В моем счастье прошу винить амнезию - Ива Лебедева

допросили отдельно. А толку? Я все равно ничего не помнила. Да и рассказала им далеко не все.

Умолчала и про внезапное раздвоение на камерах, и про приставания явно нечистого на руку лавочника, принявшего меня за кого-то другого. Какое-то неясное опасение удержало.

Внутри нарастала тревожность, как в фильме ужасов, — что-то явно было не так, и ощущение неправильности становилось сильнее с каждой минутой.

Когда допрос закончился, Санджей пошел провожать полицейских до ворот. Но красавчик почему-то замешкался в коридоре. А когда я попыталась пройти мимо него, схватил за руку, толкнув к стене.

— Точно меня не помнишь⁈ — жарко выдохнул он, вперившись пронизывающим взглядом.

Запаниковать я не успела. Тело действовало рефлекторно — резкий рывок, одно движение, и полицейский зашипел, получив пинок в голень.

Недовольно потирая руку выше локтя, где он меня сжимал, я даже уже не пыталась понять, как так вышло.

— Что здесь происходит⁈

Вернувшийся Санджей прервал этот театр абсурда очень вовремя. Или наоборот? Слишком рано?

— Ничего.

Мы с красавчиком отреагировали одновременно, окинув друг друга быстрыми оценивающими взглядами. Я сразу подхватила мужа под руку и потащила наверх, а полицейский, кивнув на прощание, устремился к выходу.

— Мне показалось, или он к тебе приставал? — озабоченно поинтересовался супруг, несколько раз обернувшийся, пока мы поднимались по лестнице, чтобы убедиться: подозрительный гость покинул дом.

— Показалось, — успокаивающе улыбнулась я. И подстраховалась на всякий случай: — Он просто хотел уточнить, точно ли я больше ничего не помню.

Мало ли, муж уловил часть фразы? Теперь ему будет казаться, что он слышал именно то, что я сказала.

М-да. Ну вот это, кстати, ценные знания для домохозяйки — как правильно выкручиваться, если попала под подозрение. Правда, знает об этом не каждая женщина. Но я уже убедилась, что была особенной хозяюшкой. Готовить и убираться не умела, зато легко управлялась с боевыми заклинаниями.

Выглядел Санджей вроде бы как обычно. Заботливо. Поддерживал на ступеньках, приобнял в коридоре, пропустил вперед в нашу спальню. Вот только глаза у него стали льдисто-голубого цвета, колючие. Кажется, у нас тут кто-то ревнует? И ведь даже не скажешь, что на пустом месте.

— Дорогой, я тут слышала, что для возвращения памяти очень полезно прогуливаться по местам, связанным с приятными чувствами. — Запустив пальцы во вьющуюся шевелюру мужа, я убрала с его лица челку и с необъяснимым удовольствием посмотрела на сверкающие голубые льдинки вместо глаз.

Странно, но мне почему-то льстила вот такая скрытая ревность.

— Прогуливаться?.. — Льдинки растаяли, брови нахмурились, взгляд Санджея стал растерянно-задумчивым.

Хм, мы что, никогда вместе не гуляли⁈

— Здесь же недалеко Семигеройский парк? — пришла я на помощь мужу.

Сторожевой артефакт вынес у меня только личные воспоминания. Знания географии, ориентирования в городе, все технические и физические навыки остались при мне. Так что я отлично помнила, что рядом с башнями-тройняшками находился огромный парк Семи героев Восточной битвы, в простонародье Семигеройский. И что, мы ни разу его не посещали? Ни за что не поверю!

Странно, но именно я тащила Санджея по нужным улочкам, точно зная, где находятся кассы. Потом опять же именно я уверенно петляла по дорожкам, чтобы вывести нас к большому пруду. И именно я знала, что в двадцати метрах от памятной таблички, среди буйных зарослей цветов, прячется маленькая изящная лавочка на двоих. И до нее можно добраться по узенькой, практически незаметной тропинке.

А сразу за ней растет огромная сосна, увешанная дешевыми деревянными сердечками с именами влюбленных.

— Наших там нет? — поинтересовалась я у смутившегося Санджея. — Ну и ладно, еще не поздно все исправить! Сердечки прячутся в дупле. Пойдем выберем?

— Откуда ты все знаешь? — Глаза мужа почему-то снова поголубели, а взгляд стал колючим. — Когда мы поженились, тебе едва восемнадцать исполнилось. И ты говорила, что никаких мужчин до меня в твоей жизни не было!

— Мужчин не было, а где лежат сердечки, знаю. — Пожав плечами, я поцеловала Санджея и принялась рыться в дупле. — Тебе какое нравится? — поинтересовалась у него, вытащив сразу горсть.

Конечно, запас сердечек регулярно обновлялся, чтобы их хватило всем влюбленным, пожелавшим увековечить свои чувства.

Вот с веток сосны их никто не снимал, и они висели на ней годами, покачиваясь и стукаясь друг об друга. Сосна росла, а сердечки поднимались ввысь. И теперь до тех, что были развешены десять лет назад, я могла дотянуться, лишь встав на цыпочки.

Санджей первым выдавил букву «С» и передал сердечко мне. Я приложила большой палец к чистой половине, пропечатала магией первую букву, убрала палец… и нервно сглотнула, очень надеясь, что моя улыбка выглядит все так же естественно. Быстро повесив сердечко на ветку, я подхватила мужа под руку и потащила его к скамейке, целоваться. Чтобы бешено бьющееся сердце можно было объяснить возбуждением, а не внутренней паникой. Потому что я почему-то инстинктивно пропечатала букву «Д».

Но зовут-то меня Ниджен… Ниджен, Ниджен… Я отчаянно прокручивала в голове собственное имя, не чувствуя совершенно ничего. Имя мужа вызывало в душе больше приятного отклика, чем собственное!

Ошарашенная случившемся, я постаралась забыться в жарких поцелуях, обнимая Санджея так крепко, как будто кто-то пытался его у меня отнять. Как будто между нами вот-вот появится пропасть. Причем он сжимал меня в объятиях так же сильно и целовал как безумный.

Мы практически смерчем перенеслись со скамейки в парке на кровать в спальне, чтобы слиться, обхватив друг друга, как утопающие — спасательный круг.

Никаких мыслей в голове не было, только жадное желание не отпускать, удержать, не вспоминать!..

И еще постоянно фоном звенело: Ниджен, Ниджен…

— Я тебя обожаю, — выдохнул муж, расслабленно откидываясь на подушки и притягивая меня к себе. — Ты потрясающая… Но… ифрит побери!.. Кто ты⁈

Часть 2

Глава 14

— Кто я?

Дом, в который меня привез незнакомый красивый мужчина в полицейской форме, выглядел чужим и неуютным. Все было беспорядочным, совершенно не гармонирующим друг с другом. Шкаф в коридоре и обувница — из разных коллекций. Вся мебель на кухне тоже собиралась непродуманно, даже стулья были разные! Разве что цветовая гамма в интерьере общая — темная, немаркая. Неужели я здесь жила?

— Тебя зовут Дженин Альгита, ты капитан отделения полиции Южного Округа столицы, — уже не в первый раз устало повторил мужчина, озабоченно хмурясь. — Как тебя угораздило попасть под действие усыпляющего заклятия⁈ Мы же с тобой вместе ставили эту ловушку!

Про это он тоже спрашивал не в первый раз. И я даже смутно помнила, как бегу в