Я выбираю его - Юлия Зимина

никто не увидел магических способностей и не поднял панику! Тэйрон ни разу не позволил себе ничего непристойного! Наоборот, он галантен и обходителен! Кинулся на мою защиту, увидев, как эти двое осмелились распустить свои руки! Всего за два дня я научилась от него новым движениям для заклинаний! Заклинания четвертого курса! – я задыхалась от эмоций, боясь, что мою пламенную речь прервут. – Это колоссальный и неоценимый опыт! Вчерашняя выходка вот этих адептов, – указала я взглядом в сторону притихших псов Элиота, на лице у которого желваки ходили ходуном, – возмутила меня до глубины души! Они сами напали на нас, а потом вывернули всю правду наизнанку, обвиняя Тэйрона! Синяки на моих руках прямое тому доказательство! Скажите, какой нормальный парень не заступится за девушку?!

Из кабинета главы академии мы выходили вдвоем с Тэйроном. Силена, Элиот и его псы остались там. Глава не сказал нам ни слова, лишь махнув рукой, тем самым отпуская, и это значило, что обвинения сняты.

– Не нужно было тебе идти со мной, – коснулось моего слуха. – Только лишнее внимание к себе привлекла.

– Но… – попыталась я возмутиться.

– Ректор знает правду, Дэль. Просто он решил послушать, что скажет Элиот и те, кто на его стороне.

– Знает? – ахнула я, вскидывая взгляд на парня.

– Моя магия проснулась раньше положенного времени, – пожал он плечами, неспешно шагая по опустевшим коридорам. – Неужели ты думала, что глава оставит меня без надсмотрщика?

– За тобой следят?! – мои глаза округлились сами по себе.

– Не то чтобы следят. Просто при необходимости могут посмотреть, что я делал в определенное время, – Тэй чуть наклонил голову, оттягивая ворот рубашки и показывая небольшой символ. Он мерцал и переливался, притягивая внимание.

– Это… – замерла, останавливаясь.

– Праведное око, – кивнул Тэйрон. – Так что пусть я и напал, но наказывать меня не за что.

– Но почему ты не рассказал раньше?

– Может, потому что мне запрещено распространяться об этом? – усмехнулся парень, на мгновение своей усмешкой ускоряя моего сердца бег. – Идем, – поманил он меня за собой. – Лекция уже началась.

Я пребывала в полной растерянности.

«Если нельзя распространяться, то зачем сказал мне? И что бы это могло значить?»

12. Третий лишний?

Тэйрон

Не думал я, что девчонка может зайти настолько далеко и кинуться на мою защиту, врываясь в кабинет главы академии. Странно все это и непривычно. Я бы даже сказал, сбивающее с толку. Дэль искренне переживала за меня.

Возвращение в аудиторию сопровождалось пристальными, изучающими взглядами адептов, намеревающимися прочитать наши эмоции, чтобы понять, как обстоят дела. Да вот только я и Дэль, на их беду, были спокойны и невозмутимы. Знал, конечно, что вскоре весть о пробуждении моей магии разлетится во все концы академии и это понесет за собой никому не нужное внимание, но не жалел, что раскрыл свой секрет. Не мог стоять в стороне и смотреть, как эти два удода тащат Дэль против ее воли, оставляя синяки на нежной коже.

Блондин и его приспешники заявились в аудиторию ближе к завершению лекции. Девушка с ними была вся в слезах, парни, за исключением Элиота, с красными ушами и щеками, а вот их предводитель злой, как сто чертей.

Окинув нас с Дэль ненавистным взглядом, он с грохотом отодвинул стул, вызывающе падая на него.

Я знал, что теперь в открытую блондин не подойдет, но и в покое не оставит. Если Дэль он постарается "промыть" мозг еще не раз, то мне будет делать гадости исподтишка и чужими руками. Я знаком с таким типом людей, хотя их и людьми-то назвать сложно. Но, что бы там не было впереди, я ко всему готов и трястись от страха, как и вздрагивать от каждого звука, точно не собирался. Буду жить дальше, как и жил, а потом, по завершении третьего курса, вернусь в свою академию.

Лекции прошли стремительно. Нас с Дэль никто не трогал, но все пристально наблюдали со стороны, отслеживая каждое движение.

Аристократка везде была рядом со мной: лекции, дорога от аудитории к аудитории, большой промежуток между изучаемыми предметами, столовая. Я не гнал ее, но пытался объяснить, что мое общество ей не пойдет на пользу. Зачем это делал, ведь она и сама должна понимать столь простые вещи? Да кто бы знал. Наверное, потому что Дэль казалась мне искренней, настоящей, не кичащейся своим благородным происхождением и положением в обществе. Из-за этого мне и хотелось уберечь ее от бед. Вот только дело в том, что девушка слушала меня, кивала, но так и продолжала находиться рядом.

– Сегодня вечером… – начала она, когда мы вышли из академии, направляясь в сторону общежития.

– Я подожду тебя на твоем этаже, – прервал ее, сам от себя такого не ожидая. – Мало ли, – пожал плечами, кашлянув, тем самым пытаясь сгладить неловкость момента.

Не хотел, что ее опять кто-нибудь схватил.

– Спасибо, – улыбка, подаренная Дэль, заставила отвести взгляд и с силой стиснуть зубы.

«Неправильно! Все неправильно! Я не должен уделять ей излишнее внимание. Она может все неверно понять и напридумывать себе всякого».

Не знаю, почему меня так это встревожило. Может, потому что я впервые после смерти сестры сблизился с девушкой? Хотя слово "сблизился", здесь немного не так звучит, преподнося иной смысл. А может, все дело в том, что неравенство нашего положения в обществе постоянно держит в напряжении, попахивая каким-то подвохом и подставой? После того, сколько дерьма я и матушка хлебнули от знати, сложно было поверить, что среди них есть хоть кто-то, чье сердце и душа наполнены добротой и справедливостью. Я видел, Дэль именно такая, но мне тяжело было это принять. Собственные предубеждения снова и снова напоминали о случившемся и о тех горестях, которые мы перенесли из-за аристократичных особей как мужского, так и женского полов.

– Скажи, – осторожный голос Дэль ворвался в мои мысли.

– М? – скосил глаза в ее сторону, сворачивая на дорожку правее.

– Было больно, когда твоя печать… ну…

– Слетела? – подсказал я, наблюдая нерешительность аристократки, желающей задать интересующий ее вопрос.

«Не то слово!» – вспыхнула мысль в голове. – Будто все кости ломались одновременно, а мышцы, связки и сухожилия рвались, передавая агонию внутренним органам.

– Больно, – кивнул, не собираясь давать более