Хозяйка сладкой тюрьмы (СИ) - Селена Гелата

в магазинчик сладостей, Харон, что сегодня будете брать? — поклонилась я паромщику. Услышав это, он рассмеялся во весь голос да так, что все задребезжало.

— Прекрати-прекрати, душенька, тогда и я должен поклониться тебе, — я сделала каменное лицо, а он погладил меня по голове своей большой ладонью, с мозолями от шеста, — Я не собираю ничего говорить, но дело твоё. И спасибо тебе, я смог решить свою проблему.

— Да? — подняла я на него дрожащие глаза, — И в чём она была?

— Ох, понимаешь, душа, когда столько лет работаешь с мёртвыми, то уже и забываешь, как выглядят живые, — я киваю, прекрасно понимая это чувство, — в момент отчаяния я увидел дверь и вошёл сюда. И тут стоишь ты, такая сияющая и радостная. Ты, как сахарное облако, как ангел, — я улыбнулась натянуто, но Харон продолжил, — помогла мне понять, что не только я не знаю, что делать с мёртвыми, но и каково им. Они умирают, и лишь монетка у них остается мне на переправу. Ни счастья, ни радости. А попробовав твои конфеты, я возродился и решил, что хоть что-то я могу сделать им, отправляя в последний путь, из которого нет пути назад.

— Ты даришь им конфеты? — охнула я, это что-то из ряда вон происходящее. Кто бы мог подумать, что лишь приход в мой магазинчик, настолько изменит мифического мужчину, про которого говорили всякое, что и сложно поверить в этот бред. Я представляю себе любой диалог так, например, с Изольдой, с которой теперь обмениваемся письмами:

«— Изольда, ты не представляешь, кто приходил в мой магазин?

— Кто? Оборотни? Так гони их взашей.

— Нет же. Харон. Представляешь?

— У тебя всё в порядке, Летта? Харон в твоём магазине? И что понадобилось перевозчику душ в нём?

— Он теперь дарит конфетки душам!» — представила и покраснела. Боги всех миров и мифов, я не специально.

— Да, иногда стал дарить, — кивает серьезно он, а я выкидываю все дурацкие мысли, потому что понимаю, что для него это действительно важно, — Я ненавидел свою работу. Настолько, насколько возможно. Ненавидел до глубины души. Я — заложник этой ахероновой лодки, но теперь хочу быть хотя бы свободен духом. Спасибо тебе, Розалетта.

Впервые он назвал меня полным именем, и я вздрогнула.

— Это наша последняя встреча? — говорю я тихо, чувствуя разливающуюся пустоту внутри.

— Да, душа, больше я не смогу прийти, как видишь, — я понимала это, но мне все равно становилось грустно, но ты можешь мне писать и отправлять свои сладости.

— Конечно, — улыбаюсь я грустно, но меня аккуратно берут за щечки и растягивают мои губы в улыбке.

— Не грусти, конфетка, я даже достану для тебя ветвь, чтобы, когда и ты стала свободной, то смогла забежать ко мне и прокатиться на моей лодке, — пошутил он, а я засмеялась.

— Хорошо, Харон, спасибо тебе, я была очень рада познакомиться с тобой, — я выбежала из-за стойки и крепко обняла мускулистое тело, почувствовав осторожные поглаживания по моей спине.

— Это я рад, — шепотом говорит он.

Когда он ушёл, я молча смотрела на закрывающуюся дверь, вертя в руках монетку с горгоной. Напоследок Харон вручил мне целый мешок монет, а сам всё сетовал, что не может забрать моё леденцовое дерево, а ведь оно бы так хорошо смотрелось на его лодке.

— И как тебе ощущения от собирателя душ? — спрашивает тихо Деус за моей спиной. Его новая привычка начинает раздражать, но я тихо вздыхаю, продолжая чувствовать грусть от встречи с Хароном.

— Я понимаю его и рада, что мы встретились, — говорила я шепотом, разворачиваясь к Деусу.

— И не боишься? — удовлетворенно хмыкает и спрашивает он.

— Почему я должна бояться паромщика, если я уже знакома с тобой? — говорю я насмешливо, а Деус вскидывает руки и смеётся.

— И то верно, моя сладкая, как думаешь, кто придёт к тебе завтра? — задорно продолжает сыпать вопросами он, — Может суккуб?

— Суккуб? Зачем нам суккуб, если есть ты? — продолжаю пикировку я, а потом серьезно отвечаю, — Какая разница — кто, главное, что я помогу и следующему существу, такова моя роль.

— Добрая душа и смелая у Розы, я буду следить за твоими клиентами, — смеется уже осторожнее Деус, а я фыркаю.

— Боишься, что меня украдут? Так ты знаешь, что такого не будет, — говорю я тихо, а он таким же тоном вторит.

— Всё может быть, Розалетта. Всё может быть…

Что же будет завтра? Одним лишь Богам, Высшим, судьбе и другим высшим сущностям ведомо. А я всего лишь хозяйка магазинчик сладостей…

Глава 11. Зов крови

Вот, стоишь никого не трогаешь, ставишь на верхнюю полку шоколадные бомбочки, которые при рассасывании взрываются во рту, а в дверь с оглушающим грохотом колокольчиков врывается тело. В прямом смысле, тело. И падает на пол.

Уже был поздний вечер, и посетителей не было. И я сначала испугалась, но тут же сбежала с лесенки, путаясь в ногах. Замерев у одной из полок, я выглянула из-за неё и зорко оглядела тело.

В последнее время слишком много подарков на один маленький магазинчик, а я усвоила урок еще с тортом, когда чёртова книга оказалась в моих руках. Хотя она и принесла много новых рецептов в мою жизнь, но стоит быть осторожнее в этот раз.

Что же мы имеем?

Мужчина лежал без сознания, лицом в пол. Черные длинные волосы рассыпались по плечам и окружали его голову. Длинный бордовый плащ выглядел дорого, а отделка из чёрного бархата добавляла помпезности. «Посетитель» был не из простых, и я бы и дальше так стояла, но заметила, как из-под живота и груди начинает вытекать жидкость.

Сначала я подумала, что это вода или краска, но когда до меня дошло, что алая жидкость — совсем не краска, то я быстро подбежала к мужчине. Упав на колени перед ним со всего размаху, я боялась того, что он умер на моём пороге, но услышала прерывистое дыхание и выдохнула, тут же взяв себя в руки и лихорадочно начав думать, что же мне делать дальше.

Послышался взмах крыльев и негодующее карканье. Марлад был тут как тут, поняв, что что-то идёт не так.

— Почему так пахнет мертвечиной? — негодование так и неслось из клюва моего фамильяра, а когда он увидел лежащее на полу тело, то каркнул, — Это что вампир?

«Откуда он вообще знает о вампирах?» — мелькнула мысль и погасла, как только я поняла, что жизнь мужчины вне опасности, и можно спокойно его переворачивать.

Перевернув тяжелое мужское тело, которое лишь с невероятным усилием перекатилось на