Шелли Крейн - Обреченные

Ознакомительный фрагмент

– Вот черт! – смутился Родни.

Было забавно наблюдать, как они делятся общими воспоминаниями. Сразу видно, что выросли вместе.

– Итак, – сказал Родни, явно пытаясь сменить тему. – Видимо, я буду твоим сопровождающим всю эту неделю.

– Моим? – удивленно переспросила я. – Зачем?

– Ну, Ассамблея не хочет, чтобы ты находилась одна вне стен своей комнаты. Так что куда бы ты ни пошла, я буду с тобой.

– Почему Калеб не может сопровождать меня? – поинтересовалась я и быстро повернулась к Калебу, чтобы прочитать его мысли, но он их заблокировал.

– Ты ей еще не говорил? – спросил Родни. – Прости, я просто думал, что ты сказал.

– Сказал что? – не успокаивалась я. Калеб вздохнул и сел. – Что, Калеб?

– Я попросил Родни вызваться сопровождать тебя, так как знал – тебе потребуется сопровождение. Потому что… когда завтра состоится суд над нами, они меня не отпустят.

– Что? Я… – О чем он говорил? – Почему ты закрылся?

– Я хочу все тебе объяснить, – произнес он мягко и обхватил ладонями мое лицо, – чтобы ты не прочитала это в моих мыслях и в ярости не взорвала оранжерею.

Я взглянула наверх и увидела, что стекло в двери рядом с нами дребезжит. Я глубоко вдохнула и снова посмотрела на него, готовясь выслушать.

– Ты – Провидица, они не будут… нет, не могут по закону наказать тебя. Членов Ассамблеи тоже нельзя наказать, если преступление не было совершено в присутствии другого члена Ассамблеи. – Калеб вздохнул, его дыхание согрело мое лицо. – Но меня завтра посадят в тюремную камеру.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, чувствуя, как кровь закипает от гнева.

– Потому что я знаю законы. Ни в коем случае нельзя убивать члена другого клана, даже в целях самозащиты.

– Но это была не самозащита, – хрипло выдавила я и прочистила горло, надеясь не заплакать. – Ты убил его, чтобы спасти меня.

– Не думаю, что для них это имеет значение. И я хотел, чтобы с тобой был кто-то, кому можно доверять, чтобы ты не осталась одинокой и… напуганной.

– На сколько тебя посадят?

– Когда кого-то считают в чем-то виновным, проходит слушание, и затем обвиняемого сажают в тюрьму, чтобы он не мог проводить неделю Воссоединения вместе со всеми. До моего отъезда будет проведено еще одно слушание, чтобы решить, навсегда ли меня изгнать.

– Значит, если кого-нибудь убить, тебя посадят в камеру и не позволят веселиться? Правда? Это и есть наказание?

– Это не единственное наказание, – вставил Родни, бросив на меня сочувственный взгляд. – Свидания с заключенными запрещены.

Я не сразу осознала смысл его слов.

– Я не смогу видеть его? И он не сможет видеть меня… Он будет испытывать боль от разлуки целую неделю!

– И ты тоже, – пробормотал Калеб. – Я попытаюсь заключить с ними какую-нибудь сделку. Сомневаюсь, что они позволят Провидице остаться одной и мучиться от боли. Возможно, мне разрешат видеть тебя несколько минут в день, только для облегчения твоих страданий.

– Это нелепо.

– Но так и будет, и я хотел убедиться, что о тебе позаботятся.

– А как же ты? – прошептала я, опуская голову.

Калеб приподнял мое лицо за подбородок.

– Со мной все будет в порядке. Я знал, во что ввязываюсь, приехав сюда.

– Я буду бороться с ними, – заявила я и расправила плечи. – Я сделаю что-нибудь, я…

– Не надо, детка. Просто… делай то, что тебе скажут. Родни будет с тобой каждый день, и папа не позволит им выкинуть что-то из ряда вон выходящее.

– Я тоже, – выпалил Кайл.

Я не знала, что сказать. Не знала, что делать.

– Зачем же ты притворялся, что все в порядке? – сердито спросила я. – Вот почему ты так старался прийти ко мне сегодня ночью! А я еще думала, зачем ты рисковал.

– Я бы рисковал независимо от того, что произойдет завтра, – резко ответил он. – Я не знал, что на твою комнату наложили чары. Не хотел, чтобы у тебя началась утром ломка, но, думаю, это в любом случае было напрасно.

Боковым зрением я увидела, что остальные старались не смотреть на нас, так что заговорила мысленно:

«Мы – команда, ты сам так сказал. Так почему ты все еще что-то скрываешь от меня?»

«Не хотел, чтобы ты провела ночь в расстроенных чувствах».

«Но это не какие-то обычные глупости, Калеб. А ты не подумал, что мне было бы хуже узнать все завтра от них? Я выбила бы все окна во дворце. Если бы ты предупредил меня, я бы держалась лучше. Не люблю терять самообладание…»

«Я знаю, знаю. – Калеб притянул меня к себе на колени, и я не противилась, хотя он ожидал возражений. – Мне физически больно делать тебя несчастной. Я хотел избавить тебя даже от минутной боли. Мне жаль, если тебе это не понравилось, но я всегда буду защищать тебя, даже если ты станешь злиться. Я выбрал меньшее из двух зол».

«Что же теперь делать?»

Он закусил губу:

«Не знаю, Мэгги».

«Не произноси мое имя так, словно ты разочарован во мне».

«Это не так». – Калеб пристально посмотрел на меня:

– Я бы никогда не смог в тебе разочароваться. Ты ведь не сделала ничего плохого.

– Но кое-что я сделала, не так ли? Если бы я не психанула, когда мы попали сюда, и не оказалась такой слабой и… напуганной, у тебя и в мыслях не было бы что-то скрывать и защищать меня.

– Я сделал это по другой причине. И я не считаю тебя слабой.

Я отвела взгляд, потому что, глядя в его голубые глаза, когда он был так искренен, так настойчив, с трудом сдерживала слезы. Но он снова приподнял мое лицо.

– Посмотри на меня. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. То, что в моей душе – запечатленность, потребность защищать тебя, – не имеет ничего общего с тем, что случилось сегодня. Я считаю, ты держалась прекрасно, учитывая, что нас обманули и нанесли удар исподтишка.

– Но я на самом деле боюсь, – прошептала я.

– Это не делает тебя слабой.

Я смотрела на Калеба и боролась с эмоциями. Он уступил, как будто сдал карты, и притянул мое лицо к своему привычным движением, которое я научилась ценить так высоко.

– Детка, прости. Знаю, ты не любишь терять самообладание. Я был эгоистом. Просто не хотел, чтобы ты волновалась из-за меня всю ночь.

– Понимаю, – кивнула я, и действительно понимала. – И тоже не хочу, чтобы ты волновался обо мне так сильно.

– Это неизбежно. – Калеб усмехнулся уголком губ, и ямочка на его щеке подмигнула мне, как всегда. – Ты же не хочешь, чтобы я был одним из тех хреновых парней, кто забывает про дни рождения? Переправляет звонки на голосовую почту? Опаздывает, когда нужно ехать в кино?