Горничная немого дома - Ольга Сурмина

больше не ответит на звонок, не скажет «привет». Не успокоит. Не пожелает удачи.

Сегодня он застыл, и лежит теперь в одной из сотен одинаковых камер морга.

Одна. На его жизнь она поставила все — накопления, квартиру, все... ей некуда идти. Ее больше никто нигде не ждет.

Скрипнула дверь. Вздрогнув, временная пациента закрыла глаза и отвернулась к окну. Глубоко вздохнув, доктор положил на тумбу какие-то бумаги и тихо заговорил:

- Доброе утро. Как вы?

- Сносно. Порядок. — Сальровел попыталась успокоиться и присела на кровать.

- Могу дать вам рецепт на успокоительное, сейчас оно вам нужно. Крепитесь.

- Могу я... на него посмотреть?

- Да. — Уверенно ответил врач, хотя эта просьба ему явно не понравилась. — Идем.

Закашлявшись, она покачала головой, встала, и пошла вслед за мужчиной. Тело ощущалось как один огромный камень, который тяжело осознавать, но еще сложнее им управлять. Голова кружилась, руки все еще подрагивали, а красные глаза время от времени уже рефлекторно наполнялись слезами. В коридоре пахло спиртом и медикаментами, откуда-то доносились голоса, однако Нона не обращала на них никакого внимания.

Зайдя в лифт, доктор нажал кнопку посещения цокольного этажа. Она обещала себе быть сильной. Держать себя в руках, что бы не случилось. Каким бы он перед ней не предстал. Быть сильной, сильной...

Белые, кварцованные тоннели больницы были похожи один на другой. Нона уже не помнила, сколько раз они повернули, сколько помещений прошли... в висках стучала тупая боль, она усилилась, когда ее провожающий сухо произнес: «пришли».

Просторное помещение заполняли ряды стальных ящиков, напоминающие промышленные холодильники. Там было так зябко, что у несчастной вновь застучали зубы, и на этот раз уже не от нервов. Патологоанатом, сидящий за небольшим столиком, встал, но, увидев главврача, кивнул, и сел на место. Как ему работалось в столь морозном помещении, среди трупов... девушка покачала головой. Возможно, не так уж и плохо. Возможно, каждому свое.

 

Руки тряслись. Подойдя к нижнему ящику одного из стеллажей, доктор все-таки подозвал работника, и тот, не задавая лишних вопросов отпер ячейку небольшим железным ключом. Лязг металла, пара секунд... и перед ней лицо. То самое, родное, любимое лицо. Уже теперь посеревшее, со слегка приоткрытым ртом. С синими, впалыми глазами. Сухие, короткие волосы были разбросаны вокруг, и лежали словно пластиковая имитация на детских куклах. С губ девушки сорвался немой крик, врач заметил это, и схватил ее за плечо:

- Вы в порядке? — Его голос не звучал заботливо. Скорее уж, серьезно, и очень давяще. Не в силах ответить, Сальровел кивнула, снова заливаясь слезами от увиденного.

- Он умер легко. — Заговорил патологоанатом. — Можно сказать... просто заснул.

- Вас давно ждут. — Продолжил врач, глядя на девушку. - Я, все-таки, дам пару рецептов...

- Кто?! — Хриплым голосом спросила она, пытаясь, наконец, взять себя в руки.

- Ваши близкие. — Холодно ответил он, отмахиваясь.

- У меня нет близких! — Закричала Нона, срываясь снова. — Никого! Ни единого!!

- Значит, не близкие. Это ничего не меняет, вас уже ждут. — Доктор сузил глаза, подозрительно осматривая бывшую пациентку. — Давно. — В ту секунду она поняла, что, если не согласиться, скорее всего, продолжит в психиатрической клинике с диагнозом «нервный срыв».

Кто ее может ждать, если не управляющая со старой работы? Если не владелец украденной лошади, который сейчас, наверняка, с мерзкой ухмылкой строчит заявление в полицию. Если уже не настрочил. Отсюда она поедет либо в участок, либо отрабатывать свое импульсивное поведение. Смотря что решили ее надзиратели. Сегодня ей предстоит поплатиться... однако, почему-то, это не волновало. Не пугало, не злило... а было все равно. Просто все равно. Даже если ее кинут в биореактор, даже если подвесят за волосы над поместьем. Ей все равно, и сейчас это никак нельзя было изменить.

Словно под гипнозом, она шла вперед, навстречу своей неизбежности. Каждый шаг давался с трудом, ноги будто врастали в пол, а позвоночник становился таким тяжелым, что шатало. Казалось, Сальровел видела себя со стороны. Сверху, или сбоку... совсем не осознавая, что это происходит на самом деле. С ней. Сейчас.

В фойе больницы сидели два знакомых человека. Два лица, какие, она, в общем-то, и ожидала увидеть. Как не напрягалась, девушка не могла заставить себя посмотреть им в глаза. Ее шеф, возможно, теперь уже бывший, о чем-то заговорил с главврачом. В черном костюме, черной рубашке и черном галстуке, можно было подумать, он явился на похороны. Сейчас это было настолько прозаично, что Нона едва ли сдерживала больную, неадекватную улыбку. Звуки слышались, будто она была под водой, и до нее долетали лишь отголоски, сквозь вязкую толщу мнимой жидкости. Ран строго осмотрела беглянку, медленно к ней подошла и прошептала:

- В машину. Сейчас.

- У вас еще есть право мне приказывать? — Бывшая служанка покачала головой, все еще странно улыбаясь.

- Либо ты делаешь это по своей воле, либо по решению суда. Как тебе больше нравится?

- Он все-таки написал на меня заявление, да? — Смех. - Так и знала.

- Своим поведением ты не оставляешь выбора! — Управляющая глубоко вздохнула, и, осторожно, взяла сотрудницу за запястье. — Идем в машину, решим все мирно.

- Или что? До кучи, повесите на меня разбой? От этого человека... — Стиснув зубы, Сальровел кивнула на своего работодателя. — Можно чего угодно ожидать.

- От тебя, как оказалось, тоже. Просто, идем в машину, прошу тебя, не делай хуже.

Все равно без квартиры, работы, ты... долго не протянешь. Делай, как я говорю, и все будет хорошо.

- Уже ничего не будет хорошо. Делайте, что хотите. — Она закрыла глаза, и, словно кукла, позволила женщине вывести себя из здания больницы.

Автомобиль, стоящий на стоянке Нона видела впервые в жизни. У хозяина поместья не было гаража, по крайней мере, на участке, но, судя по всему, был где-то еще. Черная иномарка, разглядывать которую не было ни сил, ни желания, внутри была такой же, как и снаружи. Чистой, новой, рациональной до каждого сантиметра. Вместе с Ран они уселись на заднем сидении, и та, тотчас, начала пристегивать горничную ремнем безопасности. За тонированными стеклами был плохо виден пасмурный город. Через пару минут на них стали приземляться мелкие, холодные капли. Осенний дождь не заставил себя ждать — люди, оказавшиеся в тот момент снаружи, спешили прятаться под зонтами, забегать в случайные двери. Ветер