Вергилия Коулл - Мой враг, моя любимая

— Тогда мы спрячемся, как и планировали, — воодушевилась я, но тут входная дверь с размаху ударилась о стену и послышался ехидный голос:

— Не-а, не так сразу.

Казалось, мы все как один застыли и не могли поверить своим глазам. До моего слуха донеслось, как сдавленно охнула Мила. Я и сама с трудом удержалась от вопля. Только прошептала:

— Этого не может быть…

— Почему же не может? — Виктор с победоносной улыбкой вошел в помещение и обвел всех нас взглядом по очереди. — Слухи о моей смерти были сильно преувеличены, вы не находите?

Следом за ним шагнул охотник. В руках он держал арбалет. Одного взгляда хватило, чтобы понять — оружие заряжено острым болтом из особого железа.

Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. За себя. За ребенка. И за всех, кто стоял рядом.

— Сукин сын! — прорычал Ивар и сжал кулаки.

— Такой же, как и ты, — парировал Виктор. Он повернулся к Миле. — Привет, любовь моя.

Короткой язвительной фразы было достаточно, чтобы она пришла в ярость. Широко открыв рот, Мила покраснела, затряслась и так пронзительно закричала, что стекла в окнах готовы были вот-вот полопаться. Ее кошка взлетела на перила лестницы, а оттуда молнией бросилась на Виктора. Но тут из воздуха возник его шакал. В прыжке он перехватил кошку и сдавил челюстями трепыхающееся и шипящее животное. Ивар дернулся вперед, но охотник вскинул арбалет в предупреждающем жесте.

Мы опять застыли каждый на своем месте.

— Ненавижу тебя! — задыхаясь, прошептала Мила. По ее лицу потекли слезы. — Как же я тебя ненавижу! Гад! Сволочь! Мразь!

— Мама… кто это? — испуганно цеплялся за ее юбку Никитка.

— Я мог бы быть твоим папой, — ухмыльнулся ему Виктор.

— Не смей даже говорить так! — не выдержала я.

"Красноповязочник" словно только вспомнил о моем существовании. Он повернул голову и вскинул брови.

— Ах, горожаночка! Вот ты-то мне и нужна. Когда я узнал, что тебе удалось вырваться из гетто, понял, что ты не просто дорога Хамелеону. Ты втройне ему дорога, раз он сумел достать тебя из-под земли. А все, что дорого ему — дорого и мне.

С извиняющейся улыбкой Виктор развел руками.

— Лекс же сказал, что ты сдох! — прорычал Ивар, делая осторожные шаги, чтобы закрыть меня собой.

— Обмануть вас, идиотов, так не трудно, — со скучающим видом отмахнулся Виктор. — Всего-то и надо было, чтобы накинуть свою куртку на труп какого-то бедолаги во время облавы, а потом сбежать. Распустить слухи среди знакомых тоже не составило труда. Я знал, что рано или поздно они дойдут и сюда. Понимал, что ты не успокоишься, пока не найдешь меня снова, Хамелеон. А мне требовалась передышка, чтобы найти новых друзей взамен тех, которых ты убил.

Кивком головы он указал в сторону охотника.

— Этого не может быть! — топнула я ногой. — Ни один уважающий себя охотник не свяжется с "красноповязочником". Вас презирают все! Мой отец, вообще, говорил, что ни за что не стал бы связываться…

— Твой отец? — глаза Виктора сверкнули. — А вот это очень интересно. Откуда такая осведомленность об охотниках? И кто же этот твой отец?

Он посмотрел на меня и на Ивара по очереди. Я поняла, что неосторожно выболтала слишком много.

— Это неважно. Да, я много знаю об охотниках, поэтому не понимаю, что они делают рядом с тобой, — я вперила гневный взгляд в мужчину с арбалетом.

— Я всего лишь пообещал им крупную добычу, — пожал плечами Виктор. — Время вышло, Хамелеон так и не внял моим просьбам, и я понял, что пора действовать. Это поселение давно следовало разворошить, как осиное гнездо. Когда я искал временное укрытие, то вспомнил о пустующем доме Седого, которого недавно так жестоко убили.

При упоминании имени мои ноздри защекотал сладковатый аромат роз, и я вздрогнула. То место продолжало вызывать самые неприятные ассоциации.

— Как же я удивился, — продолжил Виктор, — когда обнаружил, что свято место пусто не бывает, и в доме уже обосновались новые охотники. А так как они еще только обживались, то были не прочь познакомиться с человеком, который рассказал бы о местных особенностях. А захватить целое поселение… м-м-м, ням-ням…

Он кровожадно облизнулся.

— Ты же вырос здесь! — подала голос Мила, которая успела заглушить первую яростную реакцию. — Тут же все твои бывшие соседи!

— Бла-бла-бла, — передразнил ее Виктор, — и что? Вот ты как была тупой курицей, так и осталась. Какая тебе польза от тебя самой? А мне вот ты уже второй раз пригодилась.

Он говорил страшные и жестокие вещи, а я никак не могла поверить, что такой коротышка на это способен. Но потом сообразила, что он смелый лишь когда за плечами стоит кто-то посильнее. Сначала это были амбалы-лекхе, теперь — охотник с арбалетом. Судя по рассказу Ивара, теряя поддержку, Виктор не стеснялся убегать и прятаться.

Как же его хотелось раздавить! Вот прямо наступить сверху, как на таракана! От волнения к горлу начал подкатывать новый приступ тошноты. Я издала громкий сглатывающий звук, и Ивар обеспокоенно на меня покосился.

— Отпусти их, — сказал он, — разбирайся со мной, если ты мужик.

— Отпущу, — согласился Виктор, — но не всех. Вы, — он посмотрел на Милу, Тину и Никитку, — а ну, скройтесь с глаз моих! А ты, — повернулся ко мне, — останешься с нами.

— Идите, — кивнула я Миле, радуясь, что хотя бы они сейчас окажутся в безопасности.

Та немного поколебалась, но, очевидно, страх за сына пересилил остальные чувства, и троица быстро скрылась в глубине дома, чтобы вылезти через окно на улицу. Мы с Иваром переглянулись, и он едва заметно кивнул. Я тут же отступила в сторону, а он бросился на Виктора.

Но реакция не подвела охотника с арбалетом. Я не успела охнуть, как Ивара снесло и пришпилило болтом к стене. Он рванулся, пытаясь освободить плечо, но противник успел перезарядить оружие, и второй болт еще прочнее пригвоздил свою жертву, войдя в другое плечо. Страшное рычание наполнило помещение, когда Ивар принялся биться и расшатывать болты. От соприкосновения его тела с особым железом слышалось шипение.

Свет померк перед моими глазами. Показалось, что сейчас рухну в обморок. Только усилием воли я продолжала держаться на ногах.

Виктор неторопливо подошел и намотал мои волосы на кулак. Потянул вниз, заставляя опуститься на колени. От боли у меня даже слезы на глазах выступили. Я пронзила его полным ненависти взглядом.