Ольга Смирнова - Самая правильная ведьма

Бух — это сердце делает удар — и вампир, оттолкнувшись от асфальта двумя ногами, как заяц, совершает изящный подскок. Стремительно летит вперед. Потрепанное пальто вздувается сзади, оставляя в воздухе шлейф пыли и грязи. Вампир сбрасывает вещь одним движением, чтобы не мешалась и остается в бархатных черных штанах в обтяжку и белой сорочке.

Бух — это сердце — вампир приземляется в метре от Миры, она отчетливо видит свою смерть в его красных глазах и оскаленных клыках. Понимает, что визуальный контакт опасен, но кровосос не утруждает себя очарованием.

Бух — это сердце — он делает шаг вперед, протягивает тощую костистую руку, черные когти алчно отражают свет фонарей и…

И все. Дальше началось самое интересное.

Вампир попытался схватить девушку, но рука его словно наткнулась на преграду и когти скользнули по воздуху, не причинив вреда. Мира в секунду отмерла, подпрыгнула на месте и отскочила на шаг назад. Вампир разочарованно рыкнул и бросился вслед за ней. И вновь его рука не достала до жертвы пару сантиметров. Кровосос взревел как двигатель на полных оборотах и начал лупить двумя руками, но это мало чем помогло. Все удары доставались воздуху, а вожделенная добыча стояла целехонькая. Постепенно до Миры дошло, что видимо кто-то из ребят бросил на нее невидимый щит. Только с чего им это беспокойство, ведь устройство такого уровня защиты предполагает наличие немалой силы и мастерства? Кто из них такой умелец, интересно? Неужели девушка? Ведьмочка подумала так потому, что обычно считалось — защитная магия лучше получается у представительниц прекрасного пола, а атака — это мальчиковые игры.

Тем временем вампир окончательно взбесился и бросился на нее всем телом.

— Эй, ты! — крикнул кто-то.

Услышав этот голос, вампир, летевший на девушку со скоростью кометы, округлил и без того круглые глаза, но теперь в них вспыхнул страх; он попытался затормозить, но не сумел. Тогда кровосос отчаянно завихлял всем телом, чтобы избежать столкновения с намеченной жертвой, в результате чего верхняя часть туловища ушла вправо, пятая точка — влево. От такого перекоса вампира и подавно занесло, он замолотил по воздуху руками, словно птица крыльями, меняя траекторию, обошел Миранду по касательной — на сантиметр разминулись! — и скрылся в темноте, сверкая пятками. Девушка проводила кровососа недоуменным взглядом, и тут же забыв про него, повернулась на голос — а ну как ее зовут? Сердце постепенно успокаивалось, хотя дрожь в коленях не проходила. Спешивший к ней темноволосый в пижамных штанах сердито хмурился:

— Ты почто вампирюжку мучаешь? — спросил сурово. — И зачем его освободила?

Мира подняла брови — мучаю? Да она будет счастлива от него избавиться. Оставляйте себе, во имя всех богов.

— Он первый начал, — пожаловалась плаксиво. — Я ничего такого не делала, жизнь свою спасала, если хочешь знать. Он на меня кинулся, я побежала. Догнал, но не смог… не смог… достать…

— То, что достать не смог — это оч-чень хорошо, — прокомментировал темноволосый как-то так, что ей сразу стало понятно, что пошлость какая-то имеется в виду. Но Мира была выше этого. Смерила парня равнодушным взглядом — мол, что мы, полуобнаженных божественно сложенных парней не видали? Нечего давить на слабых девушек… авторитетом. Вот только как ему не холодно?

Парень ухмыльнулся, но тему сменил:

— Напал, говоришь? Как выбраться-то сумел? — и резко повернулся к влюбленной парочке. — Джей, Тиона, вы там совсем охренели, что ли? У них подопытный сбежал, а они целуются!

Парочка оторвалась друг от друга, сонно посмотрела в сторону Миры и глупо улыбнулась. Девушка не могла не улыбнуться в ответ, а вот темноволосому было не до шуток. Он выглядел рассерженным. Взял её за руку, чем потряс до глубины души — ведьмы не привыкли к тесным физическим контактам, да и не к тесным тоже. Мира же вообще не имела подруг и друзей, с которыми можно было бы обниматься при встрече, родители умерли давно, так что понятно — фривольное прикосновение незнакомца ей не понравилось. Она рванула руку на себя — безрезультатно. Парень, даже не обернувшись, потащил ее на буксире к Джею и его девушке.

Мира же не могла не спросить:

— Вы… простите, вы… ау…

Парень не оборачиваясь, бросил:

— Не глухой, говори.

— Девушка, которую вампиры тащили в лес, вы нашли ее?

Парень покачал головой:

— Не было там никого. И следов никаких. Ни крови, ни одежды, ни запаха, ничего.

Ведьмочка похлопала глазами, плетясь за темноволосым.

— Но я точно видела! Я потому и окликнула этих уродцев, думала, они бедняжку убить хотят…

— Так ты сама обнаружила себя? — парень остановился, обернулся к ней, вопросительно подняв брови — мол, кто-то недавно рассказывал нечто иное. Мира подумала и смущаться не стала — ну соврала, ну и что? Она же ведьма, ей положено врать и обманывать. Иначе как план по пакостям выполнять-то?

— Вроде того, — улыбнулась примирительно, — это я к чему. К тому, что девушка точно была.

— Как была, так и всплыла, — парень довольно равнодушно отнесся к ее словам, что не устраивало совершенно.

— А вы хорошо посмотрели? — спросила Мира. — Может мне самой пойти глянуть? Пустите, а? Я быстро — туда и обратно. — И прибавила мысленно — «возможно».

Парень не удостоил ведьмочку ответом, крепче сжал запястье, отчего в нём что-то хрустнуло, и повел дальше. Мира возмутилась:

— Эй, вы, как вас там! Что себе позволяете? Пустите немедленно! Там девушка беспомощная лежит, ей надо…

Парень вновь вкопался в землю. Обернулся и рыкнул так, что душа Миры ушла в пятки:

— Я скажу тебе, что ей надо! Такую дурочку, как ты на ужин. Или на обед, если угодно. Сколько можно повторять — видишь вампира — беги во все лопатки, иначе будешь мертва. Тащит он что-то, зверя, девушку, мальчика, ребенка, не важно. Вампиры не обладают большим умом, зато хитростью в избытке. Наводят иллюзию — амулет можно достать в любой лавке, или свои же помогают, жертву беспомощную изображают. А такие, как ты, и рады. Героев у нас развелось как мошкары в июне! Уже и предупреждения по всему городу расклеили — не гуляйте ночью в одиночестве, не разговаривайте с незнакомцами, не принимайте приглашений пообедать дома! Так нет, все одно, найдется дура, которая голову сунет в петлю. И ночи не проходит. Спать-то мне когда? — отчитывал он ведьмочку.

Та стояла и делала вид, что очень прониклась пламенной речью. Все, что угодно, готова была изобразить, лишь бы он отвалил. И кроме того, в душе жила незыблемая уверенность — если не она, то кто? И опять же, а вдруг жертва была бы реальной? Что тогда? Со спокойной совестью пройти мимо, сказав себе, что это очередная ловушка? Как жить-то после этого?