Последние стражи - Ольга Олеговна Пашнина

И надо будет закрыть архив. Раз души не поступают, то и нечего им пользоваться. Если балеопалов убивал не Самаэль, то настоящий убийца не сможет туда ходить. Сможем?

Тордек кивнул.

– А вот для решения остальных проблем надо вытащить Дэваля.

Ридж посмотрел на меня очень странно: с сомнением и одновременно сочувственно.

– Он провел взаперти во тьме пять лет. Думаешь, он еще жив?

– Я провела несколько месяцев – и довольно быстро восстановилась. Дэваль сильнее. В любом случае нельзя его там оставлять.

– Будут проблемы, – сказал Ридж. Потом расплылся в улыбке: – Обожаю проблемы! Всколыхнуть судебное болотце Мортрума – то, что надо!

– А в чем, собственно, проблема? Разве Повелитель мира мертвых не царь и бог? Сказал: помиловать – и делов. Я думала, Виртрум подчиняется Вельзевулу.

– Теоретически да. Практически Виртруму дарована независимость, с которой они не захотят расставаться. Вельзевул никогда им не указывал. И твой приказ отпустить нашего отверженного принца ввергнет их в шок и возмущение. Тебя-то Вельзевул запер в подвале собственного дома, чтобы потом тихонько выпустить, если отпустит обидка. А вот Самаэль, во-первых, не хотел, чтобы Дэв выбрался. А во-вторых, жаждал показать Мортруму, что ради нашего благополучия не пожалеет и брата. Так что сделал все через суд.

– Значит, едем в Виртрум, вытаскивать Дэва. Сможешь меня отвезти?

– Конечно! – ответил Ридж. – Если пустишь посмотреть на их кислые рожи.

– И еще я хочу увидеть Элизиум.

– Вельзевулу это точно не понравится.

– Вельзевул об этом даже не узнает, потому что единственная ситуация, в которой я открою рот в его присутствии, – это его похороны. И то вряд ли скажу что-то трогательное. Я хочу увидеть, что мы защищаем. И ради чего все это: весь этот мир, отбор душ, стражи, Аид. Хочу знать, что есть что-то хорошее.

– Понятия не имею, где вход в Элизиум. Но, думаю, Дэв знает. Ему многое рассказывала мать. Они были близки. Кстати, а ты не боишься, что вышедший на свободу Дэваль займет не нашу сторону? Он любил Лилит, и она его не меньше.

Что могу сказать? Об этом я не думала. Главное – вытащить его. А если этим самым я подпишу нам всем приговор… что ж, я уже говорила: Мортруму не повезло с Повелительницей. Бывает.

Дальнейшие споры прервал Тордек, причем так глянул на Риджа, что тот сразу умолк. Мне показалось, взгляд магистра означал что-то вроде «не лезь к ней, ты же видишь, что ей нужно его вытащить». И тут Тордек был совершенно прав. Даже если Дэваль в первое же мгновение свободы присоединится к Лилит, я не буду жалеть о его освобождении. Никто не заслуживает провести вечность во тьме.

– Так что с Даром? Почему не стоит посвящать его в планы?

– После того, как тебя заперли, Дар пошел к отцу и потребовал тебя простить. Вельзевул отказал. Не знаю, что там у них произошло, но Дар ушел из дома и во всеуслышание поклялся не возвращаться. Я помог ему с жильем и мастерской. И до этого момента все выглядело как успешное взросление. Но потом…

Ридж вздохнул, а я не выдержала и треснула его по лбу попавшейся под руку папкой.

– Хватит разыгрывать театральные паузы! Что с Даром?!

– Он встретил Олив Меннинг. Теперь она его жена.

– А? – как идиотка переспросила я, хотя прекрасно все слышала.

– Мы тоже не в восторге. Но с виду все добровольно. Они встретились, сходили на пару свиданий, съехались, устроили небольшой праздник в честь свадьбы. Нет причин им мешать.

– Я вообще думала, что Олив свалила следом за Лилит. И что ее специально сюда отправили.

– И я так думал, – кивнул Ридж. – Но нет. Возможно, Самаэль и привел ее в Мортрум, чтобы побесить тебя, но умерла она по-настоящему, и Лилит ее не забрала. Проблема в том, что Дар немного… изменился. Не в лучшую сторону.

– Что значит – изменился?

– Сложно описать. Стал грубее. Циничнее. Иногда напивается в барах. И больше не рисует портреты. Как-то раз я заглянул в его альбом. Теперь сюжеты Дара… жуткие. Красивые, но жуткие. Раньше ты смотрел на его работы и чувствовал магию искусства, тебе недоступную. А сейчас словно заглядываешь в темную комнату. Ты не видишь ничего особенного, но чувствуешь, как нечто смотрит из темноты.

– Может, Дар просто вырос? – предположила я. – И Олив здесь ни при чем? Если подумать, у него есть причины рисовать черным карандашиком в блокнотике. Нам как-то в школе психолог дала задание нарисовать свою семью, и всех, кто рисовал недостаточно позитивно, заставляли рассказывать, не бьет ли их отец. Думаю, если бы Дару и Дэвалю дали задание нарисовать свою семью, у них бы вышла классная обложка к треш-метал альбому.

– Именно поэтому мы не лезем в его жизнь. Но на случай, если Дар все же попал под влияние Олив, я бы хорошо подумал, прежде чем посвящать его в тайные планы. Все равно он не сможет помочь. Спокойнее будет спать.

– И то верно. А можешь достать дело Олив? Хочу взглянуть.

Ридж покачал головой.

– Аида, нельзя…

Потом осекся, задумчиво на меня посмотрел и поправился:

– Хотя… можно, получается.

– Вот и чудненько. Дайте мне немного времени, чтобы восстановиться. А потом попытаемся все наладить.

Тордек поднялся.

– Я действительно рад, что вы вернулись, Аида. Понимаю, что к Повелительнице с такими просьбами не обращаются, но прошу: вернитесь в колледж. Ваш дар созидать – то, чего не хватает Мортруму. Я бы хотел, чтобы вы его развили.

– Вернусь. Не обещаю прямо завтра, но вернусь. Кстати, магистр… сможете взять руководство колледжем на себя?

– Почту за честь.

– И не запечатывайте больше магию душ. Обучите всех, кто обладает хоть каким-то даром.

– Это опасно, Повелительница. Наш мир…

– Гибнет от магии, я знаю. Но он и так гибнет, а без магии мы совсем беззащитны. Может, удастся скомпенсировать влияние магии моей силой. Поверьте, магистр, у Лилит и Самаэля магия будет. Нам надо что-то поставить против.

– Сделаем все как прикажете.

Когда Тордек ушел, следом поднялась и я, чувствуя, что вот-вот отключусь от боли. Хватит на сегодня свершений. Мне нужно было лечь, и даже затхлая каморка не пугала. От того, чтобы ехать на руках Риджа, я героически отказалась, но он все равно взялся меня проводить.

– Ты не домой? – спросил он, когда понял, что я направляюсь не к особняку Вельзевула.

– Не сейчас. Не туда, где он.

Я старалась не думать о том, что существо, называющее себя моим отцом, сейчас, вероятно, страдает. Я тоже не в СПА, между прочим.

– Ты что, собираешься в