Студёная любовь - Диана Билык

и припал на колено. Стражи помогли подняться, подставив крупные плечи.

Я попытался восстановить тело силой архимага, потому что после падения в голове словно взбитые сливки, но дар не отозвался, эссаха была пуста.

За Любаву я не беспокоился, не угонит она мою машину без медаль…

Рука неосознанно коснулась груди, где всегда висел магический ключ для запуска колесницы, и не нашла ничего.

Воровка! Когда она успела?

Любава будто очнулась, метнулась к ректору, но тут же передумала, спряталась в кабине колесницы. Двигатель протяжно загудел.

Рыжая прыгнула на подножку и застыла около моей невесты. Смелая пышка, надо будет ее наградить за это.

Они сцепились взглядами. Любава безмолвно просила, чтобы коротышка шла прочь, а рыжая настойчиво стояла на своем.

— Глория, уходи! Прошу! — отчаянно крикнула Белянка. Сверкающие слезы катились по ее щекам.

— Нет, — уперлась рыжая.

— Бог с тобой, — сдалась студентка и вывернула машину в плоскость полета. Откуда она знает, как управлять сложным механизмом?

Я ошарашенно открыл рот.

Девушка смотрела на ректора сквозь стекло кабины, будто предала самого близкого человека, и шептала извинения. Снова и снова.

Что Белянка задумала? Оглушенный падением, я не мог говорить. Грудь сжало, выдавливая воздух, холодя кожу.

Орин вдруг резко вдохнул и приподнялся на локтях. Живой. Раскорячился, как паучище, но живой. Нога сломана в колене, но это он сам виноват — нужно учиться падать. Такому еще в школе учат.

Воздух скользнул по льду, отталкивая меня, ректора, учителей, стражей и зевак к стене здания, лыжи поднялись вверх, развернулись плашмя, кони восторженно заржали. Колесница с хлопком магической мощи исчезла в пелене портала, вместе с невестой и ее крикливой подругой.

Вот тебе и ледышка! Вот тебе и попаданка. Смоталась.

И подписала себе смертный приговор.

— Если вам нравится история, не забудьте добавить ее в библиотеку. Чтобы не пропускать интересности, отслеживайте мою страничку! Очень жду ваши впечатления и эмоции! Обнимаю, люблю, Ваша Ди

Глава 8

Синар

Пришлось возвращаться домой пешком. Без колесницы, выстраданной бессонными ночами.

Но ничего, я верну ее.

И колесницу. И мою непутевую невесту. Как выкручусь и вымолю у совета прощение для Белянки, пока не знаю, но придумаю что-то.

Зацепила она меня. Желание узнать, что кроется за ее дерзостью и такой мощью, было нестерпимым.

Приятный вкус поцелуя, напоминающий ванильное мороженое, все еще оставался на губах и языке, хотя и смешивался с привкусом крови.

А то, что девушка холодная — это исправимо, особенно в моих покоях и под покрывалом из шерсти венши. Да в моих объятиях… Еще ни одна не замерзла.

Портал, слишком долго пережевывая без защитного амулета и специальной капсулы машины, что смягчает перелеты, выплюнул мою тушу в трех милях от замка, в колючие кусты шиповника, что изгородью росли на краю королевской земли.

Надо же, впервые координатами промахнулся, и стражи мои где-то затерялись. Хотя какая там точность, я еле ноги волочил после удавки невесты, вряд ли вообще соображал, куда лечу, ступая в портал.

Чтобы прийти в себя и восстановиться, побыстрее унесся из академии. Там решалась судьба моей Беляночки. Там королевская власть ничего не стоит, все очевидно — она при всех чуть не свернула мне шею, напала на возницу, которому теперь месяц лечиться, не меньше, ведь наши целители могут не все. Любава применила магию, нарушив правила бала, да и еще слегка перестаралась. Пришлось скоро возвращаться домой, чтобы поднять вопрос о помиловании девушки на государственном уровне.

Законы нерушимы, она угрожала и пыталась убить ин-тэ, это карается смертью всегда, но можно ведь и новые поправки вписать в документ… Я ведь без претензий, жив-здоров и даже очень заинтересован теперь в ее милом личике. Совсем не хотелось публичного суда и расправы над глупышкой.

Я сохраню иномирке жизнь, даже если придется переписать книгу законов Криты. Только бы отец согласился помочь после моего поведения. Ледяная тьма! Он ведь сам меня в это впутал. Что будет, если они казнят Любаву? Я не обручился с ней официально, но что-то магическое сплело нас. Это очевидно.

Истинных пар у нас, как у иманцев, нет, но и невеста не кританка. Мало ли, что с ней не так. А с ней все не так! Она из другого мира и не может быть обычной.

Когда все в академии поняли, что студентка рванула в неизвестном направлении без магической печати о нашем сотрудничестве, стало совсем не до шуток. Исполнение ее обязательств по учебному обету никто не отменял. Это могло отсрочить казнь, дать студентке шанс, но она сбежала.

Крушение, а не Любовь! И почему именно эта девчонка мне попалась? Почему именно на меня Белянка так разозлилась? Она была потрясающая в миг ярости — будто Снежная Королева из старой сказки, что мне в детстве читала бабушка. Я всегда восхищался этим персонажем: холодная, неприступная и великая. В ней пряталась невиданная сила, что самый могущественный маг Энтара мог бы позавидовать. А еще мне нравились снежные големы из книги, и нескольких лошадей я спроектировал, оглядываясь именно на эту историю. Вдохнуть жизнь в металл невозможно, но заставить его двигаться с каплей магии — очень даже.

Меня беспокоило, откуда Люба знала, как запускать колесницу? Это непросто, Орин полгода тренировался, а девица с первого раза смогла. Куда полетела через портал? Обычно перемещения возможны при четкой координации, либо если у мага есть дар перемещений и цепкая фантазия. Нужно до мелочей представлять, куда ты отправляешься. Подозреваю, что в Любаве скрыто то, чего мы не понимаем на Энтаре. Создатели порталов и телепортов учатся много лет и не все способны после выпуска правильно это делать. Иногда забрасывают путешественников в такие дали, что легко заблудиться в эфире.

Может, потому папин осколок и выбрал именно ее, особенную? Сильную, властную и неприступную… Настоящую будущую королеву Криты.

Было не по сезону жарко. Я дернул пуговицу, что давила на горло, и расстегнул планку мундира до самого низа. Распахнул полы. Стало свободнее, получилось вдохнуть. Какое-то время я валялся на земле, но боясь простыть и приморозить задницу, никс все-таки — ночью Новогодье перевалит на новый круг, поднялся на ноги.

Да что ж меня жжет так изнутри? В груди невидимые угли ворочались, и кожа покрылась испариной. Перед глазами все плыло, будто в знойном мареве.

Я присмотрелся к красным точкам, что покачивались на кустах, и ошарашенно отстранился.

Плоды шиповника были спелыми! Налитые алым цветом, как кровью, будто вот-вот полопаются и забрызгают одежду. Да и