Сказка рядом - Рокова Яна

Офицер стражи и впрямь посчитал, что в сказке девушки нет ничего такого, к чему можно было бы придраться, и заметно расслабился.

Вокруг сцены уже толпился народ. Свободных мест ни за столами, ни у стойки бара не было. Проходившие мимо трактира, слыша бурное веселье, заглядывали полюбопытствовать и тоже оставались. Вышибале у дверей уже приходилось объяснять, что заведение переполнено. Хозяин был в восторге - девчонка, на которую он поначалу бросил скептический взгляд, посчитав глупой амбициозной выскочкой, помогла сделать ему недельную выручку!

За спинами зрителей стало плохо видно сцену. Азель встал, намереваясь подобраться поближе.

- Азель, не стоит, - громко сказал Янар, чтобы тот его услышал в этом шуме. - Ты же не хотел светиться.

Парень покраснел и смутился - догадались, блин! Он не стал лезть в первые ряды. Но вот так просто уйти...

Вероника была уже возле подруги. Ее братья легко растолкали народ могучими плечами и пристроились рядом, расплывшись в улыбке. По правде говоря, грубоватые лица симпатичных, по меркам орков, парней больше украсил бы зверский оскал, а так - казалось, было какое-то несоответствие. Азель подозревал, что остаток вечера девчонки проведут с ними.

«Интересно, как Вероникин дружок это переживет - вон, как «волком смотрит», - хмыкнул асур про себя. На счастье, Аньку и эльфа вместе он больше не видел. Обида все еще не прошла, но просто так отказаться от этой девчонки он тоже не мог. Неимоверным усилием воли загнав планы о мести куда-то в глубину подсознания, сейчас он просто наслаждался тем, что может быть рядом.

Анька меж тем продолжала...

«Голос

Я давно уж тут стою,

У крылечка на краю,

Жду, покамест ты закончишь

Совещанию свою!..

Федот

Угости честной народ

От заморских-то щедрот!

Чай, они таковской пищи

Отродясь не брали в рот.

Предложи им наяву

Самаркандскую халву,

И турецкую фисташку,

И персидскую айву!

Ставь на скатерть все подряд -

Шоколад и мармелад,

И голландскую грудинку,

И чухонский сервелат!

Не забудь швейцарский сыр,

Тот, который весь из дыр!

Закати нам пир на славу,

Каковых не видел мир!

Ну а коль попросит кто

Бражки граммов эдак сто -

Так и быть!.. Сегодня можно!..

Слава Богу, есть за что!..

Был и я на том пиру, ел зернистую икру. Пров ел плов, Филат ел салат.

Устин ел галантин. А Федот-стрелец ел соленый огурец. А как съел он огурец,

тут и сказке конец! А что сказка дурна - то рассказчика вина. Изловить бы

дурака да отвесить тумака, ан нельзя никак - ведь рассказчик-то дурак! А у

нас спокон веков нет суда на дураков!..»

В заключении Анька шутливо раскланялась под бурные аплодисменты. Некоторые, впечатлившись, приветствовали юное дарование стоя. Долго еще обсуждалась эта сказка, прочитанная человеческой девчонкой, вспоминались смешные моменты, которые тут же принимались цитировать к месту и не к месту, растащив на крылатые фразы. (Вероника потом жаловалась вечером, что у нее от смеха болят мышцы живота)

Аньку буквально сняли со сцены Вероникины братцы, приняв на руки и нахально приобняв ее под благовидным предлогом радушного знакомства. Азель зло фыркнул с досады, и рубиновые радужки его глаз потемнели. Ему не хотелось уходить. Слишком много слышалось предложений для продолжения вечера. Даже приосанившиеся орки не пугали кандидатов, набивающихся девушкам в кавалеры.

- Пошли, пошли, - поддел красногривый брат отца, ехидно сощурившись. - Ничего с ней не случиться. На ней браслеты - видишь?

- Откуда ты... - осекся Азель, только что поняв, какую глупость сморозил. Уже в который раз за вечер его легко вгоняли в краску. Какая-то нездоровая тенденция. Противно чувствовать себя объектом насмешек, между прочим.

А Эсар, меж тем, о чем-то договаривался с довольным хозяином, выудив откуда-то прямо из воздуха шикарный букет редких цветов. В жадно протянутую ладонь перекочевала золотая монетка, и хозяин активно закивал, довольно улыбаясь. Неслыханно! За услуги посыльного - целый золотой!

Азалекс переживал из-за орков, но оказалось, что родственники Вероники, к их большому сожалению (и радости не узнанного никем из знакомых асура), имеют в городе какие-то неотложные дела и не могут остаться. Зато тут же нарисовались четверокурсники из ММШ и плотно взяли девушек в оборот. Настроение полу-демона опять поползло вниз. Роволкон, кажется, бесился не хуже Азалекса сейчас, но старался не показывать этого так откровенно. Это было и не нужно - все эмоции читались по его растрепавшейся, как щупальца протуберанцев, ауре, не видимой никому из присутствующих, кроме демонов-асуров. Это немного примирило полукровку с действительностью. Ехидные братья отца тактично промолчали, но Азель был уверен, что они общаются ментально и, наверняка, перемыли ему уже все косточки.

«Ну и черт с ними, пусть подавятся от беззвучного смеха», - окончательно разозлился на них и на себя Азалекс. Обидно, что те, на кого он хотел бы походить, считают его мелким засранцем, постоянно вляпывающимся в неприятности, что в царстве матери, что в царстве отца, за столько лет так и не соизволившего снизойти хотя бы для нечаянной встречи. Только братья сиреневолосого красавца-аристократа Закиараза навещали его здесь иногда. Интересно, какое им до него дело? Рооодственнички, блин!

Как потом Волк рассказывал Вику и Ламу об Анькином выступлении, подруга сорвала бурные аплодисменты, переходящие в овации. Кроме того - халявная выпивка с нескольких столов, предложения познакомиться поближе, цветы от пожелавших остаться неизвестными поклонников... Хозяин лишь сказал (за серебряную монетку, зараза!), что цветы - от господ, которые сидели вон в той нише, и ушли сразу же, как закончился номер.

- А кто их принес? - насторожился Волк.

- Не знаю, - нахмурился трактирщик, что-то припоминая. - Вроде бы не просили сбегать в цветочную лавку. Может, маги?

- Да, наверное, - согласился Волк, пытаясь припомнить, кто из посетителей занимал нишу. Ведь сначала было немного народу и он, болтая с Анькой от нечего делать, рассеянно скользил взглядом по полупустому помещению, правда, чаще задерживаясь на Веронике. Наверное, применили Отводящие чары, он и не среагировал. Стыдно...

Букет оказался роскошным. Записок непристойного содержания, да и вообще каких-либо к букету не прилагалось, поэтому Анька с чистой совестью забрала его с собой. И всю обратную дорогу украдкой (как она поначалу надеялась), совала в него свой нос, наслаждаясь нежным, дурманящим ароматом редких в этих местах представителей флоры, пока Вероника с Волком, устав фыркать, давясь от смеха, не заржали в голос. А к ним присоединились новоявленные ценители