Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника - Кира Рамис

— О-о, идите сюда, тут ещё есть, — Сеня скрылся за деревьями. — А-а… Марина, смотри, ловушка на зайца, — не успели они подойти, как Арсений, раздвинул кусты, за которыми стояла незамысловатая клетка-ловушка. Она была пустая.

— Разве весной можно охотиться? — удивилась Марина, в сознании которой чётко всплыли правила из её прошлой жизни.

— Все есть хотят, — философски заметил Сеня. — Мяса в деревне всегда не хватает.

— Официально — нельзя, — тихо добавила Аля, озираясь. — Но кто здесь за этим уследит? В город с доносом не побежишь. Да и кто признается, что это его силки?

— Сеня, отойди, не трогай, — приказала Марина, чувствуя внезапную тревогу.

— А вам-то, что в моих угодьях нужно? — из-за спины, словно из-под земли, выросла коренастая, неопрятная фигура. Бородатый детина с маленькими, круглыми глазками с ног до головы оглядел их. — Зайца стащить, что ли, пришли?

Дети инстинктивно прижались к Марине. Та, собрав всю свою волю, сделала шаг вперёд, заслоняя их собой.

— Мы ничего не крали. Мы собираем траву, — твёрдо сказала она, указывая на корзины.

— Врёшь! — мужчина грубо оттолкнул её и присел у ловушки. — Гляди, шерстинки налипли, был тут заяц! А ну, показывайте, что в корзинах-то припрятали!

Не дав им и слова сказать, он вырвал корзинку из рук Али и с силой тряхнул её. Зелёные побеги черемши посыпались на землю.

— Что вы делаете? Мы же сказали правду! — вскрикнул Сеня, пытаясь отстоять свою ношу, но бородач был сильнее. Он выхватил и его корзинку.

— Где прячете? — ярился мужик. — Я вас знаю, вы живёте в старом доме, вас брат привёз к нам в деревню. Нищета гольная, вот и воруете…

— Не смейте наговаривать! — голос Марины дрогнул от возмущения и страха. — Это вы закон нарушаете! Мы… мы может, и небогаты, но не голодаем! Кур держим! — сама не зная зачем, стала оправдываться девушка, чувствуя, как жар стыда заливает её щёки.

На поляне, бесшумно, как призрак, возник ещё один мужчина.

— Кузьма. Опять за старое? — голос у него был низкий, безразличный, но от этих тихих слов у браконьера по спине пробежала крупная дрожь.

Марина замерла. Незнакомец разительно отличался от бородатого, неумытого, неотёсанного, упивающегося вседозволенностью, Кузьмы.

Марина подняла взгляд. Лицо молодого человека, обрамлённое волосами цвета спелой пшеницы, казалось высеченным из мрамора — высокие скулы, твёрдый подбородок и прямой красивый нос придавали ему благородное, почти суровое выражение. Но больше всего Марину поразили его глаза. Они были светлыми, как дымчатый кварц, и пронзительными, как лезвие ножа. В них горел холодный, ясный огонь, и в их глубине таилась звериная настороженность, словно он видел не только лес вокруг, но и саму душу каждого, кто осмеливался приблизиться.

У Марины на мгновение закралась мысль: «Вдруг он хозяин этих земель? Граф или помещик? Вряд ли…» — тут же отмахнулась она.

На молодом охотнике были простые, но добротно сшитые одежды: плотные штаны из мягкой, вытертой до благородного оттенка коричневой кожи, белая льняная рубаха с расстёгнутым воротом, открывавшим чуть тронутую загаром мощную шею, и короткий жилет из той же кожи. На поясе из толстого ремня висела охотничья сумка и длинный нож в простых, но надёжных ножнах.

— Я… А чего я? — неожиданного стушевался и даже сгорбился браконьер. — А я ничего, — нашёлся он. — Вот поймал детишек, они тут ловушку на зайца устанавливали.

— Нет, это не мы, — Марина подняла руки в защитном жесте. — Какие зайцы весной, да и не умеем мы.

— Траву собери, — приказал охотник Кузьме.

Тот, закивав, бросился подбирать разбросанную зелень, сгребая её в корзины вместе с землёй и прошлогодними листьями.

— Не надо! Мы сами! — возмутились дети, видя, как он мнёт нежные побеги.

Кузьма замер в нерешительности.

— Хорошо, — охотник коротко кивнул. Его взгляд скользнул по сломанной ловушке. — Кузьма, если я найду в этом лесу ещё один силок, отправлю тебя в город к городовому. Лично.

— Егор, да что ты! — у браконьера перекосилось лицо от страха. — Я… я их все сам сломаю! Смотри! — мужчина со всего маха прыгнул на ловушку. Раздался громкий хруст.

Молодой человек кивнул, не говоря ни слова, развернулся и скрылся среди деревьев.

— Ох, пронесло, — Кузьма дёрнул себя за бороду и зло посмотрел на виновников своего позора. — Чего уставились? Собирайте свою траву и проваливайте. — Наглец пнул корзину и, ругаясь себе под нос, удалился.

— Вот же паршивец, — приседая, пробормотала Марина. — Напакостил и ушёл. Надеюсь, ни один заяц в его капканы больше не попадёт.

— А Егора-то, как он испугался! — с восторгом прошептала Аля. — Прямо затрясся весь! А черемши много, ещё наберём.

— А кто… кто этот Егор? — стараясь казаться равнодушной, спросила Марина, аккуратно укладывая уцелевшие стебли.

— Егор? — переспросила Аля и вспомнила, что Марина не всё помнит после камнепада. — Он здешний охотник. Живёт на отшибе, даже не в деревне, а прямо на опушке. У него дом за высоким забором, чтобы дикий зверь не зашёл.

— Женат? — не удержалась Марина.

— Нет. Бабы в деревне болтают, что слишком он грубый, молчаливый и нелюдимый. Никак невесту найти не может. Сваха к нему, говорят, много раз ходила, да он и слушать не хочет о выкупе. А ещё… — Аля понизила голос до конспиративного шёпота, — поговаривают, что он бедный как церковная мышь. Всё, что добывает, отправляет родителям в город. Они там сильно болеют, а у него ещё пятеро младших братьев и сестёр на руках. Лекарства дорогие, братьям учиться надо, сёстрам приданое копить… Но это только слухи.

«Интересно… — в голове у Марины что-то щёлкнуло. — Очень интересно». Этот Егор, дикий и гордый, притягивал и пугал одновременно. И он явно был не похож на остальных. «Нелюдим… — подумала она, снова чувствуя прилив странной, тёплой уверенности. — Ну и что? Я и не из пугливых».

— Что, понравился? — хихикнул Сеня, уловив задумчивое выражение на её лице.

— Красивый, — просто признала Марина, не видя смысла отпираться. А про себя добавила: «О нём у свахи нужно будет разузнать в первую очередь».

— Почти три корзины, — радовалась Аля, возвращаясь домой. Ситуация, произошедшая в лесу, уже покрылась дымкой. — Денег заработаем.

— Пришли, не запылись, — не успели дети войти во двор, как с упрёками накинулась Карина. — Мужики дрова принесли. А ну, рассказывайте! Виктор денег на дрова дал?

— Нет, — солгала Марина, глядя ей прямо в глаза. — Я свои последние медяки отдала. Силы таскать хворост у меня нет, а ты, невестка, мужа своего так заездила, что он скоро от тебя сам сбежит.

— Кто? Виктор? От меня? — Карина фыркнула, но в её глазах мелькнула неуверенность. — Да ни за что! Это я могу его бросить, когда