Искра Найеры. Мы тебя помним - Магда Макушева

женское, потому что буквально все встреченные нами дамы, и аваларки, и женщины других рас бессовестно облизывали его глазами, несмотря на мое присутствие.

А он...

Майло был сосредоточен исключительно на мне, никак не реагируя на эти взгляды.

Либо привык, либо... оказался увлечен исключительно моей персоной.

Что же...

Приятно.

— Засчитано, — улыбнулся мой собеседник. Улыбка у него все же оказалась... обезоруживающей и очень теплой. — Как тебе здесь в целом?

— Неплохо. Но настолько жаркий климат, пожалуй, все же не для меня, — я подозвала синтетика и огласила ему несколько позиций без огненного значка из меню, что означало умеренную остроту выбранного блюда.

Знала уже, что к аваларской кухне сто́ит относиться с осторожностью, иначе начнешь в прямом смысле извергать из себя пламя. Этот фокус я уже проходила когда-то на Лигере 6, когда мы принимали посольство из Авалара.

— На Сиге же примерно такой же климат, — отозвался мужчина, выжидательно наклонив голову.

Да, планета женщин-воительниц тоже была известна знойной сухой погодой, обжигающими ветрами и красными песками. И именно поэтому сиглеи обходятся минимумом одежды и даже боевые доспехи имеют довольно открытые, как дань традициям их прародительниц, идущих в бой практически обнаженными, да еще и покрытыми рисунками-оберегами.

Дикие и дремучие нравы. Странные традиции. Жестокие и непонятные законы и порядки.

Знаем, слышали, видели, помним.

— Поэтому я уже много циклов живу вне ее, — прозвучало чуть более грубо, чем я планировала. Но о родной планете матери мне хотелось говорить в последнюю очередь.

Зоотарец слегка свел брови на переносице, а затем задумчиво кивнул, показывая, что понял мой посыл и тему сиглей и моего прошлого на Сиге поднимать больше не станет.

Ну и замечательно, иначе это совершенно испортит мне аппетит.

Нам принесли заказанные блюда, которые мы с Майло с удовольствием вкусили, общаясь на безопасные и интересные для обоих темы: будущая инспекция, работа, Авалар, веселые семейные истории от зоотарца.

Даже я рассказала немного про своих непоседливых мальчишек, о которых, пожалуй, могла говорить бесконечно.

Острые лепешки с мясом местных птиц оказались настолько вкусными, что я попросила упаковать мне с собой еще одну порцию, которую планировала употребить уже во время полета. Предлагаемая на крейсере не отличалась разнообразием и натуральностью и имела отчетливый привкус пластика, поэтому возможность насытиться чем-то иным несказанно порадовала и подняла настроение, которое и так из-за знакомства с обаятельным зоотарцем оказалось на высоте.

Интересно, а что едят на Найере? Я как-то не успела подробно изучить этот вопрос.

И только когда трапеза закончилась, а воздушный кар привез нас на космостанцию, меня неожиданно осенило странной мыслью: “А почему, собственно, Майло Торек после посещения “Фотона” вернулся в город? Ведь он искал не кого-нибудь из комиссии, а конкретного участника инспекции. Меня”.

Ох...

Мужчина так стремительно взял меня в оборот, расположил к себе и заболтал, что я потеряла всякую осторожность и отвлеклась.

Ничему тебя, дорогая Ивия Мархос, жизнь не научила. Вспомнила наставления деда, размякла и снова влипла в какую-то непонятную историю.

— Что-то не так, Иви? — Майло почувствовал мой задумчивый взгляд на его блондинистый затылок и развернулся, одаривая меня очередной улыбкой.

— Все в порядке, — соврала я, решив присмотреться к зоотарцу повнимательнее.

Что тебе от меня нужно, капитан-инспектор Торек? Зачем ты искал именно меня и чем мне грозит твой интерес?

***

“Фотон” встретил нас небывалым оживлением. Все пассажиры крейсера, как и я пожелавшие совершить небольшой променад по Бара Магна, уже вернулись на судно, и сейчас активно готовились к возобновлению полета, собравшись в кают-компании.

Служебный экипаж у корабля оказался разнорасовым, почти полностью мужским и довольно внушительным: около двадцати военных Союза, в числе которых были пилоты, их помощники и наша охрана, навигационные инженеры, техники, а также гражданские специалисты из хозяйственников и снабженцев.

Пассажиров со мной и Майло оказалось восемь: только члены комиссии, плюс один ассистент руководителя инспекции, пожилого уксорца, профессора военной академии Вирго и одного из заместителей главы объединенного комитета планет Союза по организации высшей ступени образования.

— Вижу, вы уже успели довольно близко познакомиться с нашим капитаном-инспектором, госпожа Ма-а-архес, — гаденько протянул господин Толи Ву, вышеупомянутый уксорец, буравя меня своими темными маленькими глазками, отчего мне в который раз захотелось некрасиво возвести собственные усталые глаза к потолку.

При словах “близко познакомиться” вторая пара торчащих на голове меховых ушей мужчины пришла в оживленное движение, будто было произнесено что-то совершенно иное, похабно-насмешливо-издевательское.

Да-да, в его понимании моя принадлежность в расе женщин-воительниц Сига автоматически делает меня сумасшедшей развратницей-нимфоманкой, готовой с ходу наброситься на любого разумного мужского пола, попавшего в зону моей видимости, и изнасиловать его в самой изощренной форме. А потом сделать вечным рабом своих похотливых желаний, даже имени этого несчастного не спросив. И что-то мне подсказывало, что старый распутник не прочь оказаться очередной жертвой моей сексуальной агрессии. Только... возрастные циклы там уже не те, чтобы эти фантазии осуществить. Вот и остается только зубоскалить, да лохматыми седыми ушами дрыгать.

Общение с руководителем инспекционного полета на Найеру у меня, к сожалению, с самого первого дня не задалось.

Несмотря на довольно вольные и лояльные нравы проживающих на полностью открытом для разумных Союза Вирго и еще двух расположенных в той же галактике террасформированных планетах звероподобных уксорцев, конкретно господин Ву оказался крайне предвзят к некоторым расам, среди которых были, что неудивительно, и сиглеи.

А кроме жителей Сига, под его немилость подпадали, как я поняла, еще и инсектоиды всех типов, да и рептилоиды всех мастей заодно. И если со мной все было ясно и очевидно (к чему я уже очень давно привыкла), то прочую избирательность в выборе не любимчиков по расовому признаку мне логично объяснить никак не получалось. Поэтому в какой-то момент думать в этом направлении я просто перестала. Дело было точно не в расовых особенностях обычно дружественно настроенных к любым другим разумных уксорцев, а в мерзкой натуре этого конкретного индивида.

Так что необоснованных придирок и неприятного внимания от профессора доставалось и мне, и самому юному члену комиссии, ксенопсихологу Зоке Крылатке с планеты Яра, и финансовому аналитику (официально), наагшису Лораку Ррарршу с Гексона.

И если к поведению дряхлого, но при этом невыносимо гадкого ксенофоба-изращенца я относилась с равнодушием и философским спокойствием, понимая, что этого господина уже никак не переделать и не перепрограммировать даже многоопытному специалисту по межрасовой коммуникации, то вот юная Зоке, несмотря на свою связанную с изучением психологии разумных профессию, каждый