Стефани Майер - Жизнь и смерть

— Нам не обязательно быть врагами, — прошептала Карин.

— Так или иначе, сегодня это не имеет значения, — добавила Эдит. — Этим вечером Бо должен объяснить всё Бонни, чтобы нам не пришлось выбирать между весьма подозрительным отъездом из Форкса и дракой с тремя волками, которые едва достигли совершеннолетия и всего лишь пытаются защитить своё племя.

— Арчи не может видеть, опасно ли это для вас, — напомнила ей Джесамина.

— С нами всё будет хорошо. Бонни не захочет причинить вред Бо.

— Не уверена, что сейчас это соответствует истине. Зато знаю, что Бонни без малейших проблем будет смотреть, как причиняют вредтебе.

— Я хорошо слышу мысли волков. Им не удастся застать нас врасплох.

— Скажи нам, куда выдвигаться, — попросила Элинор. — Мы будем держаться поодаль и вмешаемся, только если вы позовете.

— Я дала обещание, и нет оснований его нарушать. Нам нужно, чтобы они поняли, что могут доверять нам, причем сейчас больше, чем когда-либо. Нет! — Эдит явно отреагировала на какое-то мысленное возражение Джесамины. — Нам пора. Скоро вернемся.

Элинор что-то проворчала, но Эдит не обратила на это никакого внимания.

— Бо, Карин, пошли.

Я сорвался с места вслед за Эдит и услышал, что Карин поступила так же. На этот раз Эдит бежала не так быстро, и мы с Карин легко выдерживали темп.

— Ты кажешься очень уверенной, — сказала Карин.

— Успела рассмотреть их намерения. Волки тоже не хотят драки против нас восьмерых. Они знают, что не победят, если дело дойдет до настоящего сражения.

— Не может дойти. Я их не трону.

— Я не говорю, что не согласна. Но наш поспешный отъезд повлечет за собой проблемы.

— Знаю.

Я слушал, но мыслями был далеко, раздумывая о Бонни и Чарли, и о том, что сейчас мне не полагается находиться рядом с людьми. Я много слышал от остальных, особенно от Джесамины, о годах новорожденности и не был готов попытаться стать первым исключением из правил. Да, мне не составило труда усвоить основное, и все удивлялись тому, насколько я был… спокойным, но это другое. Эдит прикладывала много стараний, чтобы я никогда не подвергался самому главному искушению — убить кого-нибудь. И если сегодня я облажаюсь, то не только разрушу мир моего отца — а ведь ему сейчас как никогда нужна дружеская поддержка, — но и спровоцирую что-то вроде войны между Калленами и огромными оборотнями.

В новом теле я никогда не чувствовал себя неуклюжим, но внезапно надо мной нависло знакомое чувство обреченности. У меня снова появился шанс испортить всё чрезвычайно эффектным образом.

Эдит вела нас на северо-восток. Мы пересекли автостраду в том месте, где она поворачивает на восток, к Порт-Анджелесу, и некоторое время бежали на север по проселку. Эдит остановилась на обочине темной дороги там, где к ней примыкала большая пустошь — результат недавней работы лесорубов.

— Эдит, кажется, я не сумею это сделать.

Она взяла меня за руку:

— Мы с наветренной стороны. Если что-нибудь случится, мы с Карин постараемся остановить тебя. Просто помни, что не нужно драться с нами.

— А вдруг это будет сильней меня? Что, если я раню тебя?

— Не впадай в панику, Бо, ты справишься, я знаю. Задержи дыхание. Если станет совсем плохо, беги прочь.

— Но Эдит…

Она приложила палец к губам и повернулась к югу.

Вскоре после ее слов из-за поворота показался свет фар.

Я ожидал, что машина проедет мимо. В конце концов, эти волки просто не поместились бы в небольшом седане. Но, плавно замедлив ход, автомобиль остановился недалеко от нас, и стало ясно, что внутри находятся Бонни и еще кто-то за рулем.

Потом из леса за дорогой показались двое волков. Они разделились, чтобы встать по обе стороны от седана — это выглядело мерой безопасности. Женщина-водитель вышла из машины и направилась к пассажирской дверце, чтобы помочь выбраться Бонни. Я был уверен, что это не Сэм, хотя волосы у этой женщины были такие же короткие. Я уставился на нее, пытаясь понять, встречал ли и ее на пляже, но она показалась мне незнакомой. Такая же рослая, как Сэм, она выглядела сильной.

И, очевидно, не только выглядела. Она взяла Бонни на руки и вынесла ее из машины, словно пожилая женщина вообще ничего не весила. Примерно так же, как Каллены раньше перекидывались мной, будто пуховой подушкой. Возможно, эти волчицы — поскольку это явно была серая волчица, которой не хватало до первоначального состава трио, — и в человеческом виде были сильнее обычных людей.

Сэм и темно-бурая волчица пошли впереди, а высокая женщина с Бонни на руках следовала за ними. Сэм остановилась в добрых тридцати ярдах от нас.

— У меня не такое острое зрение, как у вас, — услышал я раздраженную реплику Бонни. Сэм осторожно продвинулась еще на десять ярдов.

— Здравствуй, Бонни, — сказала Карин.

— Мне плохо видно, Пола, — снова пожаловалась Бонни. Ее голос показался мне грубым и в то же время слабым — уже целый месяц я не слышал никого, кроме вампиров. Группа волков и людей медленно приближалась, пока они не оказались всего в десяти ярдах от нас. Я задержал дыхание, хотя легкий ветерок по-прежнему дул мне в спину.

— Карин Каллен, — холодно сказала Бонни. — Мне следовало догадаться раньше, но я поняла, что случилось, только когда увидела тебя на похоронах.

— И всё же ты ошиблась, — сказала Эдит.

— Так говорит Сэм, — возразила Бонни. — Я же не уверена, что она права, — она коротко взглянула на меня и вздрогнула.

— У нас есть лишь слово Бо и наше слово. Поверишь ли ты? — спросила Эдит.

Бонни хмыкнула, но ничего не ответила.

— Пожалуйста, — сказала Карин, и ее тон был гораздо дружелюбнее, чем у Эдит и Бонни. — Мы ни разу не причинили вреда никому из живущих здесь. И не начнем теперь. Для нас будет лучше не уезжать немедленно, в противном случае мы уехали бы без малейших возражений.

— Вы не хотите выглядеть виноватыми, — язвительно согласилась Бонни.

— Да, не хотелось бы, — сказала Карин. — И мы действительно ничего не нарушили.

Бонни посмотрела на меня:

— Тогда где же Бо? Вы ведь не рассчитываете убедить меня, что он внутри этой отдаленно напоминающей его штуки? — в ее голосе звучала боль и не менее сильная ненависть. Меня удивила такая реакция. Неужели я и правда настолько изменился? И может казаться, что меня здесь вообще нет?

— Бонни, это я, — нарушил я молчание.

При звуке моего голоса она поморщилась.

У меня закончился воздух. Сжав руку Эдит, я сделал неглубокий вдох. Ветер все еще дул сзади, и ничего плохого не произошло.