Горничная немого дома - Ольга Сурмина

приволокли её назад, к себе?! Разве не выдаете желаемое за действительное?!! Вы с ума сошли!.. С меня... достаточно. Я тут не прижилась. Нужно было уйти сразу, когда вскрылось, что руки у вас по локоть в крови! — Она обошла Холгарта, и, судя по всему, направилась в кабинет к Ран.

Тот едва сдерживал злобу, но все равно оставался неподвижен. Перепалка со случайной служанкой — самое низкое, что нельзя было себе позволить, даже в таком состоянии. Скрипнув зубами, он, наконец, пошел наверх. Одиночество —лучшее, что Рик сейчас мог себе позволить.

«Он что... ревнует «синюю» к больному брату?! К покойному... брату» - «желтая», хоть и осознала, что происходит, все еще не могла принять эту вопиющую, хотя и очевидную странность. Работодатель влюбился в свою служанку... всячески ее притеснял, и, возможно, обижал. Возможно, его самого злили свои чувства... возможно, потом, они начали сближаться. Возможно их чувства даже были взаимны, возможно, он не такой уж и плохой, каким кажется на первый взгляд, но она не хотела здесь больше оставаться. Здесь, уже не посреди особняка с жестокой конкуренцией, а на поприще кровавой драмы. Эти деньги того не стояли.

Ему было все равно. Поднимаясь по лестнице он все еще ухмылялся, все еще сжимал зубы. Случайная горничная решила уволиться — чудесно. Все вокруг узнают о том, что было — потрясающе. Хозяин ничего не хотел скрывать, даже если это спровоцирует волну увольнений: кого-то эта новость разочарует, кого-то разозлит, кто-то почувствует себя лишним. А, может, он просто переоценивает влияние этой новости на других. «Новости», что одна из горничных - его очевидная любовница. В любом случае это не меняло сути.

Небо становилось все серее, будто на нем висели не тучи, а огромный лист железа, и с него лилась кислота, причиняя боль каждой каплей. Стволы деревьев виделись практически черными, их силуэты просвечивали через листья, через потоки воды...цветы опустили свои бутоны к земле, некоторое из них ломались, а некоторые тонули в грязной холодной жиже.

Стоило поверить в искренность, в правдивость того, что происходит... как все снова ломал ее брат. Не в силах унять разочарование, что копилось, и продолжало копиться внутри, Рик размахнулся, и, что было сил, ударил кулаком в стену. Боли не ощущалось, как и шума от тупого удара. Холгарт снова смеялся себе под нос, снова отрицательно качал головой, закатывая глаза. Как бы он не был богат, красив, и, возможно даже внимателен, все равно не будет конкурентом «любимому братику».

Даже на секунду «синяя» не задумалась, даже на секунду не остановилась. Да, он совсем не похож на идеального мужа или любовника. Совсем не похож на то, что принято называть «идеальным мужчиной», однако, частичка правды в его словах была, частика заботы, или даже... сочувствия. Фантомный образ больного раком парня который имел необычайную власть над сестрой. Той, в которую хозяин так глупо и неадекватно влюбился, хотя и старался сперва не изменять себе.

Ревность постепенно сменялась обидой и тупой болью. Недосып снова давал о себе знать, белки глаз краснели, создавая сильный контраст со светлой, серой радужной оболочкой. Этого фантома больше нет. Хотел Рик того, или нет, но теперь его не стало. И сложно было представить, какой теперь станет девушка, из-за которой он однажды потерял покой.

Растворяясь в облаке домашней пыли, Нона иногда чихала, иногда закрывала глаза, чтобы снова не начать плакать. Библиотека не отвлекала от потока гнусных, тяжелых мыслей, а, напротив, рождала их. Стиснув зубы, служанка пошатнулась, и тотчас приземлилась в уютное мягкое кресло. Минуты лились, словно мед, она не могла их отследить, и не заметила, когда небо снаружи стало из серого черным.

Даже не помнила, как зажгла свет в помещении, ведь все действия происходили практически на автомате. Закусив губу, «синяя» даже не вздрогнула, когда раздался внезапный скрип двери. И не удивилась, когда на пороге показалась «зеленая»:

- ТЫ... как?

- Омерзительно. Извини, у меня нет особо желания говорить сейчас, если можно, я хочу побыть одна.

- Да... понимаю, и надолго не задержу. Если что, я не буду тебя о чем-то расспрашивать, или типа того, а просто принесла новости. — Бель глубоко вздохнула и отвела глаза.

— Соболезную твоей утрате.

- Что за новости? — Сальровел подняла усталый взгляд на собеседницу. — Меня переводят работать на завод? Скажи, что так, потому что от пыли меня тошнит уже.

Как и от этого места.

- Ну, не то что бы. — «Зеленая» слегка смутилась, хотя и не подала виду. —«Желтая» уволилась. Теперь нас пятеро... забавно, мы же только, вот, праздновали, веселились... и тут вдруг. Ей хозяин такого наговорил перед уходом, до сих пор не могу прийти в себя.

- Что он ей сказал?

- Сорвался, потому что она за дверью стояла. Мол, он такой плохой, и что все его видят и считают плохим... хотя типа благодаря ему ты сейчас тут, а не в психиатрии, что-то такое.

- И все?

- Да. Все. — Бель закусила губу, и, краснея, отвела глаза. — Слушай. Я знаю, поступил он по-свински, когда не отпустил тебя в больницу, но все же.

- Спасибо за новости. Дай мне... побыть одной, ладно? Попозже продолжим. —Стальным голосом произнесла «синяя», хотя отвернулась к окну, начиная вытирать рукой набегающие слезы. — Завтра.

- Завтра так завтра, приятного вечера. — Тихо ответила девушка, выходя из библиотеки.

Та самая коморка, с узким шкафом и одинаковыми формами внутри... та самая постель, на которой, в прошлом, было такое, о чем сейчас неловко вспоминать.

Неловко, но воспоминания сами лезли в голову. Тот самый столик... все как обычно.

Она вернулась к себе немного больше, чем через сутки, хотя казалось, что прошла целая вечность. Что жизнь ее в одну ночь, буквально, раскололась надвое: до, и после.

То, что было «до», воспринималось сейчас как отражение в мутной воде. Такое же размытое, хаотическое и искаженное. Может, у нее и вовсе не было семьи, и все это приснилось? Может, у нее не было брата? Может, не было... его?

«Кто эти люди?» - тихо прошептала Нона, присаживаясь на жесткую, прохладную кровать с тем самым синтетическим одеялом. Дождь прекратился, но ветер все еще гудел снаружи, стремясь пробиться внутрь. Казалось, она потеряла способность, чувствовать, или же просто истощилась. Возможно, что-то внутри надломилось.

Сжав рукой подушку, «синяя» закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Одна.

Сейчас она одна, и нужно как-то жить дальше. Выбираться из