Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана Змея

Изабель наверняка решила, что я побегу на тренировочную площадку сразу после отъезда Диего. Но я медлила, нарочно блуждая по саду, кормя рыбок в фонтанах и вдыхая запах напитанных влагой цветов. Лишь после обеда, когда свекровь отправилась к себе отдыхать, а вездесущий Хорхе внезапно и очень кстати исчез — подозреваю, в хозяйкиной же спальне, — я набралась решимости и отправилась к высокому частоколу под горой.

Разумеется, мое присутствие заметили сразу. Некоторое время я просто наблюдала за тренировками, сидя на привычном месте под навесом. Джай подчеркнуто старался не смотреть в мою сторону. Высокий, сильный, опытный боец — он не мог не приковывать к себе внимание. Полуобнаженное загорелое тело блестело на солнце, тугие мышцы красиво вздувались под кожей от напряжения, его мощь и холодная сосредоточенность наверняка внушали ужас соперникам, а мое бедное сердце вынуждали колотиться быстрее.

С трудом удалось отвести глаза и заставить себя дышать ровнее. Хаб-Ариф, в отличие от Джая, отрабатывал удары легко, спокойно и словно играючи. Я научилась читать его обезображенное пугающими татуировками лицо: оно излучало безмятежность и радостный азарт. Он улыбался, подбадривал партнера, пропустившего коварный удар, показывал сложный прием еще раз, добиваясь понимания и правильной ответной блокировки. Если его и смущало мое присутствие на смотровой площадке, то виду он не подавал.

Жало, напротив, ловил каждый мой взгляд. Расспросив его о жене в прошлый раз, я невольно подарила ему надежду, но пока мне нечем было его успокоить.

Аркебузир, неподвижно стоявший рядом, услужливо склонился в ответ на мой повелительный жест.

— Приведешь ко мне Жало. Затем Зверя. И Вепря после них.

— Как пожелаете, госпожа.

Закованный в цепи горец буквально пожирал меня блестящими от волнения глазами.

— Ты так и не назвал мне свое имя, — не зная, как начать разговор, произнесла я.

— Мать назвала меня Керуш-Зиб, госпожа.

Святые угодники, мне никогда этого не запомнить.

— Керуш-Зиб, — повторила я старательно и улыбнулась. — Красивое имя, но сложно произносить.

— Вы можете звать меня как вам удобно, госпожа.

— Разумеется, я позвала тебя не только для того, чтобы узнать твое имя. Твою семью ищут. Если путь, по которому мы пошли, приведет в тупик… я попробую привлечь к поискам своего мужа. Не стану пока ничего обещать, но сделаю все возможное, чтобы ты поскорее обнял жену и детей.

Керуш-Зиб по прозвищу Жало упал передо мной на колени и попытался коснуться губами подола платья.

— Благодарю вас, госпожа…

— Пожалуйста, встань, — растерялась я и попыталась его поднять. — Пока меня не за что благодарить. И еще… если ты не хочешь участвовать в поединках, можешь отказаться. Я пойму, если ты опасаешься за свою судьбу…

— Я буду биться, госпожа! — с жаром ответил он, неловко поднимаясь со скрученными за спиной руками. — Теперь мне есть ради чего побеждать.

Следующим привели Хаб-Арифа. Он, похоже, успел вымыться перед приходом, и это мне почему-то польстило. Он тоже готов был упасть на колени, но я ему не позволила — эти рабские поклоны по-прежнему сильно меня смущали.

— Хаб-Ариф… я позвала тебя, чтобы спросить кое о чем.

— Спрашивайте, госпожа.

— В прошлый раз ты говорил мне, что мои люди довольны и вам ничего не нужно. Это и в самом деле так?

— Да, госпожа. Мы ни в чем не нуждаемся.

— Ты уверен?

— Уверен, госпожа, — удивленно поднял брови Хаб-Ариф, явно не понимая, чего я от него добиваюсь.

Вообще-то я хотела задать ему очень деликатный вопрос, над которым долго думала после разговора с Диего — относительно женщин. Но так и не решилась произнести это вслух, лишь смутилась еще больше, отвела глаза и прикусила губу.

— Я хотела, чтобы ты знал, что мы ищем жену Жало.

— Знаю, госпожа, — тепло улыбнулся Хаб-Ариф. — Лей говорила мне.

— Вун и Аро сходили в город и наняли людей — разузнать, что стало с той деревней. Надеюсь, скоро мы получим хоть какие-нибудь сведения.

— Это добрая весть, госпожа.

— Скажи… — я вновь прикусила губу, но все же решилась. — Как чувствует себя Джай?

— Хорошо, госпожа. Насколько мне известно, — осторожно ответил он.

— Он ничего не говорил тебе о недавней поездке?

— Сказал, что вернули господский корабль с хлопком. По правде говоря, после приезда он еще больше замкнулся и мало с кем говорит.

Меня так и подмывало расспросить его о рабыне, которая приходит к Джаю по приказу Диего, и о том, рад ли Джай такому «подарку», но только лишь при мысли об этом мои щеки начинали гореть, а язык никак не поворачивался произнести нужные слова.

— Тогда попрошу тебя еще кое о чем. Я знаю, ты предан Джаю. И очень ценю твою преданность. Но любой человек может ошибаться. Если ты… вдруг ты будешь не согласен с каким-либо решением Джая, обязательно мне скажи. Договорились?

— Как пожелаете, госпожа, — проговорил вконец растерянный Хаб-Ариф. — Но Вепрь — отличный боец и уважаемый командир, у нас не бывает разногласий.

— Рада слышать, — я выдавила из себя улыбку. — Тогда не стану тебя задерживать. Можешь идти.

Следующим в контору втолкнули Джая. Он тоже выглядел вполне чистым и уже успел переодеться в рубаху и штаны. В глубине души я порадовалась, что он не стал смущать меня наготой. Не стал он и падать на колени, как первые два моих гостя. Остановился у стены, склонил голову и потупил взгляд.

— Здравствуй, Джай, — сказала я тихо, пытаясь понять, что ждет меня за этой молчаливой покорностью.

— Здравствуйте, госпожа, — ответил он бесцветно.

Госпожа. Вот значит, как. Подчеркнуто отстраненное приветствие больно задело, но ведь я сама была в том виновата.

— Все еще сердишься на меня?

— Нет, госпожа, — последовал такой же бесцветный ответ.

— Посмотри на меня, пожалуйста, — попросила я.

Он поднял глаза, и я тут же растворилась в прозрачном взгляде, что выворачивал наизнанку душу. Я не видела в нем гнева, злорадства, обиды или скрытого торжества. Лишь непривычное смирение и затаенную тоску.

— Я должна извиниться перед тобой.

— Вам не за что извиняться, госпожа.

— Я обидела тебя недоверием.

— Вы не…

— Признаю свою ошибку. Я ведь с самого начала говорила тебе, что ты свободный человек и волен распоряжаться своей жизнью и… своими чувствами. Ты не был обязан что-либо мне говорить. Ты меня не обманывал и помог Диего — за это я безмерно тебе благодарна. Пусть и поздно, но… прошу у тебя прощения за несправедливые слова.

Джай сглотнул, желваки на скулах заходили ходуном.

— Госпожа…

— Не называй меня так, прошу! — взмолилась я, приложив руки к груди, и шагнула к нему. — Ты убиваешь меня, когда стараешься казаться чужим и далеким.

— Я… — он шевельнул губами, запнулся и снова сглотнул. — Я не знаю, как мне… Что вы… ты…

— Но ведь это по-прежнему я, Джай. — Непослушные пальцы дотронулись до его щеки. — Ты всегда называл меня по имени, что изменилось?

— Не знаю, — снова повторил он, теперь не сводя с меня немигающих, ищущих глаз, в которых плескалось нечто, что отнимало у меня дыхание, лишало воли, сковывало движения. — Скажи мне, что изменилось?

— Я обидела тебя, вот что. — Дрожащие ладони трогали его лицо, волосы, гладили затылок. — Но… сможешь ли ты меня простить? Джай?

— Вель… — почти беззвучно пошептал он, закрыл глаза и потянулся губами к моему виску. — Вель, я… думал…

Я уже безудержно таяла, чувствуя прикосновения шероховатых губ к своей коже. Прильнула теснее, ощутила горячее дыхание на щеке, повернула лицо для поцелуя… И отпрянула, будто пораженная громом. Ведь совсем недавно, этой ночью, мой любимый держал в объятиях и целовал другую женщину… Я невольно вдохнула запах его кожи, чтобы уловить запах той, чужой…

— Что я снова сделал не так? — Джай с горечью склонил голову и заглянул мне в глаза.

— А ее поцелуи… были такими же сладкими? — шепнула я, отчаянно стыдясь саму себя.