Влада Крапицкая - Сердце Дамиса

— В аптеку не надо заезжать, я сама куплю себе лекарства, — сказала я, решив всё же принять предложение Дамиса. "Может, если не так сильно задержусь, Ольга Семёновна простит меня? А так как возвращаться сюда уже не буду, то и лекарства и не нужны".

Подслушанный мной разговор вроде напрямую не касался меня, но мне казалось, что дело всё же во мне. Да и то, как Дамис и его дядя смотрел на меня, говорило о том, что я здесь лишняя.

Майя с улыбкой посмотрела на меня, а потом, взяв своего мужа за руку и подойдя к двери, подмигнула мне. "Хорошая девушка, несмотря на то, что красивая, и добрая. Сейчас эта такая редкость. И с мужем они очень красивая пара. Представляю, какие у них будут красивые дети" — думала я, пока мы спускались в лифте.

На улице она ещё раз подмигнула мне, а потом обратилась к Дамису:

— А вот сегодня, я готова тебе доверить свой Вейрон, — и бросила ему ключи.

Он радостно улыбнулся, поймав их и сказал:

— Добрая ты наша! И на кой мне днём твой Вейрон? В пробках стоять?

— Эх, вот всё тебе не так! — весело ответила она. — Хорошо, в виде компенсации даю тебе его в пользование, пока не уедешь домой.

— А это уже дорогая, другое дело, — довольно ответил он.

Майя посмотрела на меня и ласково сказала:

— До встречи Ванда.

Её муж снова кивнул мне и, подойдя к спортивной машине, открыл дверь, усадив туда свою жену. "Ого! Вот это машина" — с завистью подумала я, но когда Дамис подвёл меня к другой машине, я просто открыла рот, разглядывая её. Абсолютно чёрная, с низкой посадкой и обтекаемыми формами, она притягивала к себе взгляд.

— Садитесь мадам, — весело произнёс Дамис, открывая пассажирскую дверь.

— А как эта машина называется? — спросила я, когда он занял водительской место.

— Бугатти Вейрон, — ответил он и завёл двигатель. Раздался тихий рокот, и он добавил: — Пристегнись красотка, сейчас покатаемся. Только скажи, куда тебя везти.

Не успела я пристегнуться и назвать адрес, как мы сорвались с места, и меня тут же вжало в сиденье.

— Сделаем круг, чтобы не стоять в пробках, потому что на такой машине это грех делать. И минут через тридцать ты уже будешь на месте.

Я кивнула, испуганно глядя, как за окном мелькают деревья и другие машины, но уже через десять минут вошла во вкус и наслаждалась быстрой ездой. "Сказка! Лучше чем карусели в детстве!" — с улыбкой подумала.

— Нравится? — спросил Дамис.

— Очень! — воодушевлённо ответила я.

— Значит, мы оба любим быструю езду. Это уже хорошо, — загадочно посмотрев на меня, он снова сосредоточился на дороге.

Ещё через двадцать минут мы уже подъехали к моему магазину и я, повернувшись к нему тихо сказала:

— Спасибо вам, что приютили меня на ночь, и рада была познакомиться.

— И что сие означает? — он с интересом посмотрел на меня.

— Не хочу вас больше стеснять и поживу у своей подруги. Вчера не подумала о ней, а сегодня вспомнила.

— Ну что ж, и я был рад познакомиться с тобой Ванда.

Выйдя из машины, он открыл мне дверь и помог выйти, поддерживая за руку. Ощутив прохладную ладонь на локте, я удивлённо посмотрела на него. "Странно, как и у Майи. Они что все в семье мерзляки?".

Он тем временем пристально посмотрел мне в глаза, а потом развернулся и сев в машину, завёл её.

Идя в сторону магазина и слушая шум удаляющегося мотора, я опять почувствовала пустоту в душе, как и вчера ночью. "Почему такое ощущение, что я теряю что-то очень важное? Ведь мы с ним даже толком не знакомы?" — тяжело вздохнув, я вошла в магазин.

Ковылял по лестнице, я здоровалась со знакомыми сотрудниками и повторяла про себя: "Только бы Ольга Семёновна вошла в моё положение!".

Дойдя до нашей подсобки, я глубоко вдохнула воздух и вошла туда.

— Вандочка, детка, что с тобой? — она тут же подошла ко мне, и я почувствовала облегчение, что в её тоне не было осуждения.

— Под машину вчера попала. Простите, что опоздала, так вышло, и больше такого не повториться, — сказала я. — На работе травма никак не отразиться, обещаю.

Она с минуту смотрела на меня, а потом, вздохнув, сказала:

— Девочка моя, я не могу позволить тебе работать в таком состоянии. Езжай домой.

— Ольга Семёновна, мне никак нельзя домой, — я умоляюще посмотрела на неё. — И мне очень нужны деньги. Если я сейчас не буду работать, то мне не на что будет жить, а потом и билет купить до Питера. Пожалуйста, не отправляйте меня домой!

— Солнышко, я не могу, — произнесла она с сожалением. — И ты меня пойми. Ты у нас не оформлена, а если нагрянет какая-то проверяющая служба, ты ведь даже быстро убежать не сможешь, и если нам выпишут штраф, то и меня потом уволят. Тебе никак нельзя сейчас здесь работать пока нога не заживёт.

— Я убегу, вот увидите! Позвольте мне остаться! — на глаза начали наворачиваться слёзы. — У меня там просто трещина, и я могу быстро передвигаться.

— Не могу, — она виновато покачала головой. — Ты же знаешь, как сейчас лютуют все проверяющие. Иди домой, отдохни, а как только всё заживёт, я с радостью приму тебя назад.

Я поняла, что уговаривать её бесполезно, и на сердце опустился камень. "Ну за что мне всё это? Я устала бороться! Чем дальше, тем хуже и никакого просвета!" — ковыляя назад, я чувствовала себя загнанной в тупик.

Выйдя из магазина, я остановилась возле входа, не зная, что теперь делать и, глядя на прохожих, внезапно ощутила себя одинокой и никому не нужной.

Неожиданно в коробку стоящую рядом со мной кто-то бросил купюру, и я посмотрела в спину женщины, сделавшей это. "Я настолько жалко выгляжу, что мне уже и деньги подают! Это ужасно!".

Я никогда не побиралась, потому что гордость не позволяла мне это сделать, а сейчас это было вдвойне унизительно, и я расплакалась. Я не плакала уже много лет, но сейчас меня прорвало, и слезы текли по лицу никак не желая останавливаться. Развернувшись, я опустила голову, и пошла, не разбирая дороги, спрашивая себя: "Для чего я старалась так в школе и поступала в университет, если сейчас не могу туда даже доехать! И почему именно на мою голову сваливаются все неприятности? Или я недостойна быть нормальным человеком и должна спиться, как моя мать, или попасть в психушку, как папа?". Мне вдруг захотелось напиться, чтобы хоть на секунду забыть обо всех своих неприятностях, и я остановилась. "Вернуться в магазин за бутылкой или нет?".

— И чего мы тут слёзы льём посреди улицы? — раздался весёлый мужской голос. — Уже так соскучилась по мне, что плачешь?

— Дамис? — я подняла голову и, увидев его, испытала облегчение. — Ты вернулся?!

— Естественно! Поехали домой, но сразу предупреждаю — слёзы лить там нельзя!