только по части горизонта планирования, но и физических нагрузок.

Потеряв счет времени, я металась по уровням и платформам, но каждый раз, когда думала, что оторвалась, жестоко ошибалась. В один из таких моментов, когда, судорожно обежав глазами вокруг, не увидела погоню, едва не потеряла сознание. Рвано вдохнула, выдохнула, ощущая как вдоль позвоночника ползет противный холодный пот. Несмотря на беготню и панику, мне не было жарко, наоборот, внутри рос комок льда и опять давала о себе знать трусливая Снегурочка.

Ныла каждая моя клеточка, измученная гонкой и страхом, дрожали и руки, и ноги, в боку кололо, поэтому на небольшой площадке между двумя пролетами межуровневой лестницы я привалилась плечом к стальной колонне-опоре. Измотанная до предела, подняла голову и уставилась на купол станции – огромный монитор, который в режиме реального времени транслировал все, что происходило с той стороны. Там загадочно и призывно мерцали звезды, светились