Уроки приручения, или Моя несносная команда. Часть 1 - Анна Алексеева

— Пойду сполоснусь и детей подниму. Нянечка, вообще-то, будет с минуты на минуту.

Стелла вздохнула и тоже встала. По одной ноге начала стекать тонкая белёсая струйка, но она, словно не обращая на неё внимание, спокойно пошла в нашу отдельную ванную вместе с Ноем.

Я же потянулся и с наслаждением перекатился на прохладную, не нагретую нашими телами, подушку. И даже успел обнять её, удобно пристроившись: они там, скорее всего, застряли минут на пятнадцать, не меньше. Я бы и сам не прочь немного продлить удовольствие. Но раз уж мне досталась сила, то Ною — добавка.

Однако, долго моё удовольствие не продлилось. В коридоре раздался грохот двери и отчаянные споры троих трёхлетних детей. Я не особенно старался вслушиваться. Эти трое вообще всё время спорили. Если вникать, можно с ума сойти, и справлялись с этим только Стелла и нянечка. Впрочем, нянечка — не всегда. Иногда мы возвращались домой и обнаруживали её сидящей за столом рядом с Лекси, которая рисовала бабочек, подперевшей голову рукой и невидящим взглядом наблюдающей за тем, как тройняшки отбирают друг у друга плюшевого дракона. Одного крыла у дракона в тот момент уже не было…

— Па-а-апа-а-а-а! — заорали они, тарабаня в дверь. Я вымученно вздохнул, но встал и натянул штаны, прежде чем заставить растущий у двери куст открыть дверь своими гибкими ветвями.

В комнату вбежали все трое и наперебой начали мне объяснять, кто в чем не прав. Говорили они ещё плохо, используя только простые слова и даже не пытаясь их склонять. Поэтому, даже если бы они не пытались вываливать на меня всё разом, я всё равно вряд ли понял бы хоть что-то. Запрыгнув на постель и старательно пружиня на ней, они говорили наперебой, и среди прочего я с трудом смог разобрать “дом”, “подушки” и то ли “сломали”, то ли “взорвали”, то ли ещё что-то.

Потом они вдруг замолчали и огляделись.

— А где папа Ной?

— А где мама?

— А где нянни?

— А Лека спит?

— Надо Леку разбудить.

— Уже утро светит.

— Солнце! Солнце светит!

— Сейчас день. Днём нельзя спать.

— Будить Леку!

— Ле-е-ека-а-а!

Лекси было уже пять. Она была спокойной, усидчивой и очень умной девочкой — любимицей Ноя. И хотя я куда больше радовался тройняшкам, сейчас у меня буквально камень с души свалился: мне не пришлось разбираться, кто виноват в чём-то там с домом из подушек, который то ли сломали, то ли взорвали, то ли захватили. Тройняшки слезли с постели и с боевым кличем побежали к Лекси.

Что ж, всё равно пора вставать.

Накинув рубашку, я вышел из спальни и сбежал по ступенькам вниз, на кухню, где уже копошилась миссис Митч, наша домработница.

— Доброе утро, мистер Эйлар, — поприветствовала она с неизменной улыбкой на мягком пухленьком лице. — Завтрак уже на столе. Если торопитесь, я присмотрю за малышами.

— Спасибо, миссис Митч. Нянечка вот-вот прибудет. Можете быть свободны.

— Да мне только в радость, — отмахнулась она. — Вот покормлю малышей, тогда и пойду. Куда мне торопиться. Дома кроме кошки Люськи и нет никого. Как ваше крыло?

— Намного лучше, спасибо. На прошлой неделе доктор разрешил летать.

— Ой, это прекрасные новости! — добродушная человечка приложила к груди мягкие полненькие ручки. — Неужели мы увидим вас в следующем сезоне на поле? Признаюсь, я не особенно интересуюсь спортивными новостями, но про драгонбол читаю все новости, только из-за вас.

Я усмехнулся:

— Спасибо вам, миссис Митч. Надеюсь, я смогу оправдать ваши ожидания.

Тройняшки с улюлюканьем скатились по лестнице на огромной картонке — разодранной коробке от купленного недавно теле-вещателя, а потом покатились по полу, хохоча, как ненормальные.

— Подъё-ом! — рявкнул я, и дети подняли на меня удивлённые взгляды. — Руки мыть шагом-м марш!

Мальчишки переглянулись и побежали к раковине, к которой миссис Митч уже приставляла подножку. Через пару минут шебутные тройняшки сидели за столом и кидались друг в друга кашей. Я беззлобно порыкивал на них, и каждый раз они обращали на меня полный невинности взор и целую минуту тихо ели, прежде чем вновь начать кидаться друг в друга кашей.

Наконец, на кухню спустилась Стелла, держа за руку молчаливую и серьёзную Лекси. Поцеловала каждого из мальчишек, которые довольно улыбались ей в ответ и мгновенно притихли в присутствии матери, а потом положила передо мной сверкающую металлическую пластинку.

— Трезвонит уже минут десять, — сказала она, усаживаясь за стол. — Что-то по работе?

Я открыл сообщение и устало вздохнул.

Это опять была Мишель.

— Менеджер команды, — пояснил я. — Даже не думал, что он будет таким старательным.

“Доброе утро, тренер Эйлар! — значилось в письме. — В команде никто не знает, где может быть Маркус. Сегодня пойду в полицию, попробую подать заявление на розыск. Кстати, артефакт стазиса нам одобрили, но нужна ваша личная подпись. Я встречу вас утром перед Академией! Мишель Миллерс.”

— Миллерс? — неожиданно раздался голос Ноя над плечом. Он цапнул с моей тарелки бутерброд и запихал его в рот целиком. Потом проговорил с набитым ртом: — Так это и есть твой менеджер?

— Что тебя удивляет? — обернулся я. — Парень толковый, всё под контролем держит. Я хоть выдохнуть наконец смог и заниматься непосредственно тренировками, а не поиском формы по всей академии и тасканием бумажек из кабинета в кабинет.

— Так ты вроде говорил парень, — Ной откусил от второго бутерброда. — А Миллерс-то девчонка.

Стелла, которая перед этим кормила с ложечки Майка, подняла на нас вопросительный взгляд.

— И правда, — удивлённо проговорил я. Это было настолько очевидно, что даже не верилось. Особенно если припомнить, как Миллерс пахнет…

— И зачем тебе пришло в голову говорить о своём менеджере в мужском роде? — сощурилась Стелла.

Да быть не может, неужели Миллерс целенаправленно соврала про свой пол? Всё ещё не до конца веря, я взбежал по лестнице наверх и быстро отыскал в своих бумагах анкету, которую мы должны были заполнить хотя бы частично при приёме на должность менеджера.

В графе "пол" не стояло ничего.

Вернувшись на кухню, я плюхнулся на стол и раздражённо пояснил:

— Она одевается в мужскую форму, фигуры под ней не видно, на шее шарф непонятный, половину лица прячет. Стрижена она коротко, и все вокруг говорят о ней, как о парне. Понятия не имею, зачем Миллерс вся эта конспирация, но у меня даже мысли не возникло, что здесь что-то не так.

— Она проходила у меня курс первой помощи, — Ной уже сидел за столом и поправлял Чарли слюнявчик, в то время как миссис Митч