Сколько стоит счастье (СИ) - Панкратова Анна "Anya"

В тот день она принесла бутылку шампанского в дом Артема, указала на нее пальцем, пробка вылетела и угодила в потолок.

Артем поправил очки, укоризненно посмотрел на ведьму.

- Что празднуем?

Ева развалилась на его кровати, отняла учебник и щелкнула друга по носу.

- Ровно пять лет назад Хагрид выбил дверь моего дома и заявил, что я - ведьма, - торжественно заявила Ева.

- Вот как. Прямо-таки Хагрид.

- Ага. Ну, почти.

Ева разлила шампанское по бокалам, подала один Артему, лукаво улыбаясь.

- У меня завтра важный тест…

- Ну Артем! Ты и раньше был ботаником, но теперь просто невыносим!

- Раньше тебе это нравилось.

- Потому что ты давал списывать. А теперь мы не учимся вместе, какой мне с этого прок?

- Ты эгоистка.

- Не-а. Я ведьма.

- Разве это не синонимы?

Ева закатила глаза, Артем же смирился, что избавиться от лучшего друга не выйдет и выпил шампанского.

Они познакомились, когда были совсем детьми, и как-то сразу сблизились. Потом учились в одном классе. Всегда сидели за одной партой. Артем был мозгом их отношений, а Ева – душой и вечным двигателем. Если парень был готов сидеть весь день дома и делать уроки, то Ева тащила его гулять.

Ева шкодила, срывала уроки и придумывала все новые и новые планы. Артем же ее сдерживал, остужал горячую голову.

Словно пламя и лед, они дополняли друг друга.

Единственный человек, которому Ева рассказала про магию – Артем. Даже родителям она не признавалась, что нашла дневник и все узнала.

- Почему ты не рассказываешь родителям, что все знаешь? – спросил Артем.

Ева тряхнула плечами.

- Они обычные люди. Знаю это. Чувствую. И… не знаю. Боюсь, что они отберут любимую игрушку у меня.

- Разве не ты всегда говоришь, что ложь – худший грех?

Ева понурила голову. Говорила. Ненавидела, когда ей лгали. Обижалась на даже самую маленькую и безобидную ложь.

- Пять лет, говоришь? Расскажи им. Тебе уже восемнадцать. Они поймут.

Ева взглянула на Артема и кивнула, понимая, что друг прав.

- Одно не дает мне покоя. Помнишь, я рассказывала, как нашла якобы мамин дневник?

Артем кивнул, серьезно посмотрел на Еву. Это было еще до потопа и перевода взбалмошной ведьмы в другую школу. Ева тогда весь урок информатики недовольно шептала Артему, что ее мама никогда не стала бы вести дневник.

- На обложке была эмблема в виде розы. И я думаю… там заклинания. Уверена в этом! В бабушкином дневнике не так много заклинаний, а у любой ведьмы должна быть поварская книга, разве нет? И должен быть какой-то секрет… сложные заклинания так и не выходят. Я явно что-то делаю не так.

Артем тяжело вздохнул, накрыл ее ладонь своей. Ева вздрогнула, но не отдернула руку. Она знала, что он был влюблен в нее. Как ведьма любви и флирта может не знать такие вещи? Но боялась потерять друга. Она слишком дорожила Артемом, чтобы потерять его, едва они перерастут эту любовь.

- Спроси маму, хорошо? Поговори с ней. Вы же подруги.

Ева пожала плечами. Когда мама увидела, что Ева нашла ту книгу, отняла, жутко разозлилась и спрятала.

- Ладно, мне пора домой. Мама будет волноваться.

Но по правде Еве хотелось спрятаться от внимательного и чувственного взгляда Артема. Она вышла на улицу и, тяжело вздохнув, поплелась домой. Она так мечтала переехать в центр, чтобы жить ближе к институту, но родители запрещали. Они слишком за нее волновались, пытались спрятать ее от всего мира. А потому приходилось по пять раз в неделю таскаться на общественном транспорте в такую даль.

Ева зашла в дом, учуяла запах жаренных грибов и улыбнулась.

- Ма, я дома! – крикнула Ева. – Слушай, Артем попросил ему книгу одолжить. Оруэлл «1984». Не помнишь, где лежит?

- У деда в комнате, на стеллаже.

Ева скинула туфли, собрала волосы в хвост, чтобы они перестали лезть в глаза. За день она устала от обтягивающего платья и прически, но не могла позволить себе выглядеть плохо на людях. Она уже предвкушала, как переоденется в домашнюю одежду, но сначала решила найти книгу для Артема. С ее-то памятью она точно забудет про это.

В комнате деда пахло сигаретами. Ева вспомнила, как в детстве прятала пачки сигарет, надеясь, что так он бросит вредную привычку. Дедушка злился, ругался, но курить так и не перестал.

Потом он даже сделал тайник в полу, куда стал класть заначку на случай, если озорная Ева вновь спрячет его сигареты.

Ева посмотрела на пол, ища взглядом место, где вынималась дощечка. И заметила, что кто-то недавно пользовался тайником, ведь закрыл его не до конца. Не задумываясь, Ева присела рядом, несмело оглянулась, а потом вытащила доску.

- Старший брат следит за тобой (1), - прошептала Ева.

Вздох удивления вырвался из груди. Та самая книга с эмблемой в виде двух переплетенный роз лежала в тайнике. На ней не было пыли, а потому сомнений быть не могло – кто-то недавно брал ее.

Ева схватила книгу и понеслась к матери, вытирая слезы на ходу.

- Что это значит? – спросила Ева, кидая книгу на стол.

- О чем ты? – Лариса вытерла руки о передник и посмотрела на дочь.

- Знаешь, где я это нашла?

Лариса устало вздохнула, а потом увидела, что за книгу нашла Ева. В глазах появился испуг, руки начали дрожать.

- Ты читала ее?

- Нет, мама. Это же якобы твой дневник!

- Да, это действительно так…

- Тогда почему он в дедушкином тайнике? Раньше он там прятал сигареты, - холодно сказала Ева. – Что твой дневник может делать в комнате дедушки?

Лариса молчала, часто дыша. Испуг налип на ее тело, вязкий, тягучий, как мед.

- Ма, ты с детства учила меня быть честной. Будь и ты честна со мной.

- Я… Ева, разве же это важно? Это просто глупая книжка, - пробормотала Лариса, отряхивая муку с передника.

- Это важно. Для меня.

- Меня попросили сберечь эту книгу, твой папа знает, и дед тоже. Мы хотели уберечь тебя от этого.

- От чего?

- От правды.

Ева застыла на месте. Бабушкин дневник? Поварская книга ведьм? Она была права все это время, так? Ева нервно облизала губы и покачала головой.

- Я все знаю, мам. - Ева опустила глаза. – Я ведьма. Как бабушка.

Лариса едва устояла на ногах. Вилка выпала из потной руки. Ева вскинула руки, готовая поймать мать.

- Мам, не переживай ты так. Что с того, что я знаю?

- Что еще ты знаешь? – прошептала Лариса, садясь на стул. Лицо побелело, губы дрожали.

- Ничего…

- Что еще ты знаешь? – Она переходила на крик.

- Ничего, мам, честное слово…

- Что еще ты знаешь? Ты знаешь, что я не твоя мать?

- Что?

У Евы потемнело в глазах, ноги едва не подкосились. Казалось, вся жизнь промелькнула перед глазами. И каждый счастливый момент был перечеркнут простой фразой:

«Я не твоя мать».

Ева отшатнулась, стерла слезы с щек. В душе закипала ярость.

«Будь честна, доченька. Главное в этой жизни – честность».

Лариса мотала головой, ужас застыл в глазах.

«Врать – вот самый страшный грех, доченька. Говори правду, не бери грех на душу».

- Что ж, - сказала Ева, кусая губы. – Видно… я научилась от старших врать. А еще стыдила себя, ведь не признавалась, что знаю, что я - ведьма… Глупая!

- Я не хотела… - прошептала Лариса, закрывая лицо ладонями.

- Так это правда? – хрипло спросила Ева и пронзила мать взглядом, полным ненависти.

Лариса открыла глаза, схватила Еву за край платья, едва не падая на колени перед ней. Слезы душили ее, в глазах читался страх.

- Правда… Но это ведь не важно. Мать не та, кто тебя родила, а та, кто вырастила и подарила тебе свою любовь…

- Главное, что ты мне врала. Учила быть честной, а сама… - Ева вскочила, а потом до нее дошло. – И папа. И дедушка. Вы все вместе скрывали это от меня!

- Я знаю, давно нужно было сказать, но…

- Не сказала, - подсказала Ева.

- Я боялась тебя потерять…

- И потеряла. Я ухожу. Это адская семейка. - Ева развела руками. – Ненавижу вас.