Стефани Майер - Жизнь и смерть

Не было ни луны, ни звезд — их скрывала слишком плотная облачность. За пределами прямоугольника света, падающего через прозрачную стену, нас должен был встретить непроглядный мрак, но ничего подобного не произошло. Я видел всё.

— Ничего себе, — сказал я снова. — Как круто!

Эдит посмотрела на меня так, словно моя реакция ее удивила. Неужели она забыла, каково это — впервые увидеть мир глазами вампира? Кажется, она говорила, что я больше ничего не буду забывать.

— Нам придется подальше углубиться в лес, — предупредила она меня. — Просто на всякий случай.

Я вспомнил главное из того, что она рассказывала мне об охоте:

— Правильно. Чтобы вокруг не было людей. Понял.

На лице Эдит снова промелькнуло то же удивленное выражение.

— Следуй за мной, — сказала она.

И кинулась бежать по лужайке так быстро, что наверняка стала бы невидимой для моих прежних глаз. Потом, на кромке берега, она взмыла в воздух и, описав высокую дугу, перелетела реку и приземлилась среди деревьев на другой стороне.

— Серьезно? — крикнул я ей вслед.

И услышал ее смех:

— Уверяю тебя, это легко.

Отлично.

Я вздохнул и побежал.

Я никогда не был хорошим бегуном. Кое-как справлялся на ровной дороге, если не отвлекался и постоянно следил за ногами. Ладно, честно говоря, даже при этом я мог запутаться в собственных ногах и упасть.

Теперь всё было совершенно по-другому. Я летел — летел по лужайке, перемещаясь быстрее, чем когда-либо, но ставить ноги точно на нужные места было проще простого. Я чувствовал все мышцы, почти видел их взаимодействие, заставлял их выполнять именно то, что мне необходимо. Добежав до берега, я даже не приостановился. Оттолкнулся от того же камня, который использовала Эдит, после чего почувствовал, что действительно лечу. Река незаметно осталась позади, а я еще рассекал воздух. Пролетев мимо того места, где приземлилась Эдит, я свалился в лес.

С внезапным страхом я осознал, что даже не задумывался о приземлении, но тут оказалось, что моя рука, похоже, знает, как ухватиться за толстую ветку, а тело само изогнулось так, чтобы ступни встретились с землей почти беззвучно.

— Ну и ну! — выдохнул я, не веря в то, что только что испытал.

Я услышал, как через лес бежит Эдит, и ее походка была уже знакома мне, как собственное дыхание. Можно было не сомневаться, что я отличу ее шаги от любых других.

— Мы должны это повторить! — сказал я, едва завидев ее.

Она остановилась в нескольких футах от меня, и на лице ее появилось то самое выражение разочарования, которое было мне так хорошо известно.

Я засмеялся:

— Что ты хочешь знать? Я скажу тебе, о чем думаю.

Она нахмурилась:

— Не понимаю. Ты… в очень хорошем настроении.

— О. Это неправильно?

— Разве ты не чувствуешь невероятной жажды?

Я сглотнул, преодолевая жжение. Оно было неприятным, но не настолько ужасным, как только что закончившийся пожар во всем теле. Боль от жажды была постоянной, и она словно усиливалась, когда я сосредоточивался на ней, но уж очень много всего отвлекало мое внимание.

— Да, когда я о ней думаю.

Эдит расправила плечи:

— Если ты хочешь вначале сделать это, тоже согласна.

Я поглядел на нее, понимая, что явно что-то упускаю:

— «Сделать это»? Что именно?

Секунду-другую Эдит пристально смотрела на меня, во взгляде читалось сомнение. Внезапно она вскинула руки вверх:

— Знаешь, я и правда думала, что, когда твой разум станет больше походить на мой, я смогу слышать твои мысли. Наверное, этого никогда не произойдет.

— Извини.

Она рассмеялась, но в смехе ее слышалась какая-то грустная нотка:

— Ладно тебе, Бо.

— Можешь хотя бы дать подсказку, чтобы я понимал, о чем идет речь?

— Ты хотел побыть со мной наедине, — проговорила она так, словно это было объяснением.

— Э… да.

— Чтобы что-то сказать мне? — она снова встала прямо, напрягшись так, словно ожидала чего-то плохого.

— О… Ну да, наверное, мне много чего нужно сказать. Собственно, одну важную вещь, но я не думал об этом, — видя, насколько Эдит расстроена, чем бы ни было вызвано это недоразумение, я был абсолютно честным. — Мне надо было пойти с тобой вдвоем, потому что… ну, я не хотел грубить, но еще и не испытывал ни малейшего желания заниматься всеми этими охотничьими штуками на глазах у Элинор, — признался я. — Я же понимал, что с большой вероятностью в чем-нибудь облажаюсь, и, хотя пока не так хорошо знаю Элинор, но у меня такое чувство, что она нашла бы это очень забавным.

Глаза Эдит округлились:

— Ты боялся, что Элинор начнет над тобой смеяться? И всё, правда?

— Правда. Твоя очередь, Эдит. Что ты предполагала?

Она помедлила.

— Я подумала, что ты ведешь себя как джентльмен. И предпочитаешь орать на меня наедине, а не при всей моей семье.

Я снова застыл. И задумался, будет ли это происходить каждый раз, когда я удивляюсь. На то, чтобы «отмереть», мне понадобилась целая секунда.

— Орать на тебя? — повторил я. — Эдит… ох! Ты имеешь в виду то, о чем говорила в машине, да? Прошу прощения за это, я…

— Просишь прощения? И за что же, ради всего святого, ты извиняешься на сей раз, Бо Свон?

Она выглядела рассерженной. Рассерженной и очень красивой. Не в силах догадаться, почему она так взвинчена, я пожал плечами:

— Хотел сказать тебе еще тогда, но не мог. То есть не мог даже как следует собраться с мыслями…

— Разумеется, ты не мог собраться с мыслями…

— Эдит! — одним неуловимо быстрым движением я пересек разделяющее нас пространство и положил руки ей на плечи. — Ты никогда не узнаешь, о чем я думаю, если продолжишь перебивать меня.

Гнев на лице Эдит погас, словно она сознательно успокоила себя. Потом она кивнула.

— Хорошо, — сказал я. — В машине… я хотел сказать тебе, что ты не должна просить прощения, и ужасно чувствовал себя из-за того, что ты была такой печальной. Ты не виновата…

Она начала было что-то говорить, поэтому я приложил палец к ее губам.

— И это не так уж плохо, — продолжил я. — Я… ну, голова еще идет кругом, и я понимаю, что нужно обдумать миллион вещей, и мне грустно, конечно, но и хорошо, Эдит. Мне всегда хорошо, когда я с тобой.

Она долго смотрела на меня. Потом медленно подняла руку, чтобы убрать мой палец со своего рта. Я не останавливал ее.

— Ты не зол на меня за то, что я с тобой сделала? — тихо спросила она.

— Эдит, ты спасла мне жизнь! Снова. Из-за чего я должен злиться? Из-за способа, которым ты это сделала? А что еще можно было бы предпринять?