Дракон хочет жениться? Баба Тася против! - Наталия Журавликова

запыхалась, пытаясь держаться рядом с себе подобной крылатой красотке, но Керлен тут же искусно отдалялась, поднимаясь повыше и меняя траекторию.

Феи такие же люди, собственно. С их пороками и желаниями.

По широкой, усыпанной цветами дорожке, мы прошли между деревцами к полянке.

А за нами устремились разноцветные бабочки и мелкие пташки-щебетухи.

Из кустов то и дело выглядывали любопытные глаза, слышалось фырканье и клекотание. Периферическим зрением я видела ежиные иголки и навостренные заячьи ушки.

Я в деревне выросла, но у нас столько живности в лесах не водилось и уж точно людей не преследовало.

Хотя, время было суровое, почти всех и поели. А те, кто в живых остался, благоразумно держались подальше от голодных детей и взрослых.

Вспомнив голодное, бедное военное и послевоенное детство, я вздрогнула. Что ж, баба Тася, ты заслужила вторую жизнь, безбедную и сказочную. Надо только ее тут себе обустроить.

К счастью, подсказки тела мне в этом помогали.

Я остановилась посреди полянки, и по реакции учениц поняла, что место выбрала верное. Они тут же выстроились подле меня полукругом.

— Начинайте! — я совершила руками пассы, которые мне самой казались величественными.

Окружающие нас плотным кольцом птички сочли это дирижированием и зачирикали так, что я своих мыслей не слышала, не то что цветочных.

— Вот разгалделись, трясогузки, — заворчала, пошевелив пальцами. И поняла что да, концертом пернатых можно управлять.

Опускаешь руку — и замолкают щебетуны, которые ближе к ней. Поднимаешь — и громкость вроде как увеличивается.

Я себя почувствовала звукорежиссером за пультом. У меня внучок за таким работает.

Только вот с бегунками, то бишь с пальцами, разобраться надо. Их шевеление включает и выключает определенных птичек.

— Мы можем приступать? — прервал мои дирижерские упражнения вопрос Керлен.

— Да, я же вам дала отмашку! — возмутилась я.

— А птицы? — не успокаивалась брюнеточка.

— Это для усложнения задания, — нашлась я, — вы должны уметь отстраниться от несущественного и поймать нужную волну.

— Ух ты, как на выпускном экзамене! — удивилась Веснушка.

— Именно! — я напустила на себя значительности. — Вы очень способные девочки, и я решила приблизить вас к жизненным условиям.

Девчонки закивали и принялись разбредаться по сторонам.

Я заметила, что все они приняли примерно одинаковую позу.

Чуть согнулись в пояснице, голову склонили чуть вправо.

Прислушиваются.

Тихонечко ушуршав за деревце, чтоб не маячить на глазах у девиц, я повторила эту позу. И у меня все само как надо на место встало. Опустив веки, не просто прислушалась, а еще и принюхалась.

И в мое сознание тут же ворвался шелест. Или шепот?

“Сухо… сухо… полив”.

“Миллион листочков”.

“Червяк подтачивает корень”.

“Украли семена, украли”.

Сколько информации! Я была совершенно уверена, что слышу растения. И чувствую их запахи. Причем необычно, потоками.

Меня аж затрясло от хорошего такого возбуждения.

Хотелось смаковать эти ароматы и звуки, открывать новые грани своих возможностей, так сказать.

Но тут в мои блаженные ощущения ворвался испуганный крик:

— Иридель вляпалась в гадючницу! Ей нужна помощь!

Я бросилась на вопль и вскоре моему взгляду предстало не лучшее зрелище.

Девчонка валялась в траве, закатив глаза так, видны были одни белки и тряслась. А на ее руках и лице стремительно появлялась красная сыпь.

4.5

— А ты и впрямь бедовая, — пробормотала я, разглядывая бедняжку.

У девчонки явно аллергическая реакция на агрессивный раздражитель. Что самое возмутительное, я слышала что-то вроде хихиканья. Сдавленное, шелестящее, но вполне различимое.

— Кто тут ржет? — раздраженно спросила я, оглядывая троих учениц, подбежавших к павшей.

Девочки растерянно посмотрели на меня, потом друг на друга и пожали плечами. А хихиканье усилилось.

Тут я поняла, что это смеется гадючница! Стелящийся кустарник с мелкими желтыми цветками и редкими пупырчатыми шипами. Иридель и нанюхалась и укололась, судя по всему.

Вряд ли в этом мире и конкретно в заповедном лесу есть антигистаминное. И что совсем погано — от меня, то бишь феи Тейселен ждут каких-то конкретных грамотных действий.

Вон как на меня смотрят эти пигалицы. У Веснушки аж челюсть отпала и потерялась в районе пупка.

Уместно ли сейчас использовать свою “коронку” и стребовать решение сложной задачи с учениц?

Собственно, все равно уже на уместность, тут речь о жизни ребенка идет. Непутевого, бедового, но ребенка.

— Чего стоим, как соляные истуканы? — напустилась я на воспитанниц. — Вот вам еще одна практика. Незапланированная. Как лечится отравление гадючницей?

Пухляшка Сиртен, захлопав внезапно посиневшими крыльями, заявила упавшим голосом:

— Никак.

У меня сердце чуть сквозь лифчик не выстрелило.

— Мы можем лишь облегчить острое состояние больной, — заученным тоном продолжила Веснушка Миртайя, — смазать волдыри маслом ичилги, чтобы не чесались. И ждать три дня, пока они не сойдут.

Что делать с припадком, кажется никто не знал.

А я уже и так кучу времени потеряла. Мне бы нашатырь хотя бы.

Опустившись на колени перед Иридель, я в первую очередь вставила ей между зубов палочку, найденную тут же, чтобы она не прикусила язык.

Измерила пульс. Повышенный, но не то чтобы критичный.

“Подобное лечится подобным” — прошептал вдруг голос травы. Гадючница то ли издевалась надо мной, то ли дело советовала. Я вообще гомеопатию не особо приветствую, как медицинский работник старой закалки. Но может и правда попробовать?

Закрыв глаза и прислушавшись к себе, не встретила протеста. Внутренняя Тейселен, кажется, не возражала против способа гадючницы.

Я сорвала листок с растения-монстра, растерла между пальцами. Пахучая зараза, и отдаленно нашатырь напоминает.

Помахав листиком у носа Иридель, увидела с огромным облегчением, что девица перестала трястись.

А еще секунд через тридцать ее веки сомкнулись и пострадавшая задышала ровно и спокойно. Уснула что ли?

Надо бы удостовериться, что это не обморок. Я растерла девчушке уши. Приток к голове крови подействовал.

Иридель открыла глаза и замычала, обнаружив у себя во рту палку. А потом резко села, я ее не успела притормозить.

Так и хлопала глазами, мыча при этом, как буренка недоенная.

Я вытащила ветку из зубов бедолажной и отбросила ее за спину. Иридель рванулась было вперед, будто собиралась побежать за палочкой, подобно бобику на прогулке. Но быстро передумала.

— У меня все чешется! — захныкала она.

— А какого рожна тебя в ядовитые кусты понесло? — попыталась я на нее зарычать, но получилось миленько.

— Они меня звали, — Иридель всхлипнула и попробовала оторвать себе щеку ногтями.

— Цыц! Расчешешь кожу, рябая потом будешь всю свою бесконечную феячью жизнь.

Я помогла воспитаннице встать.

— Отведите Иридель в медпункт, — велела Миртайе и Сиртен.

— Куда? — не поняла Веснушка.

— В лечебницу. Ну или как там наш целительский кабинет называется, я