Дарья Кузнецова - Слово Императора (СИ)

Ознакомительный фрагмент

Почему-то от этой просьбы парень затрясся ещё интенсивней, но спорить не стал, а девица — попыталась молча вывернуться из захвата. Он по стеночке добрёл до двери, постучал и, дождавшись раздражённого рыка, распахнул перед нами створку.

— Прошу меня простить, Ваше Величество, — игнорируя ошалелые взгляды присутствующих, проговорила я. — Но здесь некая особа желала вашего внимания, — я подтолкнула двуликую вперёд, заодно выпуская из захвата. Толкнула аккуратно, но ноги её, кажется, не держали; иначе из-за чего бы ей падать на колени лицом в ковёр?

— Что это? — первым опомнился Император, хотя по-прежнему выглядел растерянным.

— Понятия не имею, — честно ответила я, разведя руками. — Я вышла, а она на пороге кинулась на меня с когтями. Кажется, она считает себя вашей оскорблённой невестой.

— Она сделала что? — нехорошо сощурившись, Руамар перевёл взгляд на секретаря. Остальные присутствующие ощутимо спали с лиц, а бедный парнишка вообще пошёл зелёными пятнами и поспешно рухнул на колени.

— Простите, Ваше Величество, я не ожидал, я просто не успел!

— Встать, — процедил Император, буравя взглядом девицу в красном. Та ещё сильнее сжалась, жалобно что-то бормоча себе под нос. — Если мне придётся нагнуться, будет хуже, — почти спокойно проговорил мужчина, но было в этом спокойствии что-то такое… Честное слово, лучше бы рычал!

Кажется, последнее моё умозаключение было справедливым; иначе с чего бы присутствующие мужчины инстинктивно подались назад? Причём даже коленопреклонённый секретарь шарахнулся!

А та, кого мне представили как Инсару Ордар-вер, поднялась на дрожащих ногах, обхватив себя руками и втянув голову в плечи, боясь оторвать взгляд от пола. Дождавшись окончания этого движения, Руамар сгрёб её ладонью за горло и, чуть приподняв испуганно цепляющуюся за его руку женщину, веско проговорил ей в лицо.

— Нападение на членов Императорской семьи карается смертью. Непротивление нападению на членов Императорской семьи карается смертью.

— Владыка, простите! Я не хотела… я не знала… я была… — заскулила она, а я озадаченно хмыкнула себе под нос. Однако, суровые у них порядки! Попыталась выдрать волосы сопернице — пожалуй на плаху. Зато теперь хотя бы понятно, из-за чего секретаря так трясло; бедолага же не успел вмешаться. Непонятно только, чем эта дура вообще думала, что при таких законах попыталась в меня вцепиться? Да ещё в императорской приёмной, при свидетелях!

— Не знала, на кого набросилась? — язвительно процедил Император, выпустив когти в явном намерении вспороть ей горло прямо здесь.

Лезть под руку было глупо. Честно говоря, мне её даже жалко не было; сама дура. Даже какая-то… совсем дура! При таких умственных способностях она до таких лет дожить не могла. Почему-то именно последняя мысль заставила меня принять окончательное решение.

— Ваше Величество, — подала я голос. Оборотень перевёл на меня тяжёлый злой взгляд, всем видом выражая недовольство моим вмешательством. — Может быть, не стоит пачкать ковёр и руки? — осторожно предложила, понимая, что банальная реплика «не трогайте её» будет воспринята в штыки. Мужчины очень не любят, когда им активно мешают совершать глупости. — И, может быть, стоит прибегнуть к услугам соответствующего специалиста и соответствующей случаю процедуре?

Пару мгновений Руамар продолжал сверлить меня взглядом, после чего медленно кивнул и перевёл взгляд на Анвар-вера.

С этим типом мы, кстати, заочно были знакомы. Он был великолепным стратегом и вообще достойным уважения профессионалом, и тем неожиданней для меня стала некоторая его закостенелость и обрывочность знаний в рамках лежащих за пределами его компетенции вопросов. Кроме этого, он явно относился к тому типу разумных существ, для кого в жизни существовало два мнения, своё и неправильное. Все остальные выслушивались с огромным недоверием и воспринимались в штыки, а все неинтересные индивиду лично отрасли знаний записывались в ненужные и бесполезные.

В общем-то, эта непримиримость легко читалась в его внешности: насупленные брови, острый упрямый подбородок, резкие черты лица. Глаза у него были совсем человеческие, серые, а волосы — тёмные и коротко остриженные. Высокий, плечистый, с глубоким резким голосом, в котором чувствовалась привычка приказывать, Анвар-вер производил давящее впечатление. Впрочем, рядом со своим Императором он заметно проигрывал в этом вопросе.

— Анамар, убери это в камеру. Вур, — ещё не поднявшийся с пола секретарь при звуке своего имени дёрнулся всем телом. — Иди на своё место, хватит вытирать пыль. Если кто-то появится — меня нет. Тармур, у тебя вопросов больше нет?

— Нет, Ваше Величество, — глубоко поклонился инженер.

— Тогда все свободны. А вы, Ваше Величество, задержитесь, — пристальный взгляд звериных глаз опять вцепился в меня, а я даже не думала спорить. С этим типом вообще стоило тщательно подбирать слова и выстраивать линию поведения, оценивая все риски. Будь я помоложе и обладай меньшим опытом общения со всяческими тяжёлыми личностями, и наладить с ним контакт было бы затруднительно.

Дождавшись, пока все выйдут, всё ещё подрагивающий и очень бледный секретарь аккуратно закрыл дверь с той стороны.

— Зачем ты меня остановила? — в два шага преодолев разделявшее расстояние, оборотень мрачно навис надо мной. Весьма странное ощущение, когда привыкла смотреть на всех окружающих сверху вниз.

— Честно говоря, её поступок вызывает массу подозрений. Это довольно странно, нападать на меня посреди императорской приёмной при свидетелях, — честно поделилась я собственными сомнениями. — Не может же она быть настолько глупой! Что-то не так? — уточнила я, потому что мужчина смотрел на меня с лёгким прищуром и непонятной усмешкой на губах.

— Наоборот, — он едва заметно качнул головой. — Мурмар — полный обрубок, а я, оказывается, от этого здорово выиграл.

— Ваше Величество? — я в недоумении вопросительно вскинула брови.

— Ты права, — пояснил он. — Это действительно очень похоже на подставу. Инсара — дура, но она дочь весьма влиятельного рода, который меня поддерживает. Если бы ты не вмешалась, я бы убил её на месте, не разбираясь; на нынешнем жизненном этапе мне чудовищно трудно логически мыслить, — проворчал мужчина. — Я был бы в своём праве, но осадок бы непременно остался: Изур не простил бы мне дочь.

— Кхм, Ваше Величество, что вы делаете? — не слишком умно уточнила я, потому что фразу он заканчивал уже мне в волосы, обеими руками приобнимая за талию.