Встречная-поперечная - Антонина Циль

Игнат, много слов таких знаете, с причерками? — бодрясь, спросила Маша.

— Ну… — парень почесал в затылке. — У каждой нечисти тут свое словцо тайное имеется. А бабка моя – ведунья. Так сразу и не скажу. Много, должно.

Что дернуло Марию за язык, а что, она сама не поняла. Просто вырвалось вдруг:

— А ты сможете мне их записать? — и тут же немного испугалась, то ли своей просьбы, то ли кивка Игната. Добавила: — Если нужно, я лично попрошу Ивана Леонидовича об услуге. Чтоб отпустил вас на пару часов.

Игнат пожал плечами:

— Нечто то услуга? Я человек вольный, пущай и на окладе. Князь часто отлучается, то в лес, то в город. Долго ли словеса начеркать в его отсутствие? Да хочь завтра.

Они вышли на пригорок, с которого уже виднелись «Осинки», и договорились о встрече в дубовой роще.

Примерно в середине пути между именьями Игнат отдаст записку и скоренько вернется в «Удолье». И приличия, вроде как, будут соблюдены. Маша же все это не ради глупостей затеяла, а в поисках знаний.

Домой Маша шла, предвкушая новую встречу. Это ж сколько новых слов впишет она в свою тетрадь с научными заметками, которая, к слову, почти закончилась – впору подавать заявку на издание монографии! Отец бы ею гордился!

Это лучше, чем бродить по деревням и расспрашивать подозрительных местных. В таких местах стоит чужаку заговорить о Поперечье, и люди замыкаются, подозревая происки искателей кладов или охотников на нечисть. А Игнат… он настоящий кладезь. Если не врет, конечно.

***

Идти на чаепитие не хотелось совсем, ведь «Осинки» таили столько интересного!

Маша предпочла бы заняться разбором хлама, что натащил под лестницу домовой, да и поговорить с «хозяином» не помешало бы.

Сам домовой дух пока прятался, только слышалось иногда тихое поскрипывание на лестнице. Он мог что-то видеть и слышать… нет, он наверняка что-то видел и слышал, однако, чтобы заслужить доверие столь важной нечисти, требовалось нечто посерьезнее печенья.

Из всей хозяйственной нечисти домовые допускали до себя пришлых людей в последнюю очередь. Сначала приглядывались, порой шалили – проверяли, как новый хозяин или хозяйка отнесутся к шалости.

Проверки требовалось терпеть. Коли осерчают хозяева и начнут почем зря проклинать нечистую силу за пропавшие кухонные прихватки или перемешанную крупу, домовик покапризнее мог и уйти, особенно, если в тот момент мимо дома проезжала чья-нибудь телега.

В былые времена дух прихватывал с собой все ключи от дверей и огниво. Сейчас все больше хозяйскую обувь и сито.

Маша ссориться с домовиками не собиралась. Срок придет, присмотрится хозяин к постоялице да и воплотится, предстанет видимым.

Она тянула время, вертясь перед зеркалом и наводя красоту, и вздыхала. Старые часы в большой гостиной пробили шесть пополудни.

— А коляску-то за вами пришлють? — высунувшись из кухни, поинтересовалась Марфуша.

Она переоделась в простое платье и совсем уже не отличалась от деревенской девки. И нечисти, как оказалась, особо не боялась. При Маше шугнула мелкую бадюлю, духа, заведшегося от пустоты в доме, да еще и припечатала нечисть серебряным амулетом по спинке, чтобы не возвращалась и не искушала людей бродяжничать и предаваться тоске по дороге.

— Хороша барышня, — довольно подытожила Марфуша, рассматривая хозяйку.

— Платье старое, — вздохнула Маша, проведя рукой по желтому шелковому маркизету.

— Да кто ж тут об этом знает, — фыркнула горничная. — Вы только эта… — Марфа замялась, — не знаю, говорить ли.

— Да говори уж, раз начала.

— С Абрамцевыми-то поосторожнее. Я когда у господина Бунского в Петрограде служила, наслышалась о них. Хозяин мой был врач, пользовал Абрамцевых. Елизавета Тимофеевна, прости господи, вертихвостка, все за богатыми господами охотится. Брат ейный, Сергей Тимофеевич, замечен в делах нехороших, против государя и за другую власть. А еще он дамский угодник, с богатыми дамами сожительствують. Не говорите никому, что я вам сказала.

— Не скажу. Странно, я думала, Абрамцевы богаты.

— Все так думають, — Марфуша пожала плечами, — а я-то знаю, святой оберег соврать не даст, только язык за зубами держу. Лишь вам рассказала, потому как вы Маргариты Романовны племянница.

— Да я и не собираюсь с ними общаться. Не мой это круг, мне в нем неловко будет.

Марфуша удивилась:

— Так как же? Вы наследница, Осининых кровь. Чем вам дворянский круг не угодил?

— Сложно все, — Маша тут же вспомнила, что так и не усадила себя за письмо маменьке, и сменила тему. — Маргарита Романовна упомянула, Абрамцевы у тетушки гостят.

— Гостять, гостять, да как бы не загостились, — пробурчала горничная.

— А про Левецких что знаешь? — Маша сделала вид, что поправляет старомодные рюши.

— Про вдольских князьев? Старшего князя тут давно видно не было, а вот младший недавно объявился. Сразу водяниц приструнил. Люди его зауважали. Игнат, Любавы-ведуньи сын, к нему в услужение пошел, секретарем вроде как. Теперь все ждут, заглянет ли младой князь к Любаве на поклон или сами справятся.

— А Игнат… как человек он какой? — решилась спросить Маша. И быстро добавила: — Возможно, мне тоже понадобится помощь Любавы-ведуньи. Хочется знать заранее, примут ли мою просьбу.

— А чего б не принять? — Марфуша пожала плечами. — Любава – баба хорошая. И Игнатка парень справный, воспитанный. Иного князь к себе бы не приблизили. Так что там с коляской? Не видать?

— Мы не договаривались, — смутилась Маша. — Я собиралась пешком. Погода хорошая, путь не далекий…

— По-над лесом? — хмуро напомнила Марфа.

— А что в том такого? Разве поперечные беспокоят?

— Не в Поперечье дело. Слухи разные ходять… — уклончиво объяснила служанка.

— А ты те слухи собери да мне расскажи, — улыбнулась Мария.

Она отправилась в соседнее именье, все же надеясь, что в обратном пути ее сопроводят или довезут. Не чтобы бы было страшно бродить по ночным лугам и прилескам – не хотелось выглядеть храбрящейся девицей, гордо (или по наивному бесстрашию) стаптывающей городские туфельки на сельской дороге.

А еще мечталось прокатиться в желтом моторе Лизы Абрамцевой. Но это было совсем уж глупостью.

И как так сталось, что у племянников местной помещицы совсем не имелось денег? Многие семьи потеряли капиталы во время крестьянских бунтов десять лет назад. Абрамцевы тоже?

Марфуша могла и присочинить, добавив к образам сестры и брата черных мазков. Лиза, конечно, выглядит легкомысленно, однако что