Хрустальная невеста - Анна Шаенская

но я никак не могла понять, что именно не так. Только чувствовала странный, еле уловимый флёр фатализма и мрачной решимости.

Неужели принцесса не хочет больше ждать и собирается ускорить прохождение испытаний?

– Леди Алория. – лис осторожно коснулся лапкой моей руки, – пойдёмте. Вмешиваться в чужой спор, не зная подробностей – последнее дело.

Дзинко, как всегда, прав: мы можем сделать только хуже. Лучше встречусь с Марианной позже и поговорю наедине.

Собравшись с духом, переступила порог лаборатории. Лис шустро шмыгнул за мной.

– Мессир Суарес, я могу идти? – поинтересовалась Ленни.

– Да. – Едва за горничной закрылась дверь, сидящий за столом темнейший оторвался от изучения свитка и посмотрел на меня. – Готовы?

– Готова, – ответила, ни секунды не сомневаясь.

– Хорошо, – наставник откинулся на спинку кресла и устало потёр переносицу.

Он выглядел бледным и осунувшимся, кожа приобрела нездоровый оттенок, под глазами залегли фиолетовые тени, а губы были сухими и потрескавшимися. По-видимому, за ночь он израсходовал большую часть резерва и сейчас балансировал на грани отката.

Не представляю, как темнейший собирается работать в таком состоянии!

– Вы наблюдательны, это хорошо, – улыбнулся Суарес, заметив мой пристальный, настороженный взгляд, – но переживаете зря. Я намеренно выкачал свою магию, чтобы не заразиться скверной во время забора материала и работы с образцами.

От удивления не нашлась что сказать. О такой методике я никогда не слышала, но сам факт, что ради дела темнейший добровольно подверг себя подобной пытке, вызывал одновременно ужас и… восхищение.

– Мне казалось, на ранних стадиях скверна не заразна, – пробормотал Вайши.

– Когда Вонг пыталась получить концентрат заразы, выяснила, что её флёр может растекаться на несколько метров как туман Мёртвой пустоши и цепляться к ауре целителей, заражая их, – пояснил Ортега, – такая форма скверны не смертельна, но может привести к полной потере Дара. Так что лучше не рисковать.

– А как истощение способно защитить от заражения?

– В отличие от обычной скверны, летучая цепляется именно к магическому фону, – ответил темнейший. – Так что те, в ком изначально нет магии, не могут заболеть. Но, увы, вылечить таким способом заражённых нереально, – добавил, заметив вспыхнувшие в моих глазах огни.

– Я правильно понимаю, вы хотите проверить слова леди Балтимер и взять у маркиза образец крови для исследования? – уточнил лис.

– Уже взял и смешал с необходимыми реактивами, – усмехнулся темнейший, – если Вонг не ошиблась в начальных расчётах и я правильно скорректировал их с учётом нашей ситуации, через шесть часов получим чистый экстракт заразы и сможем проверить мою методику в действии. А пока предлагаю сосредоточиться на разделении Искры и усовершенствовании Дара леди Алории.

От слов мессира по спине проскользнул холодок, а кожа покрылась мурашками. После разговора с Терезой я надеялась, что удастся обойтись без опасного ритуала и продолжить эксперименты Вонг по созданию противоядия. Но Суарес решил иначе…

Впрочем, я понимала его сомнения. Леди Балтимер сказала, что в крови Охотников и полукровок есть антидот, но мы понятия не имели, сработает ли он на обычных магах.

К тому же настораживала связь между скверной и противоядием. Я до сих пор не понимала, по какому принципу работает последнее. Если Тереза права, в крови Брана постоянно находились оба компонента и менялось лишь соотношение. Когда человек в маркизе был сильнее, противоядие ослабляло скверну, но вместе с ней и самого Брана. Он терял чудовищную силу, зато сохранял человеческий облик и мог поддерживать его малыми дозами хрустальной магии.

В теории, антидот можно использовать как оружие против чистокровных Охотников, а ещё лечить с его помощью полукровок, не желающих превращаться в монстров. Но спасение обычных магов таким способом оставалось под большим вопросом.

Когда магия подземелий запечатала монстра внутри Брана, противоядие перестало действовать и скверна начала не ослаблять маркиза, а убивать, как обычного человека или дракона. Это настораживало и выходило за рамки целительской логики. Если Бран всё это время боролся с монстром, в казематах его состояние должно было улучшиться, ведь они намертво блокировали магию чудовищ.

Вначале так и было, я прекрасно видела, с каким облегчением маркиз поглаживал печать блокиратора и радовался, что Охотник внутри него ослаб.

Но потом что-то пошло не так…

– Полагаю, леди Балтимер неверно понимает суть взаимодействия скверны и антидота, – ответил Суарес, едва я поделилась своими размышлениями, – но в одном она точно не ошиблась: даже беглый анализ показал, что в крови маркиза действительно есть магический антагонист, разрушающий скверну. При этом он изначально связан с заразой.

– Как это?

О подобном я никогда не слышала, любой целитель знал, что соединяясь с ядом, антидот нейтрализует его! В этом весь смысл.

– Думаю, повелитель Охотников может управлять заразой и таким образом контролирует своих рабов-кузнечиков, поощряя за верную службу или наказывая, – пояснил Суарес.

– Хм… это объясняет, почему Терезе удавалось смягчать приступы с помощью шаманских техник, – задумчиво протянула, – если безликие молятся повелителю как Богу-покровителю…

– Его благословение помогает им управлять скверной, – кивнул Суарес, – полагаю, у приближённых к нему жрецов намного больше полномочий и они могут контролировать полукровок и заражённых магов, превращая в своих рабов. А Тереза… Ей он, скорее всего, просто дал иллюзию свободы. Позволил поверить, что она может использовать шаманские заклинания для спасения сына.

– Впрочем, и сама Тереза оказалась не так проста, – подметил лис, – и долгое время играла с ним на равных. Только меня удивляет другое: почему повелитель не убил Балтимеров, когда они попали в плен? Наверняка почувствовал, что мы сковали чудовищную ипостась маркиза.

В комнате на миг повисла звенящая тишина. Мы все подумали об одном и том же.

– Думаете, повелитель знал, что Тереза расскажет про антидот? – прошептала я. – Хотел, чтобы мы получили его и запустили производство противоядия…

– И тогда он смог бы управлять заражёнными Хранителями, – кивнул Суарес, – да, именно об этом я и думаю. Это объясняет, почему образцы скверны, полученные от Брана, и те, что Вонг смогла выделить из крови обычных чудовищ или зараженных магов, отличаются.

Голова закружилась от нахлынувших эмоций и, не устояв на ногах, я обессиленно опустилась в ближайшее кресло. Мы были так близки к победе, думали сможем выделить из