Зимний Бал, или Еще один шанс для попаданки - Оксана Гринберга

они не остались – побыстрее скинули коньки, затем уселись в сани и отбыли раньше, чем рядом с катком со стороны рынка стали раздаваться свистки жандармов, а над заснеженной гладью реки принялись вспыхивать синие всполохи магических порталов.

В небо кровавым предупреждением всем Отступникам взмыла печать Иеронима.

Судя по серьезности происходящего, ловили самых закоренелых из них, в ком магия давно уже проявилась самым страшным и опасным для окружающих образом.

Именно об этом Каролина размышляла всю дорогу до особняка Вельских.

Погруженная в собственные думы, Каролина и не заметила, как запряженные в четверку крытые сани миновали Золотой Мост, затем свернули на тихую улицу и уже вскоре въехали на территорию особняка Вельских.

Тотчас же, скрипнув, за ними закрылись массивные железные ворота, словно отгородили от остального мира.

– Добро пожаловать в Царство Уныния! – не удержался от язвительного замечания Алекс, и Каролина кивнула с самым угрюмым видом.

Не только засыпанный снегом сад и спящий под ним пруд, но и трехэтажный дом давно уже казался ей мрачной могилой – но не для себя, а для младшей сестры.

Семнадцатилетняя Ильен Вельская для всех на Акульем Острове была тяжело больна. Настолько, что ей не помогали ни врачи, ни приглашенные из-за границы маги – слухи распускала мама и делала это на самом высшем уровне.

Но уже скоро – как только потеплеет и весна заявит свои права – ее якобы собирались отправить на целебные источники.

На самом деле младшую дочь Вельских думали спрятать в далеком северном княжестве. Закрыть в обветшалом доме, родовом гнезде Вельских, приставив к Ильен сильнейших магов, которым будут платить за молчание до… самого конца.

Потому что люди, испорченные подобным магическим даром, долго не жили. По крайней мере, об этом шептались в Ровейне, но как все было на самом деле, достоверно никто не знал. Если только инквизиция и королевская власть, которые не спешили делиться тем, что происходило с пойманными Отступниками.

Те просто исчезали без следа.

Иногда Каролина поражалась выдержке своей сестры. Несмотря на свалившуюся на нее беду, Ильен крепилась, ее маленькая сестричка! Старалась улыбаться и вести себя так, словно ничего не произошло и весной она всего лишь уезжает на воды, а не навсегда.

Почувствовав, как к глазам приливают слезы, Каролина помотала головой.

Слезы в этом доме были под строжайшим запретом, потому что Вельские никогда не плачут. Они не падают духом и не прогибаются под ударами судьбы – именно это с детства вбивала им в головы мама.

Вскоре сани остановились возле крыльца, и Каролина вошла в дом следом за братом. Отдала подбитое мехом пальто, шапку и меховую накидку преданному дворецкому, выдавив из себя улыбку.

Слуги в доме тоже остались только самые верные, и Вельские отлично платили им за молчание.

Тотчас же на ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, показалась мама. Судя по всему, дожидалась их возвращения, и Каролина отстраненно подумала, что княгиня Джастина Вельская, несмотря на свои сорок два и рождение троих детей, все еще была на загляденье хороша.

Тоненькая, словно тростинка, которую вот-вот сдует ветер, она крепкой рукой держала начавшую было разваливаться семью. Не позволяла ей рассыпаться в пух и прах под ударами судьбы.

И этих ударов за последнее время набралось предостаточно.

– Мама! – кинулась к ней Каролина, внезапно почувствовав приступ благодарности, хотя прекрасно знала, что на проявления любви со стороны матери она может и не рассчитывать.

Впрочем, и на объятия тоже – княгиня Джастина Вельская не терпела подобных нежностей.

– Как все прошло? – отстранившись, ровным голосом спросила она.

– Хорошо, – ответил за Каролину Алекс. – Я нашел ту, которая будет давать моей сестре уроки катания на коньках. Это девушка из Сели, и она уже завтра придет в наш дом.

– Алекс, о чем ты говоришь?! – растерялась мама. – Ты же прекрасно знаешь, что после того, как Ильен заболела…

«Нет, мама, Ильен совершенно здорова! У нее всего лишь неправильно проявился магический дар. Тот самый, который передался ей через тебя от покойной бабушки из рода Сеймур, потому что Вельские никогда не были магами!» – вот что хотела воскликнуть Каролина, но, опять же, промолчала.

Взаимными упреками ничего было не изменить, она прекрасно это понимала.

– Каролине это нужно, – спокойно произнес брат. – Она отвратительно катается.

– Ну спасибо тебе, Алекс! – нахмурилась Каролина, хотя брат был во всем прав.

К тому же Алекс кинул на нее быстрый взгляд – просил о поддержке, – и она кивнула.

– Да, мама, я нуждаюсь в этих уроках, потому что все время падаю, стоит мне ступить на лед. И как мне выйти замуж, – Каролина решила надавить на мамино больное место, – если я постоянно лежу на спине, причем с задранной юбкой? Это, конечно, может кого-то привлечь, но вряд ли после такого меня засыплют брачными предложениями.

Мама еще немного поупрямилась, затем сдалась. Встрепенулась только тогда, когда услышала, что за урок Алекс пообещал десять фартингов.

– Но это слишком дорого! Алекс, дорогой мой, за такие деньги прачки полмесяца стирают наше белье. Эта девица должна как минимум учить всех моих детей, а не только Каролину!

– Мама, я согласна! – раздался звонкий голосок.

Оказалось, Ильен – тоненькая, худенькая и светловолосая, вся в маму – тихонько спустилась со второго этажа. Стояла неподалеку от них и, похоже, слышала весь разговор.

– Нет же, детка, это невозможно! – мягко произнесла Джастина Вельская. – Ты же понимаешь, что мы должны сохранять полнейшую конспирацию! Никто не должен узнать о твоей настоящей болезни!

– Но никто и не узнает! – горячо выдохнула Ильен. – Мы не станем приглашать ее в дом, а я не собираюсь снимать на улице пальто или перчатки.

– Не станем, – согласилась Каролина, тогда как на лице Алекса промелькнуло сожаление.

Судя по всему, брат не отказался бы пригласить ту девицу в дом, ведь именно для этого все и затевалось. Но теперь оказалось слишком поздно что-либо менять, потому что Ильен ухватилась за эту идею, а Каролина решила поддержать младшую сестру.

– Уверена, это совершенно безопасно! – произнесла она. – Никто и ни о чем не узнает.

– Да, мама, не узнает и не разглядит! Но если хочешь, мы можем забинтовать мне руки, чтобы уж наверняка! – горячо затвердила Ильен.

– А вдруг она что-нибудь почувствует? – не сдавалась княжна Вельская. – Если по Сели пойдут