Дж. Уорд - Возрожденный любовник

А затем он вошел в него сильным и жестким толчком, выпуская все инстинкты на волю, тело брало то, что было под ним... но его сердце находилось в этот момент далеко отсюда.

***

Хижина, как ее называла Хекс, была жильем довольно скромным.

Осень осматривала внутреннюю обстановку, ей на глаза попадалось не так уж и много. Кухня пуста – только шкафы и кухонный стол. Гостиная предлагала немного больше, чем просто вид на реку – из мебели два стула и стол. Еще в домике было две спальни, одна с парой матрасов, вторая с одной большой кроватью. Ванная была тесной, но чистой, с крючка свисало всего одно полотенце.

– Как я уже говорила, – донесся голос Хекс из гостиной, – ничего особенного. Также есть подвальное помещение, где ты можешь проводить дневное время, но попасть туда мы можем через гараж.

Осенью вернулась из туалета.

– Я думаю, здесь прекрасно.

– Ты спокойно можешь говорить правду.

– Я говорю серьезно. Ты очень практичная девушка. Тебе нравятся только полезные вещи, и ты не терпишь лишнего. Это место отлично тебе подходит. – Осень еще раз обвела помещение взглядом. – Водопровод почти новый. Батареи тоже. На кухне достаточно места, чтобы готовить, есть плита даже не с четырьмя, а с шестью горелками, подведен газопровод, так что об электричестве беспокоиться не придется. Крыша шиферная и, значит, достаточно прочная, полы не скрипят – я предполагаю, о них, как и обо всем остальном, хорошо позаботились. –  Она поворачивалась из одной стороны в другую. – С любой точки видны окна, так что никто никогда не застанет обитательницу врасплох, и повсюду медные замки. Замечательно.

Хекс взяла в руки куртку.

– Э-э... очень внимательно.

– Не совсем. Это очевидно для всех, кто тебя знает.

– Я... я очень рада, что ты одна из них.

– Как и я.

Осень подошла к окнам, которые выходили на воду. Луна снаружи отбрасывала яркий свет на снежный пейзаж, который осветил и грусть в ее глазах.

Ты влюблена в меня. Не надо отрицать… ты говоришь мне это во сне каждый день. И ты прекрасно знаешь, я с тобой лишь для того, чтобы вытащить Велси из Небытия. Так что в твоем понимании я очень подхожу на роль…– Мамэн?

Осень посмотрела на отражение дочери в стекле.

– Что, прости?

– Ты не хочешь рассказать мне, что произошло между тобой и Тором?

Хекс еще не сняла с себя оружие, и теперь стояла там, такая мощная, надежная, сильная... Она никогда и не перед кем не прогнется, будь то мужчина или кто еще, и это ли не замечательно? Это ли не благословение сверх меры?

– Я так горжусь тобой, – сказала Осень, повернувшись к женщине лицом. – Я хочу, чтобы ты знала, что я очень, очень горжусь тобой.

Хекс опустила взгляд в пол и пригладила ладонью волосы, будто не знала, как реагировать на похвалу.

– Спасибо, что приютила меня, – продолжила Осень. – Я постараюсь отрабатывать свое содержание в течение всего срока пребывания и внести посильный вклад.

Хекс покачала головой.

– Я повторяю, ты здесь не гостья.

– Как бы то ни было, я не буду обузой.

– И расскажешь мне о Торе.

Осень посмотрела на оружие, которое все еще ​​висело в кожаной кобуре, и подумала о том, что блеск металла напоминал свет, горевший в глазах ее дочери: обещание насилия.

– Ты не должна сердиться на него, – услышала она свой голос. – То, что происходило между нами, было по обоюдному согласию, и это закончилось по... надлежащей причине. Он не сделал ничего плохого.

Осень говорила это, не будучи уверенной в том, что действительно так думала, но одно знала точно: она не собирается создавать ситуацию, в которой Хекс бросится за мужчиной со всем своим оружием наготове.

– Ты слышишь меня, дочь моя. – Не вопрос, приказ – первый, что прозвучал от нее, как от матери. – Ты ничего ему не сделаешь и даже разговаривать с ним об этом не будешь.

– Объясни почему.

– Ты ведь читаешь эмоции других?

– Да.

– Когда в последний раз ты встречала влюбленных без оглядки? Тех, кто посвятил возлюбленному все свои чувства, тех, кто абсолютно естественно растворяет свое сердце в другом человеке?

Хекс еле слышно выругалась.

– Никогда. Это прямой путь к катастрофе, но вы все равно можете и дальше относиться с уважением к вещам, о которых ты сейчас говоришь.

– Подарочная обертка сказанных слов не меняет характер истины. – Осень снова посмотрела на заснеженный пейзаж и частично покрытую льдом реку. – И я бы предпочла знать горькую правду, чем жить во лжи.

Повисло молчание.

– Достаточно ли такого объяснения, дочь моя?

Еще одно проклятье. Но затем Хекс произнесла:

– Мне не нравится это... но да, пусть будет так.

Глава 64

Тор просидел на парковке, Бог знает сколько времени. Должно быть, сутки, а возможно, двое. Или даже трое? Он не знал, да его это и не волновало.

Ощущения напоминали возвращение в утробу матери. За исключением того, что задница задеревенела, а нос открыл течь от холода.

Когда эпическая сила гнева пошла на убыль, а эмоции улеглись, мысли Тормента, словно группа туристов, двинулись походом через пересеченную местность его жизни, блуждая по ландшафтам разных эпох, возвращаясь по собственным следам, вновь и вновь пересматривая все взлеты и падения.

Чертовски длинное путешествие. И в конце его он почувствовал дикую усталость, хотя его тело не двигалось уже много-много часов.

Не удивительно, что двумя самыми посещаемыми пунктами оказались жаждущий период Велси и... то же самое у Осени. Эти события, а также их последствия, – те самые горы, на которые он поднимался вновь и вновь, различные сцены, словно перспективы, сменяли друг друга в чередующейся последовательности сравнения, в конце концов, сливаясь воедино, образуя смесь действий и реакций, его и их.

После всех размышлений, возникло три решения, к которым Тор возвращался снова и снова.

Конечно, ему придется извиниться перед Осенью. Господи, он уже второй раз поступал с ней так жестоко, первый – почти год назад, в бассейне: в обоих случаях его темперамент взял над ним верх под давлением стресса, который он испытывал, но это вряд ли его оправдывало.

Во-вторых, ему надо найти ангела и провести еще одну извинительную беседу.

В третьих... ну, третье было действительно самым важным из того, что он должен был сделать, прежде всего остального.

Он должен был пообщаться с Велси в последний раз.

Сделав глубокий вдох, Тор закрыл глаза и попробовал расслабить мышцы. Затем, скорее, в отчаянии, чем с надеждой, он приказал своему усталому мозгу освободиться от всех мыслей и образов, отпустить то, что не давало ему спать все это время, отбросить сожаления, ошибки и боль...