После развода в 40. Между нами твоя истинная - Екатерина Гераскина

ведь ваш сын, — шепнула я ей, улыбнулась на вспышку гнева свекрови. — Как вы можете так говорить?

— Ты мне двадцать лет была дочерью, — ответила она неожиданно мягко. — Я что, не помню, кто мотался к нему на фронт, выхаживал после каждого ранения? Кто вместе с военными, когда все уже думали, что его группа потеряна навсегда… продолжали искать? Это ты нашла его. Ты — та, кто вернул его с той войны. Истинные вы, не истинные — мне всё равно. Он не может так просто отказаться от тебя.

Я попыталась снова улыбнуться, но слёзы всё-таки покатились по щекам. Я отстранилась, чтобы не испачкать дорогой бархат её платья.

Но леди Анна сама вытерла мне слёзы.

А потом снова притянула к себе и прижала мою голову к своей груди — крепко, так, как прижимают не невестку, а дочь.

— Я думаю, вы слишком всё преувеличиваете, — сказала я. — Так бы поступил каждая жена, когда ее муж пропал. Искала бы до последнего. И я случайно нашла… его и его отряд.

— Я скорее преуменьшаю, — парировала она. — В леса полные василисков никто бы из дракониц не сунулся. А ты человек. Нет. Кристина. Я считаю, что Арден не прав. Можно же было не вязаться с этой истинной. Поселить ее на краю империи, купить дом и дать денег. Зачем разводиться? Зачем ломать семью?

— Орелия сможет подарить вам внука — сделать то, чего не смогла я.

Свёкор поднялся в кресле и подошёл ближе. Положил руку на мое плечо. Сжал его.

— Тише, девочка… — прошептал он.

— А знаешь, милая, — она отстранила меня, чтобы посмотреть в мои глаза. А потом перевела взгляд за мое плечо на своего мужа. — У нас достаточно денег и влияния. Хочешь — мы от нее избавимся.

Я качнула головой:

— Она уже беременна.

— Ох, крылатая гадина уже и залететь успела⁈ — воскликнула свекровь.

Глава 12

— Анна, будь сдержаннее. Та девочка тоже не виновата, — напомнил свёкор. Сегодня он был гораздо спокойнее; обычно ворчливый и резкий, сейчас он уравновешивал свою жену. — Истинность никого не спрашивает.

— Не нужно ничего делать, — отозвалась я и обреченно улыбнулась родителям Ардена. Вытерла последние слёзы. — Беременность… никуда не денется. Арден мне изменил. А я… я не смогу простить, — прошептала я. — Простите, леди Анна, лорд Гарольд, но для меня это… слишком.

— Милая… — начала свекровь. — В жизни всякое бывает. Может быть всё же…

Я качнула головой. Мне было больно.

— А вы бы простили, леди Анна? — с трудом выговорила я. — Смогли бы смотреть в глаза мужа и не вспоминать тот самый поступок?

Она посмотрела на мужа. Я видела, как она колебалась, как сомнения овладевали ею. Но она сдалась и сказала правду.

— Я бы выцарапала ему глаза, а потом оторвала бы то ценное, что он смел пихать куда попало.

— Анна! Успокойся, — вмешался свёкор, пытаясь остудить её пыл. Он прошел и опустился в свое инвалидное кресло. — Ты пугающе кровожадна. — Он перевёл взгляд на меня. — Мы во всём разберёмся.

— Как ты можешь быть таким спокойным? — с вызовом произнесла она. — Наш сын разрушил семью, завёл ребёнка на стороне!

— Но не убивать же теперь ту девчонку? — возмутился свёкор.

— Мне кажется, ты её защищаешь, — резко сказала леди Анна. А потом пригрозила ему указательным пальцем. — Уже настроился, что тоже встретишь, м? Думаешь, на старости лет родить ещё драконёнка? Чтоб тебе дряхлая, старая, морщинистая, беззубая и безкрылaя старуха досталась!

Свекор поморщился. Кажется, назревал серьёзный конфликт.

— О, боги, женщина, — раздражённо воскликнул Гарольд. — Ты можешь успокоиться? Я даже никого ещё не встретил, а ты уже фантазируешь про убийства и угрозы в мою сторону.

— Потому что ты ещё до конца не понял, что происходит, — продолжила леди Анна, не смягчаясь. — Нельзя вот так отобрать истинность у драконов, а потом спустя три столетия вдруг вручить им снова. Это не подарок, а проклятье. Это наказание. Ящеры уже научились жить без истинных. Завели крепкие семьи. Начнётся хаос!

Леди Анна сжала зубы, и в её глазах мелькнул страх перед тем, что будет, когда все узнают: истинные снова появляются.

— Ну, истинный может появиться и у вас, — тихо сказала я. — Это скомпенсирует… неприятные последствия после разрыва брака.

— А как же общие дети? — всплеснула она руками.

Только вот, в частности, у нас с Арденом их не было. И потому у нас все было проще.

Хотя мысль о том, что я могу стать тоже чьей-то истинной, неприятно царапала. Я не могла представить никого рядом с собой. И сама поморщилась от своих же слов. Леди Анна тоже пренебрежительно фыркнула.

— Я в себе уверена, — ответила свекровь. — Как я и сказала: не обязательно вестись на красивую картинку, приятный запах и вообще на желания своего зверя. В конце концов мы люди и живём цивилизованно. А то давайте все вместе перестанем ездить на лошадях, начнем их есть, вернёмся из городов в пещеры и вместо кроватей будем спать на золотых кладах, воровать девственниц. Человек управляет чешуйчатой скотиной, которая с вулканом в чреслах не может совладать, а не наоборот! Я всё сказала!

— Я ещё ничего не знаю об истинной, да и не нюхал её, но чувствую себя виноватым, — устало вздохнул свёкор.

Ведь это всё Анна говорила ему. От столь откровенного намёка тяжело было не понять: Гарольду было бы лучше, если бы его истинная, если уж она есть, была где-то подальше, и чтобы даже в мыслях он о ней не вспоминал. Не дай боги, леди Анна застукает его с другой.

— Если дело только в нюхе — то имей в виду, ты лишишься его в первую очередь, — рявкнула свекровь, затем сжала мою руку. — Тише, тише, девочка. Что до избавления от истинной — я это сказала не всерьёз… или, может, всерьёз, — её голос теперь был теплее, но в нём всё равно слышалась сталь.

— Нет. Правда. Это конец. Тем более, что будет с Арденом? Мы ведь не знаем, как поведет себя дракон, когда лишится пары, — прошептала я, чувствуя, что внутри меня вспыхивает новый страх. Смерти бывшему мужу я точно не желала.

— Вот чувствуешь, как Кристина испугалась? Потому что даже в такой ситуации не желает смерти нашему сыну. Вот от кого надо рожать. От таких вот женщин. Готовых на всё ради твоего сына, решительных, сильных, которые прошли с ним через огонь и воду. А не от барышень, пришедших из неоткуда, не знающих ни лишений, ни труда. Вспомни, какое шаткое у нас