Порабощенная душа - Кери Лейк

Она прошла мимо Сабель и исчезла в спальне. Звуки разбитого стекла и удары падающих тяжелых предметов вызвали у Сабель бешеное любопытство.

Лора вернулась, размахивая листком бумаги в воздухе.

— Проклятый святой грааль! Письмо от твоего отца.

Нахмурившись, Сабель сжала руки в кулаки по бокам.

— Я думал, ты его сожгла.

— Я соврала. Какого хрена ты хочешь? Извинений? Ты не получишь ни фига. — Она подбросила письмо в воздух, и оно улетело на ковер недалеко от неё. — Твой папа был ангелом. Ангелом-мстителем. Хранителем. Я забеременела тобой, а он предпочёл пасть, а не вернуться на небеса. — Она икнула. — Тупой ублюдок.

Дрожь пробежала по телу Сабель, когда она смотрела на письмо на полу.

— Он… влюбился в тебя?

— Он влюбился в тебя. Не в меня. Я думаю, твоему папе было на меня наплевать. Даже когда он снова меня трахнул, и я забеременела Деньей.

— Тогда я… мы… нефилимы?

— Наполовину люди и ангелы — это нефилимы, тупица. — Она выпила ещё одну порцию. — Ты нечто гораздо худшее. Не так уж много полусуккубов-полуангелов ходит вокруг. Отстойно быть тобой, не так ли? Ты не принимаешь внешность нефилима, как полулюди. Лично я бы хотела, чтобы ты смогла. Возможно, получила бы немного денег за такой внешний вид. Бонус за крылышки.

Она игнорировала её. Боже, Сабель могла бы ударить женщину кулаком по лицу и не почувствовать ни малейшего раскаяния.

— Как, черт возьми, тебе удалось заставить ангела соединиться с тобой?

— Ему нужна была услуга. Я придоставила. Он предложил залог в качестве оплаты.

Сабель схватилась за спинку стула перед ней, ища опору, в то время как ложь всего её детства раскрывалась перед ней.

— Раньше у меня была жизнь. Прежде чем вы, проклятые отродья, пришли и всё испортили. — Лора фыркнула и икнула. — Каждый мужчина желал меня трахнуть. Я была первоклассной киской. — Она споткнулась на ковре, уцепилась за стол, откуда схватила пачку сигарет и закурила. — Я оказалась связана с этим ублюдком, и внезапно я больше не была ничьей. Мой сутенёр оставил меня. Мои друзья. У меня ничего не осталось. Ничего, кроме… него.

— Он влюбился в тебя. Выбрал ад небесам. И ты оставила его?

— Как я и сказала. Ты ничего не знаешь. Суккуб не может трахать другого мужчину, если она связана.

Сабель почесала голову.

— Эта жизнь… ты же её сама выбрала? Ты предпочла эту… грязь и разврат человеку, который… какого черта? Он тебя избивал?

— Нет. — Злой тон голоса Лоры прозвучал как оскорбление. — Он не бил меня. Он не смог бы меня побить, идиотка. Связанный мужчина не может поднять руку на свою половинку. Даже ангел.

Сабель закрыла лицо ладонями и откинула голову назад. Ей хотелось смеяться. Хотелось плакать. Не знала, чего, чёрт возьми, ей хотелось больше.

— Все эти годы я думала, что любовь сделала это с тобой. Я думала, тебя погубил мужчина. Ты саиа выбрала это. Он не виноват. Это было не из-за связи. Даже не из-за нас. Это… проклятое существование — ты сама его выбрала!

— Мы рождены для него. — Она похлопала пальцами, издеваясь над крыльями ангела. — Ты слишком ангельская, чтобы понять.

Сабель подхватила письмо с пола.

— Поверь, дело не в ангелах. Это вопрос порядочности. В хорошей маме. Я бы не выбрала эту жизнь далее как адское наказание.

— Вот почему твоя киска пересохнет. Проклятье мужчин — вот кто ты. Ничего, кроме дыры, куда мужчина может засунуть свой член. Всю жизнь я учила тебя этому, и вижу, ты ни черта не поняла. Тебя ждёт разочарование. — Лукавая улыбка скользнула по лицу Лоры, создавая впечатление, что её слова были скорее пожеланием, чем предсказанием.

— Нет. Не будет. Я не ты. Неважно, с кем я и что я делаю в жизни, теперь я знаю… ни малейшего шанса, что я когда-нибудь стану тобой, мать. Я никогда не брошу своих детей. Выбирать вместо них случайных мужиков. Каждую ночь оставлять их в холоде, голодными, напуганными и одинокими. Я не смогу обречь их жизнь стать настолько несчастной, чтобы они попытались покончить жизнь самоубийством и рисковали жизнью в Обсидиусе вместо жизни с тобой.

Лора указала пальцем.

— Я не имела никакого отношения к тому, что Денья порезала себе запястья.

При упоминании о сестре на глазах Сабелль выступил щит из слёз.

— Ты была главной причиной. — Она сморгнула влагу, затуманивающую её зрение. — Если бы я не оказалась там и не закрыла её раны, она бы умерла той ночью.

Подняв ладони вверх, Лора поклонилась.

— Слава могущественному спасителю, Сабель. Сущий ангел.

Стиснув зубы, Сабель глубоко вздохнула через нос.

— Что случилось с моим отцом?

— Почему бы тебе не спросить своего приятеля Гриффина, что с ним случилось?

Упоминание о Гриффине пронзило её сердце. Хаос, который разразился на прошлой неделе, не дал ей утонуть в печали от потери старого байкера.

— Я спрашиваю тебя.

Лора скрестила руки на груди, небрежно кинула голову в сторону и украла ещё один глоток джека, после чего выпятила губу.

— Нельзя убить сутенёра женщины, не пострадав от последствий.

— Он убил его?

— Неужели от него не осталось ни черта после того, как твой отец с ним расправился? — Если свет не играл с глазами Сабель, похоже, у Лоры навернулись слёзы.

— Пернифис был моим сутенёром. Он выбил из меня всё дерьмо и угрожал убить вас двоих. Донни, он не торопился с ним. Он не хотел, чтобы они тебя забрали, поэтому ушёл.

Донни. Сокращение от Донован. Сабель ни разу не слышала, чтобы её мать произносила имя отца за все годы, прошедшие с тех пор, как он уехал.

Губы Лоры сжались.

— Примерно тогда сюда пришёл твой сутенёр.

При этих словах у Сабелль застыла кровь.

— Джевен? — Она нахмурилась. — При чём здесь он?

— Ну, во-первых, он чертовски плохо отнёсся к тебе. Очень неестественно для сутенёра. И во-вторых, как ты думаешь, кто сдал твоего отца?

Она ещё раз сжала пальцами ось стула. Ещё сильнее, когда комната, казалось, закружилась вокруг неё. Всё имело смысл. Вот почему Джевен боялся её.

— Он… не хотел, чтобы я крала души. Он удерживал меня от реноша. Я не понимала, почему и…

Ленивое движение губ матери обнажило жёлтые и коричневые зубы.

— Ты не создана для того, чтобы забирать невинные человеческие души. Только демонов. Бесполезный суккуб.

Вот почему Сабель не получала энергию от душ. Это не была энергия, которую она получала от использования своих сил для отпора. Она действительно чувствовала страхи своей жертвы. Её тело питалось адреналином действительно плохих