Начать заново - Екатерина Котова

Я стояла как раз в паре шагов около одного из креплений и, чтобы не нервировать себя наблюдающим черным взглядом, нагнулась, потрогав сплав. Металл обжог неприятным знакомым жжением, и я отдернула руку.

— Смотрю, мирил не только для магов используется.

— Крепче металла не найти. Думаю, что трех хватит. — указал он на цепи. Хотя по задумке предусмотрено было шесть держателей.

— Тебе виднее. — я встала во второй круг. Потом поняла, что сфамильярничала и исправилась. — Вам.

— Зови уж на ты. — Рассел одарил меня насмешливым взглядом, а затем достал кинжал. И вот тут-то я напряглась, увидев, как он пустил кровь сначала Ромулу. Тот дернулся и издал странный гортанный рык, но Рассел справился с ним. Капли упали на пластину, находящуюся ровно под ним. Собственно, подо мной была такая же.

— Смотрю переход на «ты» мне бескровно не обходится. Ты не говорил, что нужно будет нести красную жертву. — так на колдовском языке назывались кровавые ритуалы. Я была готова возмущаться. Ведь такая деталь очень важна. Что еще он утаил⁈ Но слова застряли в горле, я пригляделась, чуть ли не протирая глаза, и остолбенела, забыв про возмущение. В руках у Рима сверкнул лезвием тот самый кинжал с рисунка господина Кана. Но что же мы тогда украли⁈ Я была потрясена.

— Маленький порез для алтаря. Можно? — он встал близко и протянул руку к моей.

— Что это? — спросила я, завороженно наблюдая, как он делает надрез на запястье с моего согласия. Тут же защипало. Теплые руки вложили рукоять мне в руку.

— Ритуальный кинжал моей семьи. — как ни в чем небывало, пояснил мне Рассел. Конечно, ведь он не знал, сколько возни было вокруг этого ножа. Чтоб его! — … Если будет недостаточно, сделай просто глубже порез. — продолжал объяснять мне Рассел очевидные вещи. Но я не слушала. В горле сделалось сухо. Я попыталась проговорить мысль и поперхнулась, а потом более-менее связно проговорила:

— Видела такой в выставочном зале. — справляясь с собственным сердцебиением. Алые капли упали на металлический диск.

— Множество экспонатов — это подделка. Точно такой же лежит еще в Долменском историческом музее. Как ты понимаешь, не все можно класть под стекло. Особенно то, чем пользуешься. — пожал он плечами.

— Понятно. — заторможено проговорила я. — Помнишь, ты спросил, что я хочу взамен? — я облизала сухие губы. Он кивнул и чуть прищурил глаза, точно уже зная, что попрошу у него.

— Я хочу этот кинжал.

Светлые глаза замерли на моем лице, пытаясь углядеть, а не шутит ли эта наглая колдунья. Ритуал начат. Отказываться было уже поздно. Но он все же спросил.

— И зачем тебе он? — прозвучал закономерный вопрос, но в этот момент двери, закрытые на засов, содрогнулись, точно их пытались выбить тараном. Оттуда послышались глухие голоса, но их было не разобрать. — Какого демона? — посмотрел он на неожиданных визитеров. — Разберёмся с кинжалом, начинай! — скомандовал он мне и отошел к дверям, чтобы, как только ритуал закончиться, разобраться с нарушителями порядка, а то и остановить посмертно, если кто-то решит нарушить задуманное. Все это я прочитала по лицу, которое сейчас выражало гнев.

Я закрыла глаза, чтобы ничто больше не отвлекало. Если уж я договорилась исполнить работу, то постараюсь сделать ее безупречно. Поглубже вздохнула, открылась и впустила поток. Сила тут же прошибла меня разрядом, сбивая дыхание, поднимая волоски на теле. Лавину пришлось сужать и направлять конкретно в цель — натива. Это оказалось труднее, чем я думала. На губах я почувствовала солоноватый привкус крови, идущий из носа. Мощь была такой силы, что у меня кружилась голова. Сам зал и алтарь являлся своего рода переходником между двумя носителями, глушащий поток. Не представляю, что там за природная жила и что она бы делала с магами, не придумай вампиры «переходник». Мне нужно было сформировать четкое намерение. Формулировку мы несколько раз проговорили с Римом, чтобы магия настроила новую частотность натива — сменила его суть в общем-то.

Все случилось так быстро, что я не успела опомниться. Как только более плотный поток прошел в вампира, он взревел зверем. Голос из самой преисподней прокатился по залу, оглушая. Цепи разорвались одна за одной.

— Нет!

— Айрис!

— Ромул!

Услышала я смешавшиеся голоса, когда из груди выбило весь воздух, потому что Ромул сбил меня одним прыжком, прижав к каменным плитам. Затылок ударился о кладку. Клыки сомкнулись на моем плече. Тело прошибла резкая боль сразу в двух местах. Я не успела даже испугаться, настолько быстро все произошло. Сила вырвалась напрямую в вампира. Ромул заревел и вдавил меня сильнее. Но навалившейся туше не дали долго вжимать меня в камень. Вампира снесли в раз с раздирающей болью в плече. Кажется, это был Рассел. Вздох сделать не представлялось возможным. Я посмотрела вниз и с удивлением увидела кинжал в боку, ощущаемый огненным кольцом. Казалось, все это было не со мной. Раздался взрыв, каменная крошка и жар повалили в лицо, опаляя и обдавая запахом жженого камня. Голова гудела. Все звуки слышались как под толщей воды и сливались в неразборчивый белый шум. Передо мной возникло обеспокоенное лицо парня, чей образ размывался. Он тряс меня и, кажется, кричал мое имя. Я прочла это по губам.

Смерть — всего лишь смена мерности, как сказал один мудрый человек. Череда воплощений. О чем думаешь, когда приходит та секунда, в которую понимаешь, что это финал. Что чувствуешь? Наверное, удивление. Да, пожалуй, это первое, что ты испытываешь, не веря происходящему. А потом становится все равно, лишь жизнь цветными пятнами проскакивает перед внутренним взором, давая шанс еще раз увидеть прожитое.

Люди редко задумываются о том, а что, если это их последний день? Что тогда становится важным? Пожалуй, материальное и деньги — это последнее, что приходит в голову. А первое — семья, простые радости. Любовь. Чьи-то объятия, улыбки. Возможность порадовать близких. Сделать что-то хорошее, даже пусть для случайного прохожего. Наверное, незамысловатая человечность — это и есть то ценное, что есть в жизни. Просто быть, жить, радоваться. Уметь быть удовлетворенным. Мечтать. Молиться Богу, Стихиям или Духам. И идти по пути сердца.

Говорят, последняя мысль уходящего определяет его следующее воплощение. Если человек верит, что попадет к духам, то именно туда его и определит мерность. Если верит, что будет гореть в преисподней. Что